Английский путь - Джон Кинг

Гарри забрался в кусты у дороги и затаился. Около шести он прокрался к дому и осторожно постучал в окно. На нем была только майка, и яйца основательно подмерзли, его мучило похмелье, а тут еще эта бейсбольная бита. На голове вздулась здоровая шишка, а правый глаз заплыл. Неплохо она его отделала; к счастью, Картер спал на первом этаже и передал ему одежду, улыбаясь, а потом снова отправился на свой диванчик. Гарри пошел на вокзал. Он стоял на платформе и ждал поезда, ощущая себя полнейшим муда-ком, а перед глазами стояла мерзкая ухмылка Картера; секс-машина определенно была довольна. Бабу ту, наверное, вряд ли стоило винить, но все-таки зря эта сука так накинулась на него, подумаешь, блеванул ей в харю, только и делов. Он так и не встретился с остальными до Лондона, а яйца болели так сильно после прерванного полового акта, что ему пришлось запереться в туалете поезда и подрочить. Вряд ли бывает что-то хуже, чем получить пизды от бабы и дрочить в вонючем железнодорожном сортире ранним воскресным утром. Что за жизнь. Ну да ладно, сегодня ситуация, кажется, не так уж плоха.

— Я не собирался блевать, — сказал он робко. — Это все море. У меня всегда так. Это был не самый лучший способ представиться тебе, да?

— Не знаю, — ответила Ингрид, первый раз за все время знакомства показывая, что может быть способна на нечто большее, чем простая приветливая болтовня ни о чем. — Иногда важно не то, что люди делают, а как они к этому относятся. Мне понравилось, что ты засмеялся, потому что это говорило о том, что тебе все равно. Немцы слишком серьезные, даже те, кто пытаются не быть немцами. У них не получается, потому что это менталитет. Это внутри. Они хотели бы расслабиться и вести себя свободно, но не могут.

— Немцы всегда казались мне достаточно приятными людьми.

— Но тебе все равно. Тебе все равно, что думают о тебе другие люди. Может быть, глядя на тебя, они считают, что ты делаешь что-то неприличное, но тебе все равно, даже если бы они считали тебя идиотом.

Не стоило ей этого говорить, подумал Гарри. Он не был идиотом и никогда не думал, что кто-то считает его таковым, поганая ты шлюха. Если у тебя ноги от ушей растут, и пизда в порядке (видимо), это еще не значит, что ты можешь над всеми прикалываться.

— Они, наверное, подумали, что ты идиот, когда увидели, как ты проблевался, но ты ведь не идиот, и тебе безразлично их мнение. Понимаешь?

Гарри не был уверен. Он продолжал кивать, так как не видел причины, по которой она могла бы над ним издеваться. Наверное, это и есть языковой барьер.

— В любом случае, ты сразу показался мне очень симпатичным, и это был отличный повод заговорить с тобой.

Гарри почувствовал, как кровь прилила к члену, именно это он и хотел от нее услышать. В баре наступил приятный зеленый сумрак, и есть там бойфренд, нет ли, а он уже здесь. Может, она ненормальная, или вообще извращенка, раз ей понравилось, как он заблевал школьниц, но пока она не требовала от него повторения, и он чувствовал себя вполне счастливым, и сегодня ему не придется рыскать по улицам в поисках проституток. Она — нимфоманка, он чуял это нутром, нутром и мошонкой. Она положила ногу на ногу, юбка снова поползла вверх, и на этот раз он уже не заботился, заметит она его взгляд или нет. Она заметила, улыбнулась и предложила взглянуть в окно, и когда Гарри сделал это, его глазам предстало странное зрелище. Две проститутки в нижнем белье медленно прогуливались по улице в сопровождении похожего на турка чела, сутенера, наверное. Они были неплохо сложены и достаточно привлекательны. Гарри вначале даже не поверил своим глазам — в таком виде, здесь, на улице, почти в центре! Как во Франции, где девочки в неглиже стоят на обочинах автодорог, предлагая свой сервис автолюбителям. Слишком непохоже на Англию, где проституткам не позволяют выходить за пределы темных переулков, на свет, и это еще одна европейская традиция, которую он не хотел бы видеть в Англии.

— Они здесь каждый вечер ходят, — сказала Ингрид. — Как они, на твой взгляд?

Гарри ответил, что ничего, в смысле ничего особенного. Он смотрел, как они дошли до конца улицы и повернули за угол. Сейчас его не интересовали проститутки, ведь у него есть кое-что по-лучше. Девчонки в витринах в Амстердаме выглядели непривычно, но видеть женщин, разгуливающих по улицам в нижнем белье, было совсем уж дико. Он не хотел бы увидеть такое рядом со своим домом, потому что это просто стыдно. Он знал, что если бы они ходили вокруг The Unity, то паб был бы забит под завязку двадцать четыре часа в сутки.

— Смотри-ка! — вскрикнула Ингрид, показывая пальцем куда-то в темноту.

