Дух воина - Марианна Красовская

Уже подъезжая к стану, степняк вдруг вспомнил, как делал Аасор перед каким-то важным делом: несколько дней он не ел, пил только воду и с женщинами не спал (впрочем, Аасора в его возрасте женщины, кажется, и вовсе уже не интересовали), а потом курил специальную траву, которая позволяла увидеть будущее. Трава у Баяра с собой была. Ему сейчас нужны были ответы на многие вопросы. Что ж, обряд можно и нужно было провести – хотя бы чтобы понять, в каком направлении ему двигаться дальше. Отчего бы не задать несколько вопросов духам предков?

Обратно приехали уже в темноте, усталые, злые, взволнованные. Баяр отмахнулся от Нарана, пообещав все рассказать завтра. Велел заняться разделкой добычи: как можно больше мяса закоптить и завялить. От еды тоже отказался. Смыл пот в ручье, упал на подушки в своем шатре, мысленно уже прикидывая, сколько нужно запасов на зиму сделать, сколько нужно денег, чтобы купить новые шатры, как бы найти жен своим воинам и… как объяснить Дженне, что пока он не будет с ней спать?

Она пришла, прильнула к его спине, робко прикоснувшись губами к позвонкам на шее – он даже не подозревал, сколько сил и мужества Женьке потребовалось, чтобы проявить инициативу – и степняка едва не подбросило вверх от обжигающей волны, нахлынувшей на него. Такое простое, почти невинное прикосновение – но когда к тебе приходит желанная женщина, которая еще несколько дней назад шарахалась от твоих рук – есть от чего сходить с ума!

Повернулся, сжимая ее в объятиях, нашел губами мягкие губы, поймал участившееся дыхание и заскрипел зубами. Да, Аасор говорил, что самая большая жертва духам предков – это воздержание. И сегодня эта жертва будет стоить ему больших трудов.

– Дженна, – он прижал жену щекой к своему плечу. – Сегодня мы не будем заниматься любовью.

– Почему?

– Я хочу поговорить с предками, а для этого нужно три дня воздерживаться от удовольствий.

– А я – твое удовольствие? – мурлыкнула Дженна, осторожно лаская пальцами его бок.

– Самое сладкое, – признался Баяр, пряча лицо в ее мягких волосах. – А ты сомневалась?

– Ну…

– Три дня, сайхан. А потом я не выпущу тебя из своих рук всю ночь, обещаю.

– М-м-м… я буду ждать. И скучать.

– Я тоже. И кто бы мог подумать, что за маской волчонка скрывалась такая удивительная женщина? Знаешь, мы так хорошо подошли друг другу…знаешь, дети, зачатые в любви, рождаются сильными и здоровыми.

Женька замерла, затаила дыхание. Дети?

О Боже, дети! Они ведь не предохранялись и вообще… как тут предохраняются? Вот уж к чему она точно не готова, так это к детям. Девять месяцев таскать в себе кусок мяса, блевать, выглядеть, как обожравшаяся корова – с уродливым пузом и опухшими ногами, а потом рожать в муках и антисанитарии! Здесь нет роддомов и акушерок, и УЗИ, и эпидуральной анестезии, и консультантов по грудному вскармливанию. Нет прививок и детских врачей. Роды в принципе процесс опасный – а тут, в степи, чистое самоубийство! Вон, не так давно у хана наложница родами померла!

Даже если ей повезет, и она родит и выживет – зачем ей ребенок? Женька детей терпеть не могла. Мелкие крикливые отродья, одни проблемы от них! Она и сама такой была – сколько раз ей твердили в детском доме, что она ущербное, никому не нужное и всем мешающее убожество? Даже родная мать ее в роддоме бросила, потому что… потому что Женька – сплошное разочарование для всех. И Баяр в ней тоже разочаруется рано или поздно, и ребенка она своего полюбить никогда не сможет, так зачем же рожать и обрекать его на жизнь с такой матерью?

Словно наяву вдруг зазвучал в голове голос няньки: “Зачем вы только на свет появились, отродья пьяниц и наркоманов? Такие как вы – никогда и никому нужны не будете, только деньги из государства сосете! Все равно сдохнете в подворотне, когда вас отсюда выпустят”. Да, права оказалась нянька. Женька и сдохла, как ей и предсказывали.

Слезы вдруг сами хлынули из глаз ручьем. Она так давно не плакала, а теперь вдруг (после слов Баяра о детях) поняла, что все зря, и мечты ее глупые – зря, и все мысли о любви. Баяр очень скоро поймет, какая она никудышная, неправильная, и не женщина вовсе, а лишь подделка. Кроме первичных половых признаков и нет в ней ничего женского. Сжалась в комочек, дрожа, кусала пальцы, чтобы не завыть в голос и не разбудить мужа. Ни к чему ему видеть её слабости. Сейчас она выплачется и снова упрямо схватит лук, научится стрелять, а потом вскочит на коня и полетит убивать иштырцев. Может, из нее не получится мать и жена, а вот воин – обязательно получится.

***

Женька думала, что утром ей станет легче. Не стало. В голове суматошно метались глупые мысли. Баяр сказал, что у них будут дети – но детей не будет, это она решила точно. Надо бы с ним поговорить, потому что такие дела в одиночку не решаются. Это просто нечестно будет по отношению к этому мужчине, который заслонил ее собой от гнева хана и взял всю вину ее на себя.

Да и просто: она ведь воин. А воины не бегают от неприятных разговоров и не лгут своим близким.

Поэтому она, дождавшись, когда муж закончит, несомненно, важный разговор с Нараном и раздаст указания – а Баяр решил остаться у ручья еще на пару дней, чтобы мясо достаточно просушилось – подошла к нему и попросила прогуляться