Вулкан жив - Ник Кайм

Вулкан, стоявший ниже по склону, крепче перехватил молот и направился к брату, принимая вызов.

Нумеон всему этому стал свидетелем и едва не призвал своего примарха остановиться.

Ракетный залп со стороны предательских орудийных окопов вынудил Погребального капитана перевести взгляд в небо. Он проследил за траекторией конусоголовой ракеты до самой земли, пока та не ударила в участок склона между двумя примархами.

Многотонный зажигательный снаряд обратился в огненную бурю, которая расцвела на холме, бурными волнами хлынула во все стороны, окутывая нижнюю часть склона жаром пламени. Но он был несравним с тем, что творилось в эпицентре. Терминаторская броня не спасла Огненных змиев: их разнесло на части и сожгло дотла.

Сотня закатов вспыхнула и померкла перед глазами Нумеона. Проморгавшись после резкой вспышки, он увидел Вулкана, охваченного пламенем, но выступающего из него невредимым. Выжившие Огненные змии потянулись к нему, ступая по мертвым, если приходилось.

Неистовые пострадали в огне, но продолжали сражаться. Погребальная стража и несколько воинов Гека'тана прикончили их, после чего Нумеон повел всех за повелителем. Варрун прихрамывал. Атанарий держался за бок, но во второй руке упрямо сжимал меч.

— Мы едины, брат? — быстро спросил Нумеон.

Атанарий кивнул.

Варрун притворно хохотнул:

— Возможно, после того, как это закончится, нам стоит подумать об увеличении численности?

Ганн встал рядом с ним, но не поддерживая ветерана, а только бдительно смотря по сторонам.

— Ты решил стать моим защитником, брат? — поинтересовался Варрун.

— И не рассчитывай, — рыкнул Ганн, однако отходить не стал.

Игатарон молчал, лишь хмуро глядя на них. Его глаза, видневшиеся за ретинальными линзами, всегда казались ярче, чем у братьев.

Как бы сильно их ни потрепало в бою с Пожирателями Миров, Нумеон знал, что его воины не остановятся, пока не погибнут или пока эта битва не закончится. Но их потери были велики, и он без стыда признался себе, что обрадовался, когда услышал о готовящейся высадке подкрепления в тылу.

Сотни посадочных модулей и десантных капсул с символами Альфа Легиона, Железных Воинов, Несущих Слово и Повелителей Ночи запятнали и так измаранное небо. Сейчас даже легион Конрада Керза был встречен Нумеоном с радостью, ибо его появление вселяло надежду, что битва будет выиграна и Гора наконец поставят на колени.

Вулкан тоже видел, как прибывают его братья со своими легионами, но не похоже было, что он испытывал облегчение или спешил ликовать. Он лишь безучастно наблюдал за тем, как многочисленные шаттлы касались земли и лоялисты занимали позиции на краю низины. Ангрона нигде не было видно. Должно быть, огненная буря отбросила его назад, а с появлением еще четырех легионов Владыка Красных Песков отдал приказ об отступлении.

Раздался шорох статики, предваряющий открытие вокс-канала. Связь устанавливали с Вулканом, но вся Погребальная стража тоже это слышала: примарх считал, что от внутреннего круга не должно быть секретов.

Сквозь нерегулярные помехи прогремел голос Горгона:

— Враг побит!

Его гнев был очевиден, его жажда возмездия — осязаема. Уязвленную гордость лорда Мануса могла успокоить только кровь.

— Видите, как бегут от нас мятежники! — продолжил он, распаляясь все сильнее. — Надо нажать сильнее, чтобы никто не ушел от нашей мести!

Нумеон переглянулся с Варруном. Ветеран был сильно ранен, но не утратил способности сражаться. Атанарий тоже испытывал трудности, а Скатар'вар из-за повреждений был вынужден держаться рядом с братом, Леодракком. Теперь, когда подкрепление уже готовилось к высадке, здравый смысл требовал покинуть поле боя и закрепиться на местности. Дальнейшее наступление сулило только славу и бессмысленную гибель.

Вулкан бесстрастно слушал, держа свои мысли при себе и предоставляя слово Кораксу:

— Остановись, Феррус! Победа уже почти наша, но дай возможность нашим союзникам разделить ее с нами. Мы многого добились, но цена оказалась высока. Мой легион почти обескровлен, так же как и легион Вулкана…

И вновь примарх не стал делиться своим мнением. Повелитель Воронов завершил мысль:

— Я не думаю, что твои воины зашли так далеко и не заплатили за это большими потерями.

Лорд Манус не собирался уступать:

— Мы обескровлены, но непоколебимы.

