Преследуя Аделайн (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Она с трепетом смотрит на их сплетенные руки, но быстро разглаживает лицо. Марк не замечает, как она незаметно вытирает руку о джинсы, когда он отпускает ее, но я замечаю.

— Мне очень приятно. У вас красивое имя. Как оно сокращенно?

Она прочищает горло, бросая на меня еще один взгляд:

— Аделайн.

Лицо Марка оживляется, когда он удивляется ее ответу.

— Красивое имя для красивой девушки.

Красный румянец красиво окрашивает ее щеки. Она притворяется застенчивой, но я чувствую, как от нее волнами исходит нервная энергия. Моя маленькая мышка не очень хорошо ведет себя в социальных ситуациях, особенно когда ее бросают в них неподготовленной.

— Хорошо, Марк. Давай оставим мою девочку и вернемся к работе.

Ее глаза ненадолго сузились, когда я сказал «моя девочка». Я едва заметно вздергиваю бровь, осмеливаясь бросить ей вызов. Она знает, что я говорю это не ради Марка. Она еще долго будет слышать, как я называю ее своей девочкой.

Потом мы перейдем к моей жене, а затем к матери моих детей.

Однажды она вдолбит себе в голову, что она моя.

— Ерунда! — кричит он, привлекая несколько любопытных взглядов. — Ты ведь не возражаешь, Адди?

Впервые мое лицо перекосилось, и я издал рычание. Марк не замечает, но Адди замечает. Если на то пошло, мой гнев расслабляет ее на дюйм. Знание того, что мне не нравится эта ситуация, должно приносить ей какой-то комфорт, по сравнению с тем, что она думает, что я намеренно вовлекаю ее во что-то опасное.

Адди качает головой, аккуратно закрывает ноутбук и убирает его в кейс, стоящий у ее ног.

— Пожалуйста, продолжайте. — Говорит она, в ее тоне дрогнула одна нотка. Я сажусь рядом с ней и обхватываю рукой ее напряженные плечи, надеясь, что мое присутствие принесет ей хоть какое-то подобие безопасности и комфорта.

— Пожалуйста, расскажите мне, как вы, две влюбленные птички, познакомились. — Говорит Марк, устраиваясь на новом месте. Он машет официанту, чтобы тот принес еще один напиток, и я внутренне застонал.

— На презентации книги, — отвечаю я. — Там подписывала книги потрясающая писательница. Я увидел ее и мгновенно влюбился. После этого я разыскал ее, пригласил на свидание, и все остальное неважно.

Она улыбается, хотя улыбка не достигает ее глаз.

— Да, он настойчивый. — Говорит она с неловким смешком.

— Очаровательно! — говорит Марк, его взгляд метался между нами. Его телефон вибрирует, и когда он достает его из кармана, его лицо опускается.

Прочистив горло, он смотрит на нас с овечьей ухмылкой.

— Если вы не возражаете, я пойду в туалет и отвечу на звонок. Адди, пожалуйста, закажи себе еще маргариту. За мой счет.

Марк встает и уходит, не оглядываясь, пошатываясь от большого количества выпитого алкоголя, и не отрывая взгляда от своего телефона.

Адди начинает судорожно собирать свои вещи в течение миллисекунды, её руки дрожат, когда она бросает оставшиеся вещи в сумку.

— Если ты думаешь, что уходишь, ты сильно ошибаешься.

Она замирает, оглядываясь на меня, прежде чем продолжить. Сохраняя спокойствие и плавность движений, чтобы не вызвать тревогу у посторонних, я скольжу рукой к ее шее.

Она снова замирает, почувствовав мое прикосновение, а затем хнычет, когда я крепко сжимаю ее.

— Посмотри на меня. Сейчас же.

Ее глаза закрываются на мгновение, прежде чем открыться, и эти красивые карамельные глаза смотрят на меня. Они полны страха, и я почти удивлен.

В темноте она оживает огнем. Как будто это ночь питает ее пламя, а не кислород. А при дневном свете она робка и напугана. Она становится своей нареченной, кроткой, маленькой мышкой.

— Если ты никогда раньше не воспринимала меня всерьез, то сделай это сейчас, с ухмылкой. — Ее глаза расширяются от суровости моего тона. — Ты будешь сидеть здесь, как хорошая маленькая девочка, и подыгрывать мне, пока я не смогу убедить Марка уйти. Тогда и только тогда ты сможешь собрать свое дерьмо и отправиться домой. Ты поняла?

