Седой Кавказ - Канта Ибрагимов

Кемса засуетилась перед печкой.

– Ты новость знаешь? – спросила Деши, и от интриги вопроса у Арзо просветлели глаза, он тревожно глянул на сестру. – У нас новый председатель колхоза.

– Кто? – как от ужасного приговора сжался Арзо.

– Докуев Албаст, наш кровник, – опередила Кемса дочь.

– А Шахидов? – вырвалось со стоном у Арзо.

– Как и прежде, перевели в главные агрономы.

Утром во дворе конторы Самбиев поманил в сторону опального председателя.

– Так разве вы не отдали? – осуждающе спросил он.

– Отдали, – мрачно отмахнулся Шахидов. – Сказали, что этой ставки с натяжкой на должность агронома хватает… А если конкретно, то наш первый секретарь меня поддерживал, но есть такой Ясуев – нынче секретарь обкома, ранее Агропром возглавлял, так он буквально насильно впихнул нам этого комсомольца… Докуев говорит: «Почему экономист Самбиев поехал на совещание по агрономическим вопросам? Если ему больше нечего делать, пусть дома сидит, а то еще и командировочные получит?».

– За колхоз радеет, – прошипел Арзо.

– Ты еще на планерке не был?… С комсомольским азартом взялся за дело, – заговорщически шептал Шахидов, – только колхоз – это не языком мести… Посмотрим… А ты будь особо осторожен, – перешел на заботливый тон Шахидов. – Я слышал, как он твою фамилию упоминал. На таран не пойдет, коварная шельма… Пришлая гадина, – сплюнул.

У центральной конторы колхоза «Путь коммунизма» столпотворение. Народ кучкуется, в воздухе напряженность, ожидание кадровых перемен, увольнений, взбучек. На семь часов назначено расширенное совещание с руководителями всех подразделений; уже девятый час, а Докуева все нет. Однако народ не расходится, нервно поглядывает на часы, вслух боится высказать недовольство. Новый председатель живет в городе, каждый день мотается за пятьдесят километров туда и обратно – одно это работа.

Пара бригадиров, один звеньевой и рядовой бухгалтер в дальнем родстве с Докуевым. Они нынче в фаворе, вокруг них много людей, даже слышен смех. Им бережно поправляют воротнички, стряхивают пылинки с лацканов промасленных пиджаков, напоминают о дружбе, пытаются подсказать, что и с ними есть родственные связи, правда, через женщин, но это еще ответственнее и важнее. К Шахидову отношение сдержанное; конечно, никакого заискивания, он пал, но раз удержался в главных агрономах – какая-то сила за ним сеть. Словом, руку пожать, спросить о делах – можно, но не более. А вот Самбиева Арзо сторонятся, как чумного. Разумеется, издали головой кивают, даже улыбаются, кто сочувственно, кто дежурно, однако стоять рядом с ним небезопасно, вдруг в этот момент Докуев появится.

– Товарищи! – раскрыла окно секретарь. – Звонил Докуев из города. Он в обкоме на заседании бюро. Вызывает всех вас к шестнадцати часам.

Колхозники опечалились, но не возмутились.

– Да-а, Докуев не простой – это уровень, – слышится от кучкующихся групп.

– Сильные у него связи!

– И не только связи, а деньги какие!

– Ведь недаром он главным инженером крупнейшего управления был.

– Да, и хотели его в Москву взять, так он сказал: вначале родной колхоз подниму, а там и за столицу возьмусь.

– Молодец!

– Конечно, он молод, энергичен, не то что наш колхозник Шахидов…

После обеда та же картина. Только солнышко уже припекает. И можно в тень встать, так нет – большинство у парадного подъезда.

– Интересно, Самбиева он оставит? – завитали прогнозы в кучках.

– Конечно, нет.

– Я бы на месте Арзо у ворот его встречал, а он в кабинете прохлаждается.

– Так это ты, а не Арзо.

– Ну и что, даст теперь Албаст ему под зад.

– Под зад Албаст получил, и если будет выделываться, еще раз получит.

– Не те времена.

– Конечно. Для кого-то не те. Но вы забыли, как Арзо Дакалова и бывшего зоотехника отмутузил.

– Ха-ха-ха!

– Арзо еще ничего, А Лорса так вообще бешеный.

– Не те времена, говорю вам… У Докуевых нынче вся власть.

– Да, что там нынче? Домба всегда на коне был… У него говорят столько денег, что наш колхоз за три года не заработает.

– Так наш колхоз ничего и не зарабатывает – все в убытках.

– Вот и прислали нам Докуева для подъему… А что касается Самбиевых, то их в порошок сотрет, если захочет, и судя по первой планерке, он этого хочет… Ты смотри, только на полчаса опоздал.

– Как на пол? Уже без пятнадцати пять!