Гарри обернулся и увидел толпу, шедшую прямо к их бару, но не дошедшую десяток метров и прыгнувшую на соседний. Послышался звон бьющихся стекол, и когда Гарри присмотрелся, то мог бы поклясться, что видит среди толпы Харриса, но он знал, что это немцы, судя по тому, как они выглядели. Блядь, а вот еще один чел, как две капли воды похожий на Билли Брайта, и это пиздец, это еще одно доказательство, каким интернациональным стал сегодня английский стиль в одежде, потому что теперь они копируют даже лица. Или Ингрид что-то подсыпала ему в пиво.

Толпа двинулась дальше, скандируя какие-то лозунги, и Гарри не мог понять, что они делают здесь, ведь все англичане в западном Берлине. Может, немцы решили размяться от нечего делать. Он смотрел и думал, не стоит ли поехать рассказать об этом своим, но тут, ебаный в рот, он увидел, что по другую сторону окна стоит Том и показывает на него пальцем. Подошел Марк, они отделились от толпы и направились ко входу. Может, это английская фирма, но он так не думал, вообще не понимал, что происходит, зато он понимал, что уже поздно прятаться, чтобы попытаться избежать нежелательной компании.

— Пойдем куда-нибудь еще? — спросила Ингрид. — Здесь есть классный клуб неподалеку.

Это была неплохая идея, но было слишком поздно, Том и Марк уже вошли, сказали «привет!» и пошли за пивом. Они не смогут теперь уйти вот так просто, и потом, Ингрид увидела их и спросила, кто они такие, и когда Гарри ответил, что это его лондонские приятели, засмеялась и сказала, что они, похоже, очень рады его видеть.

Блядь, только этого не хватало, и это было типично, только он отделался от остальных, как эти двое появляются откуда ни возьмись. Судя по их внешнему виду и поступкам, они были или пьяны в слюни, или наелись какого-то дерьма, и это выглядело так, что он никогда не сможет освободиться от влияния своих приятелей. Тут он увидел Билли Брайта и Харриса, входящих в бар. Наверное кто-то продает билеты. «Где же вы Картера потеряли», подумал он.

— Мне показалось знакомым название, — сказал Брайти.

— Привет, красавица, — самостоятельно представился Ингрид Харрис.

Билли стоял рядом с ней и разглядывал ее ножки.

— Очень мило, — сказал он, нагло улыбаясь.

Когда они тоже ушли за пивом, Гарри спросил Ингрид, не хочет ли она пойти куда-то еще. Остальные не станут скучать по нему, их тут вполне достаточно.

— Да нет, — ответила она, — твои друзья очень прикольные. Мы можем повеселиться вместе.

Гарри застонал. Он слишком хорошо знал, как привыкли веселиться его приятели. Он посмотрел на Марка, который что-то доказывал бармену, а тот пожимал плечами в ответ.

— А почему это место называется «Бэнг»? — спросил Билли, вернувшись от стойки. — Это же пидорское название, а пидоров почему-то нет. Мудачья хватает, но очевидных пидарасов я что-то не наблюдаю.

— Это просто звук, — ответила Ингрид. — Не знаю, почему они выбрали такое название.

— Развлекаетесь? — продолжал Билли. — Мы сюда вообще-то не собирались. Нам пришлось заскочить в бар, потому что полисы начали принимать нацистов, знакомых Харриса. Нарушают свободу политических движений, подонки. Я тебе потом расскажу.

Билли пошел к Харрису, а другие двое, как заметил Гарри, уже болтали с какими-то девчонками. Это был шанс слинять, пока не начались неприятности. Они были в слюни, Гарри буквально ощущал, как сгущаются тучи. Хуй знает, что они делали здесь с этими немцами. Может, он чего-то не догоняет, но ведь завтра футбол, и немцы — враги. В любом случае, у него есть кое-что получше, и он не хотел, чтобы остальные засрали ему вечер, все это уже было много раз. Совместное времяпрепровождение кончилось бы тем, что Ингрид бы ушла, или, еще хуже, прицепилась бы к одному из парней. Пожалуй, выглядят они поприятней, но опять-таки, ведь он ебанутый, а Ингрид нравятся ебанутые мужчины.

— Почему ты не хочешь остаться со своими друзьями? — спросила Ингрид, когда они уже шли по улице. — Я не была бы против, если бы ты пообщался с ними.

— Просто мне захотелось пойти в клуб, про который ты говорила, — ответил Гарри, гадая, чем же вся эта хуйня закончится.

Если честно, «Бэнг» начинал действовать ему на нервы. Он приехал в Германию, чтобы увидеть что-нибудь немецкое, а вместо этого сидел в сраном тематическом баре. Это как богатые пидоры, которые покупают дома в старых районах Лондона и перестраивают их под хуй знает что, уничтожая дух старины. Этот бар мог быть где угодно, а он хотел пить пиво именно в немецком баре, но у Ингрид оказались другие планы.