Золотой пленник - Алекс Орлов

Кочевник кивнул в знак понимания.

— Так вот, этот парень, зовут его Питер Фонтен, был захвачен покойным эрмаем некоторое время назад. Его дядю зарубили карсаматы из отряда эрмая Теллира, вот я и подумал, что этот человек мог захотеть отомстить. Это, конечно, глупость, ведь он находится под охраной и не может никуда выходить, однако Питер из богатой семьи, и, кто знает, как все могло случиться.

— Ты говоришь глупость, гуир, если семья богата — его бы выкупили.

— Да, но семья об этом может и не знать, а Питер мог припрятать на себе несколько золотых. Этого достаточно, чтобы нанять убийцу.

— Из лагеря можно убежать ночью?

— Казенных людей охраняют, но ты же знаешь, сабдай. если человек искусен...

— Мы нападем на лагерь сегодня, гуир!

— Постой, я же сказал, что он охраняется. Там полторы сотни пеших и около сотни конных. Карсаматы смелые воины, но даже двумя сотнями вам их не одолеть.

Сабдай тяжело вздохнул, пытаясь найти выход.

— Тогда ты поможешь нам, гуир.

— Но как?

— Ты приведешь нам этого человека.

— Я не самый главный в лагере, надо мной есть более высокие люди.

Сабдай снова замолчал и после минутной паузы сказал:

— Мы уедем, гуир, и я буду думать. Если ты нам понадобишься, мы вернемся.

И не говоря больше ни слова, карсаматы покинули дом. Хлопнула дверь, и стало тихо.

— Я думал, они вас зарежут, ваше благородие, — хрипло произнес Корнелий, отходя от стены.

— Я тоже. — Капитан подошел к окну и выглянул наружу. — Интересно, где они коней оставили?

— В низинке, до нее шагов сто.

— Мелковата низинка, я бы их заметил.

— Степные лошадки послушны, ваше благородие, их могли положить на землю.

— Да, могли и положить, — согласился капитан. — Ты бы подал умыться, что ли?

— Сей момент, ваше благородие! — засуетился Корнелий. К нему только сейчас пришло осознание, что они с хозяином остались живы.

— И вот еще что! — крикнул вдогонку фон Крисп. — Завари своей травы душистой!

— Сделаю, ваше благородие!

— Хотя нет, — капитан опустился на стул, — давай лучше херес.

67

Еще три дня после разговора с капитаном фон Криспом Питер наслаждался относительной свободой — он больше не чувствовал той тяжести, что висела над ним каменной глыбой, угрожая в любой момент обрушиться и раздавить. Война с Рафтером тоже затухла — тюкнув интенданта мешком на глазах у всех, капитан оказал целому лагерю хорошую услугу.

Больше других веселился Спирос, ведь теперь у них с грозным Рафтером были одинаковые синяки под глазами. К тому же у предводителя бандитов оказался сломан нос: лекарь вправил его как мог, однако заметная кривизна осталась.

— Мне начинает здесь нравиться, — признался Крафт, поедая дополнительную порцию каши, которую получил у повара за заточку ножей. Добавка досталась каждому из четверки, и Густав был этому особенно рад: он твердил, что для побега ему нужны силы.

— Раньше ты рвался на войну, — заметил Спирос.

— Я и теперь рвусь, просто здесь стало не так тошно. Мы теперь и Рафтеру ничего не должны, правда ведь?

— Да, пока он притих.

— Эй, смотрите! Новый офицер в лагере! — указал Питер на господина в черном с серебром камзоле и в черной же шляпе с красным пером.

— Что за форма такая? — удивился Спирос.

— Это не офицер, это военный дознаватель из департамента надзора, — сообщил разбиравшийся в военных чинах Крафт.

— А чего здесь делать дознавателю? — удивился Питер, следя за тем, как сержант Уэйт подводит к прибывшему чиновнику лейтенанта Горна. Обменявшись приветствиями, они двинулись вместе в сторону шатра для офицеров.

— Никак за нашим командиром прибыл, — сказал Крафт.

— Может, вечером в Лонгрене подрался? — предположил Спирос.

— Неужто господа офицеры дерутся? — усомнился Питер.

Крафт, Спирос и даже Густав засмеялись.

— Дерутся, но не на кулаках, а на мечах — до смерти.

— Тоже скажешь, — не поверил Питер.

— Эх, дружище, молод ты еще, многого не знаешь. Да для господ военных зарубить обидчика — великая честь, хотя бывает, что за убийство высокопоставленного дворянина можно угодить в тюрьму.

Капитан сидел положив ногу на ногу и смежив веки, дремал с непокрытой головой. Он использовал обеденный перерыв для того, чтобы вздремнуть минутку-другую: после вчерашнего визита карсаматов то ли со страху, то ли от удивления он крепко набрался хереса и с утра был едва живой. Даже мардиганец и тот с презрением косился на него, а от волны перегара возмущенно тряс головой, норовя пойти боком и сбросить наездника в пыль.

— Полно, полно, братец, — уговаривал его капитан, пока они поднимались в гору. — Я, конечно, подлец, тут и говорить не о чем, но ты подумай своей лошадиной головой: если бы я не выпил, мне бы захотелось играть, а в кости в последнее время совсем не везет. Я б спустил все золото, а потом бы и тебя проиграл... Ну разве так было бы лучше? Стой! Тпру, каналья!

После разминки с учебными ротами в голове немного прояснилось, но не так, чтобы стало совсем хорошо.

Услышав голоса, фон Крисп решил, что ему мерещится — чего не покажется с похмелья, но полог откинули, и в шатер вошел лейтенант Горн — капитан узнал его по шагам, — а с ним еще кто-то.

«Не буду открывать глаза, пусть проваливают», — равнодушно подумал фон Крисп, его веки были словно свинцом налиты.

— Капитан, разрешите вам представить следователя дознавательного департамента...

— Не трудитесь, Горн, мы знакомы, — проскрипел фон Крисп, узнав графа Авентира: с ним полгода назад он крепко повздорил и подрался на дуэли. Авентир был с двумя дружками, земельскими баронами, и поскольку других свидетелей из дворян не было, на него бросилась вся троица. Пришлось нелегко, он получил в бок кинжалом, зато отправил на тот свет одного из мерзавцев-баронов, другой сбежал и вызвал стражу.

Если бы не наряд алебардистов, фон Крисп с удовольствием присовокупил бы к своим трофеям и голову Авентира.

Позже фон Криспу не раз приходилось жалеть, что он не убил графа. Опираясь на одну из своих любовниц, жену влиятельного вельможи, тот вскарабкался по прокураторской карьерной лестнице и избежал необходимости участвовать в военных кампаниях.

— Ну и как вас теперь величать, ваше сиятельство? Второй помощник палача? — с усмешкой поинтересовался фон Крисп.

— Нет, я дознаватель имперского департамента надзора за армией. Мой чин соответствует званию полковника, поэтому соизвольте надеть шляпу, чтобы быть при полной форме, капитан, и встаньте, когда разговариваете со старшим.