Подтяжка - Патрик Санчес

— Конечно, позвоню, — отвечает он и немного колеблется, глядя мне в глаза. — Спокойной ночи, — как будто на что-то решившись, произносит мой герой. Возможно, он огорчен тем, что я не пригласила его войти.

— Спокойной ночи.

Секунду-другую я смотрю ему вслед, а потом вхожу в квартиру. Заперев дверь и прислонившись к стене, я пытаюсь представить, что он подумает, когда увидит меня после операции — всю подтянутую и отлакированную. Он уже сейчас от меня в восторге, и я жду не дождусь услышать то, что же он скажет, когда я посвежею.

37. Бренда

— Давай вон тот столик займем, — предлагает Жизель, когда мы входим в кофейню в нескольких кварталах от отеля.

— Давай, — соглашаюсь я, и мы пробираемся к столу, расположенному в углу зала.

— Приятно, что ты пригласила меня выпить кофе. Три года назад я развелась и до сих пор ненавижу возвращаться в пустой дом, особенно зимой, — говорит Жизель, прежде чем подходит официант, чтобы принять у нас заказ.

— Мне, пожалуйста, кофе без кофеина со сливками.

— То же самое, пожалуйста — говорит Жизель, а затем добавляет: — И вот что, принесите нам один из этих ваших подносов самообслуживания.

— Подносы самообслуживания? — переспрашиваю я, когда официант уходит в глубь зала.

— Ну, такое ассорти, в котором есть шоколад, крекеры и зефир, а ты сама решаешь, что из них приготовить. Это даже весело.

— Любопытно.

Шоколад, крекеры, зефир — даже слюнки потекли. Я не баловалась так с детства. Ко всему прочему, сегодня не удалось поужинать, хотя уже миновало десять часов вечера.

— По пути домой с работы я частенько заглядываю сюда и пережидаю час пик.

— Хорошая идея.

Возвращается официант; он принес нам две чашки кофе и деревянный поднос, на котором разложены всякие лакомства, а посередине стоит маленькая горелка.

— Угощайся, — говорит Жизель, указывая на поднос.

«Хочешь, чтобы я поступила с подносом так же, как ты с моим мужем?»

— Спасибо.

Я накалываю зефир на заостренную палочку и подношу ее к огню.

— Зачем ты ходишь на семинары, Миртл? На мой взгляд, ты слишком молода, чтобы думать о пластической операции.

— Спасибо, это приятно слышать. Но разве помешает сбросить пару-тройку лет?

— Ерунда. Ты очень красива, — она произносит эти слова таким тоном, что я почти верю ей.

Интересно, с Джимом она тоже так убедительна — говорит, что он красив, что молодо выглядит?

— А ты? Тоже, знаешь ли, нельзя сказать, что тебе нужна операция, — вру сопернице в лицо, как и она несколько секунд назад. По правде говоря, на ее лице заметны морщинки, точно не помешает убрать живот, и могу поклясться — ее груди свисают до пупа.

— Если бы так. Этим летом мне стукнет сорок два, и время меня не пожалело. Когда я рассматриваю свои фото десяти- или двадцатилетней давности, то страшно хочу вернуть себе ту внешность. Я не стремлюсь вернуть свои двадцать пять, но, если смогу выглядеть как свежая сорокалетка, буду довольна.

Кажется, сейчас лучший момент повернуть разговор в сторону моего мужа, и я начинаю:

— Ты хочешь измениться ради своего дружка, который подарил тебе кулон? Ну, ты рассказывала мне о нем на прошлой неделе.

Черт подери, я упомянула о муже, разговаривая со своей соперницей! Происходящее не укладывается в голове. Стоило затронуть эту щекотливую тему, как стало понятно, что все спокойствие, накопленное за дружелюбным разговором с Жизель, улетучилось. Надеюсь, это не заметно по выражению моего лица.

— Ну, может, отчасти. Он почти на десять лет моложе меня, так что мне не помешает освежиться.

— А как вы познакомились?

— Боже, дай памяти. Это было прямо перед днем Благодарения. Я тогда взяла выходной и бродила по супермаркету в городском торговом центре «Дюлльс», что стоит около Рестона. А потом отправилась перекусить в «Сабвее». Ну вот, делаю заказ и вижу, как дамочка за стойкой прижимает багет одной рукой, а другой разрезает его вдоль. Ненавижу, когда они так поступают. Не знаю, почему, но именно в «Сабвеях» так хлеб режут — это противно. Ну, ладно, неважно. Так вот, он был в очереди рядом со мной. Я взяла сэндвич по-итальянски, а он заказал…

«Сэндвич с тефтелями и сыром, — успеваю подумать я. — Джим всегда заказывает только этот бутерброд».

— …Сэндвич с тефтелями и сыром, — говорит Жизель. — Я вслух отметила, что его бутерброд выглядит лучше моего, дескать, жалею, что не взяла такой же. Мы посмеялись, и я думала, что на этом все закончится. Через пару минут я увидела, как он оглядывает зал в поисках места, где бы присесть. Было время обеда, кругом посетители, а я как раз заняла последний свободный столик. Он выглядел таким растерянным со своим подносом, что я пригласила его присесть…

Жизель рассказывает, а я представляю себе Джима, стоящего посреди «Сабвея» с подносом в руках. Как воочию наблюдаю за выражением его лица — так выглядит маленький мальчик, когда не знает, как поступить.

— Вот мы и сидели, ели сэндвичи, беседовали. Я, честно, не хотела, чтобы наше знакомство зашло куда-то дальше, но чем больше мы говорили, тем ближе чувствовали друг друга, ну, ты понимаешь, как это бывает.

Я лишь киваю.

— Сначала говорила в основном я. Мне показалось, что он не самый общительный человек на планете, и я решила, что буду говорить сама, чтобы он чувствовал себя комфортнее. Но когда я задала ему пару вопросов, он разговорился…

Жизель прерывается на полуслове.

— Прости, что-то я заболталась. Совсем тебя заговорила.

— Нет, нет.

— Правда? Мне давно хотелось рассказать кому-нибудь о нем. Я никому о Джиме не говорила. Ты ведь знаешь, как быстро люди начинают осуждать друг друга. Единственная причина, по которой я рассказала о нем тебе, — никак не думала, что мы когда-либо после семинара увидимся. Не хотелось крутить роман с женатым мужчиной. Просто так уж вышло.

— А он тебе о том, что женат, сразу рассказал?

— Нет, но я заметила кольцо у него на пальце. Да он и не старался этого скрыть. Не говори, я знаю, пообедав, мне следовало подняться и уйти, поблагодарить его за компанию во время еды и отправиться восвояси, но со времен развода я не встречала более достойного мужчину. Наверное, мне была приятна хорошая мужская компания, так что я дала ему свой телефон, и, о чудо, через несколько дней он позвонил.

Я задумываюсь над ее словами, над тем, что из боязни кривотолков она никому о романе не рассказывала, и дальше тщательно обдумываю каждое свое слово. Необходимо, чтобы она доверилась мне и не опасалась, что я стану осуждать ее поведение. Она должна продолжить свой рассказ! Я говорю: