Отрезок пути - Iris Black
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было в январе. Гермиона тогда еще лежала в больничном крыле, и я был практически на грани паники, потому что успел привыкнуть к ее постоянным подсказкам. Кажется, тогда я впервые задумался, а так ли они полезны. Не помню уже, каким именно образом я оказался возле класса трансфигурации незадолго до отбоя, – видимо, просто шел мимо. И прошел бы, если бы не услышал тихие всхлипывания. Конечно, каждый человек имеет полное право реветь без свидетелей, но ведь причины могут быть разными и некоторые требуют вмешательства. Поэтому я осторожно приоткрыл дверь и заглянул в класс.
Джинни сидела прямо на полу, уткнув лицо в колени и обхватив их руками, и всхлипывала так жалобно, что я сам чуть не расплакался. На вопрос, кто ее обидел, она ничего связного не ответила – только потребовала, чтобы я убрался. Разумеется, никуда я не убрался, а попытался ее успокоить. Дело кончилось тем, что Джинни разрыдалась у меня на плече, заливая слезами мантию и бормоча что-то бессвязное. Смысла ее сбивчивых объяснений я так и не понял, уловил только отдельные фразы и имена: «Гарри», «Том», «Колин», «ничего не понимаю», «сама виновата», «какое-то безумие», «проклятый дневник», «я ничего не делала». В общем, я пришел к выводу, что это обычная истерика. Постепенно Джинни успокоилась и даже нашла в себе силы улыбнуться прежде, чем убежать.
Естественно, я никому ничего не сказал, понимая, что ей это не понравится. Несколько раз пытался поговорить, но Джинни весьма проворно от меня ускользала и вообще, делала все, чтобы не находиться со мной в одном помещении. До конца учебного года мы с ней больше не разговаривали. Я, впрочем, на нее не обижался и довольно быстро оставил свои попытки.
А осенью Джинни сама ко мне подошла, извинилась за то, что бегала от меня, и поблагодарила за помощь и за поддержку. Не скажу, что с тех пор мы с ней подружились, но общаться стали больше и чаще. Подружились как-то постепенно. И так же постепенно я понял, насколько она замечательная. Если бы меня хоть немного привлекали девушки, то Джинни была бы на первом месте.
– Помню, конечно, – говорю я. – Но тебе всего одиннадцать было. Я в этом возрасте вообще из-за ерунды разреветься мог, подумаешь! Однажды даже из-за снятых баллов слезу пустил.
В ответ на это самоуничижительное признание Джинни даже не улыбается, и я слегка настораживаюсь.
– Нет! – вдруг восклицает она. – Нельзя так! Мы ведь друзья, правильно?
– Конечно, друзья! – немедленно отвечаю я.
– Тогда я тебе расскажу, – ее голос звучит твердо, – что бы там не говорил Дамблдор.
– При чем тут Дамблдор?
– Потом поймешь, – отмахивается Джинни и, глубоко вздохнув, приступает к объяснениям: – В общем, так. Летом, еще до поступления в Хогвартс, ко мне попал дневник – на первый взгляд, самый обычный. Семья у меня сам знаешь, какая – толпы старших братьев, которые смотрят на меня сверху вниз, причем, Рон хуже всех, потому что на него тоже так смотрят. Поговорить с ними никакой возможности нет, тебя я тогда не знала, вот и решила – хоть дневник вести буду, что ли. Когда я написала на первой странице свое имя, надпись вдруг пропала, но появился ответ – он представился… – наверное, выражение лица у меня достаточно красноречивое, потому что она усмехается: – Да, я тоже удивилась. Он написал, что его зовут Том Риддл, и я…
– Том Риддл??? – ошарашено переспрашиваю я.
– Ага, я вижу, ты знаешь, кто это. Тоже бабушка рассказывала?
– Ну, да. Она ведь какое-то время с ним училась.
– Надо же! – хмыкает Джинни. – Жаль, я этого не знала. Мне он казался милым, я рассказывала ему обо всех своих проблемах и переживаниях. Даже о Гарри рассказывала – он ведь уже тогда мне нравился. И он… не знаю точно, как он это сделал, но я оказалась полностью в его власти. Он словно вселялся в меня. И это все сделала я.
– Что – все? – уточняю я. – Ты имеешь в виду Тайную комнату?
– Да, ты все правильно понял, – печально подтверждает она. – Я ее открыла, выпустила василиска, душила петухов, оставляла все эти надписи. Это был настоящий кошмар. Провалы в памяти, ужасные головные боли. Я оказывалась где-то и не понимала, как туда попала. Видела перья на мантии и не понимала, откуда они взялись. Самое настоящее сумасшествие, – она трясет головой, словно отгоняя неприятные воспоминания.
Я молчу, не зная, что можно на это сказать. Да и Джинни, кажется, еще не закончила рассказывать.
