Все, что от нас останется - Анастасия Тей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— После ее смерти отец сделал ДНК экспертизу на всех детей. Он просто хотел знать… Просто хотел знать, но не смог, — вместе с его рвущимся из грудной клетки сердцем, мое стало стучать так же ускорено. — Когда в его руках был чертов конверт, он не набрался сил, Агата. Не смог… Он в клочья разорвал этот конверт. И даже в тот момент, когда его содержимое белыми квадратами валялось на полу, отец упал на колени и продолжал разрывать маленькие бумажки. Он рвал их и кричал на весь дом, потому что оказался слаб.
Горячие слезы затерялись где-то на его спине, разбиваясь о мужскую кофту. Дышать с каждой секундой становилось все больнее, потому что сердце разрывало от обиды за Станислава Олеговича. За того мальчика, который как и все дети банально нуждался в маме и папе. И это так ужасно, что с его несправедливость в жизни уже ничего нельзя было сделать. Невозможно исправить, потому что родители оставляют на нас неизгладимый отпечаток.
И я не знала, как он все еще держался…
— Иди сюда, — тихо прошептала я, мягко вынуждая его обернуться ко мне.
Резкий рывок за затылок и босс впечатал меня в свое тело, мертвой хваткой сцепляя руки на моей хрупкой спине. Горячее дыхание коснулось шеи вместе с губами, что обожгли нежную кожу. И я так же сильно прижала его как можно ближе к себе, в надежде, что он без слов почувствует всю мою поддержку. Потому что порой слова и не нужны. Все могут сказать крепкие объятия и дыхание одно на двоих, под сумасшедший стук сердец.
— Я не могу, Агата…
— Можешь… Мы можем открыть его вместе, слышишь? Если хочешь мы можем сделать это вместе.
Босс резко поднял на меня глаза. Секунда сбившегося дыхания, прожигая лица друг друга, и мы столкнулись губами, одновременно сплетаясь языками друг с другом.
Запустила ладонь в его волосы, прижимая как можно ближе к себе, а мужская ладонь умело пробралась под свитер, обжигая кожу на моей спине. Босс оттянул мою нижнюю губу зубами и в этот момент его пальцы ощутимо впились в кожу, заставляя меня дышать еще громче и быстрее.
— Спасибо, — выдохнул в мои губы, а мне казалось его пальцы оставят после себя синяки. — Спасибо, Агата, — зачем-то повторил босс из-за всех сил прижимая меня к своему телу.
— Хочешь я открою…
— Нет, я должен сам… Должен сам.
Босс отдалился, а я понеслась за своим бокалом с виски, потому что чувствую мое сердце остановится задолго до того, как он откроет этот проклятый конверт.
Станислав Олегович потянулся за белым прямоугольником, а я уже не знала кому из нас двоих было страшнее. Я вообще не понимала почему мне так страшно…за него. Я не знала, почему ладони потели от волнения. Комок страха раздирал горло, а легкие горели при каждом вдохе, словно вместе кислорода я вдыхала аммиак.
Станислав Олегович распечатал конверт в тот момент, когда я сделала последний глоток янтарной жидкости.
Не решительно потянул за белый листок вложенный внутрь и замер. Станислав Олегович остановился, громко выдыхая.
— Просто, блять, посмотри, — выругался на самого себя, а я уже нервно кусала губы, сдерживая желание выхватить конверт и сделать все самой.
Но вместе с этим я не могла винить своего босса за то, что сейчас он был таким трусом. Не могла, потому что понимала, что в одном из двух случаев вынести правду будет невозможно… Я не могла осуждать его, потому что знала, что порой справиться с правдой куда сложнее, чем с бесконечным незнанием. Иногда правда способна разрушать. Особенно в такие моменты, когда в нашей голове мы знали ее совершенно другой.
— Ладно, — решительно сказал босс, после чего вытащил листок формата А4 из конверта, полностью разворачивая его.
А затем последовали удушающие десять секунд, что сейчас по времени ощущались вечностью.
Босс задрал голову к потолку, сминая в кулаках листок с правдой, а я не решалась шагнуть ближе к нему, потому что до усрачки боялась.
Все тело напряглось, а мозг пытался прочитать его шепот одними губами. И я бы, наверняка, так и не решилась сказать хоть что-то, но одинокая слезинка на его щеке, на огромной скорости толкнула мои ноги в его сторону, вынуждая стать ближе.
Опустила руку на его напряженные кулаки, что мертвой хваткой впились в скомканный лист и Станислав Олегович слегка вздрогнул от моего прикосновения, напрягая руки еще сильнее, словно боялся, что я заберу то, что он сейчас совсем не желал отпускать.
— Я его сын…
И с этими словами сердце не выдержав заставило меня громко всхлипнуть, срывая с губ истерическую усмешку.
Станислав Олегович раскрыл руки на этот раз лишь приглашая меня в свои объятия и всего за один шаг, я уткнулась носом в его грудь, набирая в легкие мужского запаха.
И я не знаю ближе момента между людьми, чем сейчас было у нас. Мне казалось, что даже в постели, сливаясь телами во время горячего секса, люди не бывают настолько близки. Казалось, что даже в церкви, стоя возле алтаря в клятвах людей бывает куда меньше искренности, чем было сейчас в наших объятиях. И я была уверена, что сейчас я не просто дотянулась до его сердца. Нет, я добралась до самой души.
— Теперь мне жутко хочется закурить, — и мы одновременно усмехнулись. — Божеее…
— Я принесу, — с недавних пор пачка сигарет лежала в кармане моей сумочки. Может никотин и во всех не приводил в чувства, но быстро тлеющий огонек почему-то успокаивал.
— Они в столе. В первом ящике.
Дошла до стола, игнорируя свою сумочку, и найдя глазами встроенные в него деревянные ящички, я потянула за первый.
— Ааа…, - прервано и слишком тихо вырвалось из груди, когда глаза наткнулись на ту самую красную папку, на которой лежала пачка сигарет.
Подняла совершенно не знакомый мне взгляд, утыкаясь в затылок Громова. Он по-прежнему стоял напротив камина, все еще переживая внутри себя вызванные письмом эмоции. И даже не догадывался… Он даже представить себе не мог, что сейчас за его спиной. Буквально в несколько метрах от него морально рушилась маленькая девочка, которая вынуждала себя глотать соленые слезы задолго до того, как они превратятся в истерику.
"Осталось совсем чуть-чуть…" — эхом стояло в моей голове.
Глава 24
Агата
Уже где-то час я ворочался из стороны в сторону в надежде найти удобную позу. Вроде,
