Незримое око (ЛП) - Блазон Нина

***

Я как будто в трансе почувствовал, как она обняла меня за шею и поцеловала. Я всегда спрашивал себя как бы это было и могло ли это произойти. У нас были чувства как у людей? Или считались только инстинкты? Теперь я узнал, что ошибался по всем пунктам. Это было правильно и овладело мною целиком и полностью: прохладные губы, ее запах, от которого кружилась голова. Я словно окунулся в другой мир. Нащупывать и нюхать, это воспринималось как видеть, используя все органы чувств. Лишь на мгновение в моей голове вспыхнула самая ужасная картина - то, что я скрыл от Зое, а именно тот момент, когда я смотрел через стеклянную дверь балкона и рассматривал невинных людей как добычу. Что, если я и на тебя буду так смотреть, Зое? Что, если...

Несмотря ни на что, я обнял Зое и притянул ее к себе. Не смотря ни на что, я со всей страстью целовал ее, чувствовал ее тело на себе, ее быстрое сердцебиение, как в ту ночь среди прутьев моста. Я ощущал человеческую нежность и тем не менее улавливал все нюансы тени. В какой-то момент я окончательно прекратил думать - вокруг не было ничего, только Зое и я.

- Видишь,- тихо сказала она, когда мы, наконец, оторвались друг от друга. - Мы не бестии. Бестии не влюбляются.

"Нет уж, Зое, они это делают!" - Я, конечно, этого ей не сказал. Это мгновение было слишком ценным, чтобы разрушать его.

- А как же Ирвес? - ответил я.

Я знал, что выглядел как ревнивый идиот, но не мог по-другому. Зое рассмеялась и коснулась губами уголки моих губ. Я ощутил ее слова на губах - поток теплых знаков азбуки Морзе из воздуха.

- Я же целую тебя, а не его, верно? - сказала она.

Я нехотя отпустил ее, когда она сделала шаг назад. Зое смотрела на меня и я понял, что еще никогда не видел ее так долго улыбающейся.

- Ирвес мне просто нравится,- сказала. - И всё.

Мой сотовый загудел. Отталкивающий звук, вернувший нас обратно в комнату, как будто посреди сна разбудили пощечиной.

У Зое сменилось выражение лица, исчезла мягкость. Внезапно она стала выглядеть обеспокоенной.

- Ответь,- попросила она. - Может это Ирвес.

Больше всего мне хотелось выключить сотовый, но я все же раздраженно вытащил его из кармана. Гизмо.

- Есть сообщение от Рубио? - спросил я без предисловий. При упоминании его имени Зое наморщила лоб.

- Нет, сказал Гизмо. - Я просто хотел сказать, что на сегодня заканчиваю. Положу тебе фотографии в почтовый ящик. Ирвесу я их тоже отправил. Записи новостей, которые ты хотел получить на прошлой неделе, я послал тебе в формате MPEG-4. Ты нашел Рубио?

- Его там не было. Завтра утром я схожу на Линденплатц.

- Думаешь, он смылся?

В такой ситуации было трудно думать четко и ясно. У меня до сих пор колотилось сердце, а в мыслях творился настоящий хаос. Но по крайней мере на этот вопрос ответить было легко.

- Нет, не думаю, что он уже уехал. Кровать была нетронута, но все его вещи все еще стоят в комнате, большего мне разглядеть в окно не удалось. Да и сообщение до сих пор не пришло... Честно говоря, я переживаю.

- Может нам все-таки забраться к нему домой? - спросил Гизмо.

- У него пуленепробиваемые окна и защитные двери,- ответил я.

- Рубио? - Зое спросила так громко, что Гизмо навернякa тоже услышал. - Вы имеете в виду доктора Габриеля Рубио, который раньше был психиатром и работал в больнице? Рубио, который сидит в инвалидном кресле?

Я не думал, что этим вечером меня могло еще что-нибудь удивить.

- Я перезвоню,- сказал я Гизмо и положил трубку. Зое все еще вопросительно смотрела на меня. - Да, тот самый Рубио,- ответил я на ее вопрос. - А что?

- Он тоже один из нас? - воскликнула она. - Почему ты мне об этом не сказал? Его портрета не было среди анкет, которые ты мне прислал!

- В этом не было нужды. Он не опасен ни для кого из нас.

Зое рассмеялась и на ее лице мелькнуло нечто хищническое. Легкая досада. - Видишь, это я и имела в виду: никто не рассказывает мне то, что я действительно должна знать. Ты переживаешь за него? Думаешь, убийца...

