Агентство Околунных Дел 2 - Чинара

— А ты, став одной из лучших околунных, неожиданно вновь ведёшь себя, как в свои десять лет! И к тому же вынуждаешь меня заниматься шпионскими интригами. — и как ему не надоедало повторять это… — С завтрашнего дня я отказываюсь сообщать тебе, когда принц появляется в агентстве или, когда он его покидает. — но вот такого окончания его тирады я не ожидала.

— Это ещё почему? — поинтересовалась уже своим настороженным голосом.

— А почему ты так злишься из-за того, что твои друзья приняли Его Высочество? Почему выходишь из себя, когда я рассказываю, что Джорджи зачитывал ему свои отчеты, кривишься, если Дэрек звал принца сходить с ним вечером в кабак, и злишься, если Дилан обсуждает с Лесолди древние иероглифы?

— Если так сильно желаешь тоже проводить время с эльфийским наследником, то вперёд, я держать не буду!

— Эйрин, — спокойно отреагировал на мой выпад Фей, — Общение твоих друзей с Лесолди вовсе не означает, что они нашли замену Ни…

— Молчи! Не хочешь следить, не надо.

— Сэльма верно рассудила, — выслушивать мою просьбу никто не собирался, — Тебе не безразлично происходящее. Но в действительно ведь дело даже не в принце. Мы оба знаем, что твое сердце не меняет свой ритм при виде Лесолди… дело в другом… Тебе не безразлична память о нем. Но принц ее у тебя не отбирает, Эйр. И никто из твоих друзей, общаясь с наследником, не предает ни его ни память о нем. Тогда почему в глубине души ты считаешь их предателями?

— Я не хочу об этом говорить!

— Своим общением с Лесолди ты не предашь Нила, Эйрин! Услышь меня наконец… И начни нормально работать в паре со своими напарниками!

— Нет, это ты меня пойми! Я сама ему говорила про Лесодлди! Сама, понимаешь? И не раз! — моя личная адская колесница, которая раз за разом раскатывала меня в пыль, — А теперь его нет, и мне надо делать вид, что у меня все отлично, а еще и стать милым напарником для того самого принца, из-за которого я ранила мужчину, которого любила! И который все эти годы любил меня, наперекор моей тупости! Ха. ха. ха. Это просто успех в моих личных делах! Может мне стоит попросить Джорджи написать обо мне мемуары? А с принцем посоветоваться по поводу названия на древнем языке?

— Вы вполне можете стать с наследником друзьями. Нил был бы не против. Он был бы рад.

— Неужели?

— Я был в его голове, у меня есть представление о том, какое он создание. И в подобную минуту Нил был бы рад, что рядом с тобой есть верный друг.

— Рядом со мной уже есть один друг, — потянувшись, положила руку на голову дракона, — И других мне не надо.

— Хорошо. Но постарайся не так откровенно избегать любых встреч с принцем. Всегда помни, что у других созданий, помимо тебя, тоже есть чувства. Ты никогда не ходила и не сможешь пройти в их сапогах, не сможешь ощутить все удары ветра и теплые лучи солнца, коснувшиеся их тел, а потому не суди об их радостях, печалях и поступках.

Прищурившись, я склонила голову на бок и внимательно посмотрела на дракона.

— Это я уже не раз от тебя слышала с тех самых пор, как назвала в десять лет мадам Локрис тираном, но к чему сейчас твои слова? Есть что-то чего я не знаю?

— Есть. — ответил Фей. — Я был уверен, что, став одной из лучших околунных, ты сама увидишь некоторые вещи из прошлого в ином свете. Но что-то подсказывает мне, что ты сознательно не желаешь этого, а потому мне все же следует тебе обо всем рассказать.

И в эту самую минуту в мою дверь постучали.

На пороге стоял мой напарник с двумя бумажными пакетами в руках.

— Прекрасная моя напарница, — расплылся в широкой улыбке Джорджи, — Позволь мне войти и побеседовать с тобой?

— Если ты намереваешься на ночь глядя зачитать мне вслух свой новый отчёт, то я вынуждена буду отказаться. Поверь, в целях твоей же безопасности.

— Твой отказ говорит о потаённым желаниях, — самодовольно огласил околунный, — Но догадка твоя не верна. Я принёс тебе пончиков и все те блюда, что наиболее влекут твоё сердце и желудок.

Последнее предложение вынудило меня проявить милость и впустить к себе позднего гостя. Околунный не соврал, и уже через несколько минут, помимо пончиков на моем столе красовались все мои любимчики, особо меня пленила свиная рулька и рулетики из баклажанов

— Как ты узнал?

— Я в пятёрке лучших околунных, душа моя, к тому же негоже не знать о близких друзьях столь важные детали.

— Это подкуп? — предположила я, сглатывая предательскую слюну, образовавшуюся во рту, — Хочешь помимо слов и рисунков еще чем-то напичкать отчеты? Если так, забирай еду и уходи, я не согласна.

— Мой визит имеет несколько иную наклонность, прелестница моя, — с улыбкой произнес Джорджи, усаживаясь на мой диван.

— И о чем же ты хотел поговорить? — раз это не связано с километровыми отчетами, я потянулась к свежему хлебу и отломила кусочек, раздумывая с чего бы начать.

«Не смей съедать все это на ночь! — зло прогремел в голове голос жадного дракона.»

— О Лесолди. — ответил мой напарник, и появившийся аппетит тут же пропал. Отложив от себя тарелку, хмуро посмотрела на околунного. — Дорогая моя Эйрин, я довольно долго размышлял над твоим загадочным поведением. И видится мне, понял наконец в чём дело. Ты, должно быть, благородно заботишься о чувствах принца…

— Что?

«Соглашайся. — опередил в сознании Фей. — Я как раз об этом хотел с тобой поговорить.»

— То есть как ты догадался? — сразу же поправилась я.

— Несомненно твои зоркие очи и острый ум давно явили пред тобой настоящую картину того, как Лесолди вместе с Нилом подстроили тогда все в замке. Вначале ты посчитала наследника бесчувственным тираном, не способным проявить чуткость и вежливо проститься с девушкой, с которой он был связан узами башнез. Мы считали, что так тебе будет легче обо всем забыть и проще вернуться к нормальной жизни… Но ты наверняка, если и не сразу, то быстро осознала ту спланированную игру…

«Фей! О чём он говорит?

— Джорджи оказался не таким дальнозорким, как я полагал, и твоё поведение воспринял, как благородный жест.

— А ты, получается, все это время знал?

— Я пытался сказать тебе правду. И не один раз. Но ты никогда не хотела слушать.»

— Это, несомненно, благородно с твоей стороны, милая Эйрин, заботиться о чувствах ближнего создания. Но, боюсь, принца подобная