– Я ведь не специально от тебя бегала, Невилл, – печально говорит она. – Просто после нашего разговора, если, конечно, это можно так назвать, мне стало намного легче. Я не сумела ничего тебе рассказать, хотя и пыталась, и все-таки ты мне помог. Тогда мне удалось ненадолго освободиться от его власти и выбросить этот проклятый дневник. Его нашел Гарри. Я испугалась, что он сможет узнать все, что я там писала, и выкрала его, – она закусывает губу и обхватывает руками колени. – В общем, я была ужасной дурой. Нельзя было так доверять…
– Перестань, Джинни, никакая ты не дура! – горячо возражаю я. – Волдеморту удавалось подчинить даже взрослых и опытных волшебников, а ты тогда была ребенком. Вот я точно дурак.
– Почему?
– Потому. Я ведь знал, кто такой Том Риддл, а ты это имя упоминала…
– Ага, будто Томом только его звать могут! Фамилию ведь я не называла, – фыркает Джинни. – Не говори глупости, Невилл. Уж тебя точно не в чем упрекнуть. И ты действительно мне помог.
– Хм… Слушай, а Дамблдор здесь при чем? – спрашиваю я, вспомнив самое начало ее рассказа.
– Известно при чем, – она пожимает плечами. – Он сказал, что помалкивать в моих же интересах. Собственно, так оно и есть. Знают только Гарри, Рон, Гермиона и мама с папой. Теперь и ты тоже. Остальные думают, что меня просто утащили в Тайную комнату, откуда меня вызволил Гарри Поттер.
– Спасибо за доверие.
– Ты имеешь право знать, – спокойно отвечает Джинни, – Если бы не ты, Гарри, возможно, этот дневник вообще бы не увидел. А ведь он дал ему зацепку, так что все к лучшему. Гарри, правда, теперь тоже…
– Что – тоже? – настороженно спрашиваю я. В каком-то смысле происходящее с ним меня тоже касается.
– Ну, носится с этим своим учебником, в котором непонятно кто какие-то указания написал, – поясняет она.
– Учебник по зельям? Они ему поэтому так хорошо стали удаваться?
– Наверное, поэтому. Тебе виднее, я же не вижу, как он их варит. Мне просто не нравится, что он делает то, что написал человек, который ему незнаком.
– Ну, пока ничего плохого из-за этого не случилось. Возможно, просто учебник принадлежал кому-то, кто хорошо знает зельеварение, – замечаю я, невольно вспомнив Снейпа. – В таком случае, это даже полезно.
– Да, но Гарри-то не знает, кому он принадлежал! – возражает Джинни. – Он просто следует указаниям! Тем более это нечестно по отношению к остальным. Тебе вот приятно, что он делает такие успехи благодаря чужим заметкам, а не знаниям, хотя раньше не блистал?
– Вообще-то, мне все равно, – откровенно говорю я. – Зельевар из меня в любом случае не получится, а завидовать я не люблю и не умею. Тем более Гарри.
– Наверное, ты прав, – она вздыхает. – Просто у меня бзик после этого дневника. А ты, значит, об учебнике раньше ничего не слышал?
– Нет, а что?
– Ничего…
– И все-таки? – настаиваю я, заметив, что ее явно что-то гложет.
– Тебе никогда не было обидно? – выпаливает Джинни.
– Миллион раз. Перечислить?
– Не смешно. Я серьезно спрашиваю. Вот смотри: мы ведь были в Министерстве, так? И я, и ты, и Луна. Неизвестно, как бы все обернулось, если бы они полетели втроем. И что же? Где оно? Доверие, я имею в виду. Ладно, я, мне хоть что-то узнать удается за счет того, что я – сестра Рона. А ты? А Луна? Вы как будто вообще не при делах. Да и я, в общем, тоже. Обидно же.
Джинни словно мысли мои прочитала. Об этом я часто думаю. Нет, не то, чтобы я настаивал на какой-то особенной откровенности. Но когда, несмотря на то, что было, Гарри подозрительно косится и понижает голос до шепота, если я прохожу мимо, – это уже неприятно. Можно подумать, даже услышь я что-то, тут же помчусь к слизеринцам докладываться. Смешно же, в самом деле! Конечно, Гарри я не виню. Тем более он ведь не знает о роли, которую я играю в его жизни. Да и играю ли? Чем, если подумать, я ему помог? Да ничем. В Министерстве, разве что. Но тут наша ментальная связь не при чем. Да и вреда от меня там больше было, чем пользы, что бы Снейп по этому поводу не думал.
– Ты не совсем права, Джинни. Гарри можно понять, – говорю я и, увидев, что она собирается возразить, быстро продолжаю: – Нет, дослушай, ладно? Просто попробуй его понять. С Роном и Гермионой он подружился еще до того, как узнал, как много от него зависит, но даже их – вспомни, тогда в лесу! – он старается не вмешивать. Дело не в том, что мы плохие, а в том, что он не хочет никем рисковать. Ты же помнишь, что случилось с Седриком Диггори.
– Может, ты и прав, – неохотно признает она. – И все-таки я не понимаю, почему нужно быть таким скрытным. Поэтому и обидно.