- Я не знаю. Гизмо только что пришла в голову блестящая идея забраться к нему в квартиру, чтобы узнать, где он. В этом весь Гиз: главное, навести полицию на наш след.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На этот раз Зое насмешливо улыбнулась. Она запрокинула голову и ее лицо приобрело выражение хитрой кошки.

- Если бы вы мне все сразу рассказали, то могли бы сэкономить кучу денег на телефоне,- сказала она. - Чисто случайно,- она многообещающе приподняла левую бровь,- я без проблем могу достать ключ от квартиры доктора Рубио.

Должно быть, я выглядел довольно растерянным, потому что глаза Зое весело сверкнули, когда она подошла ко мне.

- С этого момента больше никаких секретов! - приказала она.

Она улыбнулась и что-то отщипнула от подола моей футболки. Это был маленький, пластиковый диск, на который я наступил возле дома Рубио.

- Ах, контактная линза,- сказала Зое. - Она голубая. 

Глава 15

Ключи

Наше существование имело свои практичные стороны. Одной из них был тот факт, что мне не нужно было извиняться. В один из вечеров мы готовы были задушить друг друга, но когда виделись в следующий раз, счет снова был 0:0. Новый день, новая игра. По крайней мере у Ирвеса, Гизмо и у меня было так. Когда я позвонил Ирвесу, возвращаясь из квартиры Зое, он молча выслушал, сказал: "Окей" и положил трубку. Ни слова о разбитом носе и ни слова о Зое. Ровно в девять часов Ирвес уже сидел в кафе на Линденплатц, без пальто, в простой футболке и брюках-карго. При свете дня он щурил свои узкие глаза. Я тоже, наверное, выглядел не лучшим образом. После того, как я проводил Зое домой (по крайней мере, она не была против этого), я сидел у себя на крыше и смотрел как ночь и встающее солнце меняли отражение в реке.

Я прислушивался к звукам просыпающегося города в надежде хотя бы рассортировать хаос внутри себя. Бесполезно, стало даже еще хуже. Даже сейчас воспоминание о нашем поцелуе было таким настоящим, что я был немного не в себе. Я был уверен в том, что Ирвес так четко ощущал все сигналы, как будто я прокричал ему на ухо о том, что было между мной и Зое. Однако он даже не взглянул, когда я сел к нему, а продолжал помешивать свой кофе. Что ж, может, мне в самом деле так хорошо удавалось делать вид, что все хорошо. Когда Ирвес, наконец, повернулся ко мне, я увидел, что на левой скуле у него был синяк, а нос опух с одной стороны. Не могу сказать, что я гордился собой, но и стыда никакого не испытывал.

- Привет, красавчик, - сказал Ирвес с самодовольной ухмылкой. Зря я думал, что мог скрыть от него свои вибрации.

Он внимательно посмотрел на меня, после чего указал на мою свежую царапину на шее и побитые костяшки.

- Зое это хотя бы впечатлило?

- Заткнись, Казанова! - грубо ответил я.

Ирвес засмеялся.

- Вчера я надеялся слегка растормошить тебя, - заметил он. - Но ты зубами и когтями держишься за старого Джила.

Я собирался забыть об этом инциденте, но теперь не смог сдержаться.

- Зачем ты таскаешь ее по клубам? - спросил я. - О чем ты вообще думал, черт побери?

Ирвес пожал плечами и поднес чашку к губам. Мне было неприятно видеть, как он сделал глоток. Брезгливо скривив рот, он так резко поставил чашку, что кофе выплеснулся через край.

- Все еще противно, - сказал он.- Если представить, что когда-то я практически жил на одном кофе...

- Я задал тебе вопрос, призрачный чувак!

Он не улыбнулся, лишь глаза сузились. Сквозь зрачки я видел красную, налившуюся кровью сетчатку - и блеск его хищных глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Зое разбирается в музыке, - сказал он. - И она мне нравится. - Его глаза приобрели тот завороженный блеск, который обычно возникал у него после прослушивания новой песни. Я сжал кулаки под столом. Ревность пронзила мне грудь словно множество острых щепок. - Она - как я,- тихо добавил Ирвес. - Ей не нужен кто-то, кто будет говорить ей как жить. Она сама прекрасно может постоять за себя. - Он улыбнулся еще шире. - Зое классная. Единственное, на что она пожаловалась, когда я несколько дней назад зашел за ней, это то, что с тех пор как она начала превращаться в пантеру, то потеряла уже вторую пару обуви. В отличие от тебя, она переживает только об утерянных шмотках, а не о своей прежней жизни.