Две черные «Волги» со спецномерами на большой скорости, поднимая пыль, пронеслись от ворот до конторы. Парковка перед конторой забита, и приезжие вынуждены сойти с транспорта вдалеке. К конторе направляются трое солидных мужчин в галстуках, в дорогих костюмах. Впереди Докуев. Команды «смирно» нет, но все стоят навытяжку.

– Так! – властный голос Докуева Албаста. – Где завхоз?

– Здесь! – два четких шага из передовой кучки, грудь колесом: высок, строен, молод, услужлив.

– Как фамилия?

– Айсханов Шалах.

– Назначаю тебя моим замом по административно-хозяйственной работе… Впредь перед парадным подъездом место для двух машин должно быть всегда свободно. Понятно?

– Что не понять?! А ну убрать свои колымаги! Кому говорю!

Ни с кем не здороваясь, важная троица стремительно проходит в контору. Моментально открывается окно секретаря.

– Не расходитесь, совещание будет после отъезда гостей из города!

Через полчаса, попив чай и не только, троица стремительно покидает контору. Докуев ни на кого не обращает внимания. Только вновь открывается окно секретаря.

– Совещание состоится завтра в девять утра, – кричит она.

– Так нам сеять, пахать надо!

– Что за разговоры поперек указа начальства?

– А ты кто такой?

– Я зампредседателя.

– Завхоз ты.

– Перестаньте шуметь, что подумают приезжие?

На следующий день совещание состоялось в обозначенное время. Докуев в дорогом, светлом костюме. Перед ним клубится чай, и лежит пачка невиданных в колхозе сигарет «Мальборо». Огромный кабинет навеян запахами дорогого одеколона.

Первый удар получает секретарша.

– Что это за чай? – при всех кричит председатель, и следом. – И вообще, подыщи себе другую работу, я представляю вам нового секретаря. – Встает очень красивая, еще моложавая городская дама. – Где кадровичка?… Сразу после совещания приказ на нее – секретарь-референт, делопроизводитель и консультант.

– У нас в штатном расписании нет таких должностей, – выкрикнул экономист по труду.

– Кто это без позволения раскрывает рот? – артистично повел взглядом Докуев.

– Я не рот раскрываю, а говорю, – подался вперед Арзо. – А фамилия моя Самбиев.

– Понятно, – спокойно среагировал председатель, – только впредь прошу без надобности не встревать… А что касается штатного расписания – так это мои проблемы.

Затем Докуев поочередно, как школьников, заставлял вставать всех руководителей подразделений и отчитываться о состоянии дел, по ходу задавая встречные вопросы, делал какие-то записи. В целом был строг, но не груб. Когда очередь дошла до Самбиева, Албаст не задал ни одного вопроса, только понимающе кивал головой и даже поблагодарил за достойный отчет.

Правда, на последующие совещания, которые проходили раз-два в неделю, Самбиева не приглашали. Секретарь-референт объявила ему, что статус старшего экономиста не позволяет присутствовать на совещании главных руководителей колхоза.

Имея за плечами опыт партийно-комсомольской работы, зная силу интриг и память бумаги, Докуев Албаст с первого дня поставил себя в привилегированное положение, и более того, как важный руководитель он практически недоступен. Ежедневные планерки проводит малообразованный, но властолюбивый Айсханов, все оперативные вопросы решаются только посредством секретаря-референта.

Пообщаться с Докуевым можно, если только он кого-либо вызовет, а иных контактов нет и быть не может.

Дабы начать жизнь с «чистого листа», Докуев вызвал в колхоз внеплановую ревизию. Проверяющие добросовестно покопались в документации колхоза, без труда обнаружили массу нарушений. Заключительный акт ревизии в ход Албаст не пускает, кладет «под сукно» и вызывая к себе по одному всех провинившихся, тычет им в лицо компроматы, шантажирует, ставит всех в зависимое положение.

К злости Албаста, в списке провинившихся нет Самбиева. Арзо, зная шаткость своего положения, еще до прихода в колхоз Докуева начал яростную ежемесячную борьбу с сокращением затрат по зарплате на капитальном строительстве. К тому же все подложные приписки по объему работ к лету следующего года были выполнены. В итоге по документам баланс нивелировался. Оставался только один вариант обнаружения подлога – донос с точным указанием фактов. От этого должна была уберечь групповая солидарная ответственность исполнителей.

Докуева не удовлетворили результаты ревизии: Самбиева надо припереть к стенке, вдавить в нее. Однако череда важных неотложных дел пожирает массу времени, Албаст развернул действительно кипучую масштабную деятельность. Каждую неделю в районных и республиканских газетах интервью и программные статьи молодого председателя колхоза. Дважды в неделю блок телевизионных новостей оповещает жителей республики об успехах колхоза «Путь коммунизма». И каждый раз подчеркивается, что убыточный колхоз, благодаря титаническим усилиям нового талантливого руководителя, в короткий период вырвался в передовики, с достоинством оправдав свое историческое название.