Вот оно.

Огонь вспыхивает и разгорается.

— Ладно. По крайней мере, скажи мне, что, блядь, происходит, Зед или Зак. Какое твое настоящее имя? Знаешь что, мне плевать. Я не знаю, в какую игру ты играешь, но после этого ты должен оставить меня в стороне.

Я наклоняюсь вперед и бросаю на нее предупреждающий взгляд. Она закрывает рот, но пламя не утихает.

— Я… пытался, — выдохнул я. — Я постараюсь уехать с Марком, как только смогу, но до тех пор делай то, что я скажу. Мы очень любим друг друга, а ты — моя заботливая маленькая подружка. Это все, что тебе сейчас нужно знать.

Ее глаза постепенно расширяются, пока она не смотрит на меня так, будто я сошел с ума. Она не понимает, что я действительно потерял свой гребаный разум, как только увидел ее, и до сих пор не могу вернуть его обратно.

— Что это, Зед? — тихо спрашивает она. — Марк опасен? Почему ты лжешь ему?

Я вздыхаю.

— Да, — уступаю я. — Он опасен, и он нацелился на тебя.

Прежде чем она успевает задать мне еще один вопрос, возвращается Марк с веселой улыбкой на раскрасневшемся лице.

— Нет выпивки? — спрашивает он, пробираясь к столу с протянутыми руками.

— Моя вина. Я немного увлекся поцелуем при встрече. — Вру я, улыбаясь пошлой улыбкой. Мысль о том, что я целуюсь со своей девушкой на публике, явно возбуждает его, судя по вспышке жара в его глазах, но он достаточно хорошо скрывает это, искренне смеясь.

Адди прочищает горло, сильно пихает меня локтем в бок и смущенно улыбается.

— Над чем это ты работала, дорогая Аделайна? — спрашивает Марк, откидываясь в кресле и делая большой глоток своего бурбона.

— Ну, несколько вещей. Я изучала одно дело 40-х годов. — Отвечает она.

Марк вскидывает бровь.

— Правда? Почему?

Ее щеки краснеют.

— Ну, вообще-то это дело моей прабабушки. Женевьева Парсонс.

— О, я знаю об этом деле! — восклицает Марк. — Мой отец был детективом в то время, хотя ему не разрешили работать над этим делом.

Судя по тому, как поднимаются ее брови, интерес был вызван.

— Ему не разрешили? Почему?

— Конфликт интересов. Он и Джон Парсонс были лучшими друзьями в течение двадцати лет, а Джиджи была его хорошей подругой. Его сержант сказал, что это будет слишком личное, так что ему пришлось стоять и смотреть, как они разваливают дело, — он пожимает плечами. — Папа всегда думал, что это сделал Джон.

Адди наклоняется вперед, следя за каждым словом Марка.

— Вашего отца зовут Фрэнк?

Марк вздергивает бровь.

— Да.

Адди прочищает горло.

— Моя бабушка пару раз упоминала Фрэнка.

Он усмехается.

— Да, они играли вместе, когда были моложе.

— Так почему ваш отец думал, что это сделал Джон?

Марк пожимает плечами.

— Не уверен, если честно, но я помню, что Джиджи и Джон часто ссорились. Он был очень категоричен, но никаких доказательств не было. Я тогда был совсем маленьким, поэтому моя память может быть немного скудной. Но было несколько ночей, когда он выпивал целую бутылку Джека, постоянно бормоча себе под нос о том, что «он» заплатит за то, что случилось. Я знаю, что их дружба распалась после ее убийства. Джон был яростным алкоголиком, и мой отец был опустошен тем, что потерял двух хороших друзей.

Глаза Адди расширились от волнения. Очевидно, что ей не все равно. Раскрытие убийства Джиджи много значит для нее. Но я знаю, что она пытается доказать что-то только себе.

Если бы не тот факт, что у нее есть свой собственный преследователь, не знаю, стала бы Адди вообще пытаться выяснить, кто убил ее прабабушку.

Дело не в том, чтобы найти того, кто это сделал, а в том, чтобы доказать, что это был преследователь Джиджи и никто другой. У меня такое чувство, что если она сможет на сто процентов доказать это, то это закрепит тот факт, что все преследователи — психи-убийцы, и она сможет, наконец, возненавидеть меня и навсегда избавиться от меня.

И все это говорит мне о том, что я пробиваюсь сквозь инкрустированную алмазами крепость, окружающую ее сердце.