Воспользовавшись тем, что враг отступал и в сражении возникла пауза, Вулкан заговорил:

— Так же, как и мы все. Нам необходима передышка, чтобы восстановить дыхание и перевязать раны и чтобы снова броситься в эту ужасную бойню.

Цена ее лежала вокруг в зеленой броне, залитой кровью.

— Надо закрепить успех, — предложил Вулкан, — и позволить нашим новоприбывшим братьям продолжить бой, пока наши воины проводят перегруппировку.

Но Горгон уже почуял запах крови и не мог остановиться.

— Нет! Мятежники побиты, и для их полного уничтожения требуется один последний рывок!

Коракс предпринял последнюю попытку образумить его:

— Феррус, не делай глупостей! Мы уже почти победили!

Но все было бесполезно: связь с примархом Железных Рук уже прервалась.

— Нашего брата переполняет гордыня, Корвус, — откровенно заметил Вулкан.

— Он себя погубит.

— Нет, его так просто не возьмешь, — ответил Вулкан, но Нумеон почувствовал ложь в его словах, неуверенность в тоне.

— Я не позволю ему втянуть меня в это, Вулкан. Я не поведу своих сыновей в очередную мясорубку ради его уязвленной гордости.

— В таком случае нам остается только надеяться, что подкрепление быстро до него доберется, ибо ни мне, ни тебе его не переубедить.

— Мы приближаемся к месту высадки. Я встречу тебя там?

Вулкан ответил не сразу, и несколько секунд его молчания показались минутами. Нумеону вспомнился их разговор на борту «Огненной кузни»: о том, что гнев Ферруса Мануса его погубит, о чувствовавшемся в Горе помешательстве и о странной тревоге перед битвой. Теперь дурное предзнаменование этих слов маячило в сознании Погребального капитана, никак не желая отпускать.

— Да, — ответил Вулкан наконец. — Закрепимся в зоне высадки. Возможно, Феррус образумится и присоединится к нам.

— Не образумится.

— Да, наверное, ты прав.

Вулкан закрыл канал. Казалось, что на его плечи опустился груз — груз горечи и страха, только подтверждавшегося всем, что он только что услышал и почувствовал. Нумеон не мог этого объяснить.

— Прикажи всем ротам отступать к зоне высадки, — сказал ему Вулкан.

Нумеон немедленно связался с К'госи. Пирокласты почти полностью очистили траншеи от врагов, и путь назад был свободен.

В то время как повстанцы Гора отступали беспорядочно и недисциплинированно, воины Восемнадцатого и Девятнадцатого легионов покидали место сражения в организованном порядке. Танки вернулись в колонну и медленно, но уверенно покатились обратно вниз по склону. Легионеры большими группами покидали почерневшие от огня траншеи, по-прежнему высоко держа знамена рот. Воинов изрядно потрепало, но твердость духа они не утратили. Мертвые и раненые были тут же: их тащили или несли еще стоявшие на ногах братья. Это был великий исход; это был черно-зеленый океан войны в отливе, как обломки кораблекрушения, оставляющий после себя тела врагов.

Большинство фортификаций было уничтожено. Огромные участки вскрытых земляных укреплений походили на гниющие раны. На шипы, усеивавшие насыпи, были насажены тела: в мутно-белом, артериально-красном, кричаще-пурпурном. Это зрелище было свидетельством братоубийства, повторенного тысячекратно, и именно это зрелище задержало Вулкана, уже собиравшегося покинуть поле боя.

— Это не победа, — тихо сказал он. — Это смерть. Это разрушение всех уз. И мы будем нести на себе отпечаток этой войны еще многие поколения.

В северной части Ургалльской низины новое море готовилось хлынуть вперед и унести людские останки прочь.

Напротив лагеря Саламандр, представлявшего собой всего лишь окруженное десантными кораблями поле, располагались Железные Воины. Четвертый легион, облаченный в стально-серую броню с черно-желтыми шевронами, выглядел сурово и непреклонно. Чтобы укрепить северный участок склона, они возвели баррикаду из сведенных вместе бастионов-кораблей. Позади нее гигантские пушки смотрели в серое от пепла небо. Впереди нее располагался ряд танков, отмеченных мрачным символом в виде черепа в металлическом шлеме. А перед ними стояли многотысячные когорты Железных Воинов. Они держали оружие на изготовку и молчали, и жизни в них, казалось, было не больше, чем в автоматонах.

Во временном лагере, материализовавшемся для помощи раненым и сохранения погибших, сновали воины. Силами рабочих команд из технодесантников и сервиторов образовались ремонтные площадки для танков. Под защитой массивных «Грозовых птиц» устроили многочисленные триажные станции, в то время как отсеки некоторых «Громовых ястребов» служили пунктами оказания неотложной помощи. Боеспособные воины приводили в порядок броню и оружие.