Девять снов Шахразады - Шахразада

Но что-то ушло. У нее уже не захватывало дыхание, когда она входила в бальный зал. Танец стал просто танцем, а не магическим кружением, как в прошлые годы. Ушло восхищение – вот что она поняла. К сожалению, всякий раз, когда она делилась своими умозаключениями с матерью, ответ был один и тот же – найди себе мужа. Это, по убеждению Вайолет Фитцджеральд, должно было все изменить.

Как же!

Мать Маргариты уже давно перестала говорить околичностями, когда дело касалось ее четвертой – самой младшей из дочерей. Но ведь ей всего двадцать два! Единственным утешением для ее матери было то, что старшая дочь Элоиза вышла замуж, когда ей исполнилось двадцать восемь. По сравнению с ней Маргарита вообще еще была в пеленках.

Никто бы не мог сказать, что Маргарита не пользовалась успехом, но даже ей приходилось признать, что она потихоньку движется к критическому возрасту. С момента ее дебюта в свете три года назад ей было сделано несколько предложений, но не так много, если учесть ее внешность – она не была самой хорошенькой девушкой в городе, но симпатичнее половины предполагаемых невест, а ее приданое было не самым большим, но вполне достаточным, чтобы на него нашлись охотники. Ее родословная была безупречной. Старший брат, как и ее отец до него, был виконтом Фитцджеральдом, и, хотя это был не самый высокий титул в стране, семья пользовалась уважением и была достаточно влиятельной. К тому же ее сестра Дафна стала герцогиней Гастингс, а сестра Франческа – графиней Килмартин.

Если мужчина стремился породниться с могущественными родами Британии, Фитцджеральды были не самыми последними в их списке. Но если задуматься о предложениях, которые она получила, то картина вырисовывалась неприятная. Три предложения в ее первый сезон. Два – во второй. Одно – в прошлом году.

И пока ни одного в этом.

Похоже, ее популярность пошла на спад. Это было настолько очевидно, что не имело смысла спорить на эту тему. Хотя мало кто из представителей высшего общества, как мужчин, так и женщин, мог перехитрить, переговорить или переспорить Маргариту Фитцджеральд. Возможно, именно этим и объяснялось то, что предложения руки и сердца убывали с такой катастрофической скоростью.

«Ну и что?» – она наблюдала за девушками, ходившими по небольшой сцене, сооруженной в огромной гостиной. Еще неизвестно, приняла бы она какое-либо из упомянутых шести предложений. Трое претендентов были охотниками за приданым, двое – дураками, а последний – занудлив до зевоты.

Лучше уж остаться незамужней, чем приковать себя к скучному мужу, который замучит ее глупыми разговорами. Даже ее мать, которая была убежденной в своих умениях свахой, не сумела разубедить девушку. Что же касается нынешнего сезона… что ж, если мужчины Британии не в состоянии оценить внутренние достоинства интеллигентной девушки, имеющей собственное мнение, это их беда, а вовсе не ее.

Леди Данбери постучала тростью по полу, чуть было не задев ступню Маргариты.

– Послушайте, кто-нибудь из вас видел моего внука?

– Какого внука? – поинтересовалась Маргарита.

– Как – какого? – нетерпеливо переспросила леди Данбери. – Того, которого я люблю больше других.

Маргарита даже не стала скрывать своего изумления.

– Мистер Сен-Олмс будет сегодня здесь?

– Я и сама в это почти не верю, – фыркнула графиня. – Я все время жду, что через потолок вот-вот пробьется божественный луч…

Маргарита даже не взглянула на подругу.

– А почему он должен прийти?

Леди Данбери улыбнулась:

– А почему тебя это так интересует?

– Меня всегда интересуют сплетни, – откровенно заявила Маргарита. – Обо всех. Вы же знаете!

– Ладно, ладно, – проворчала леди Данбери. – Он придет, потому что я его шантажировала.

Маргарита и Пенелопа переглянулись.

– Честно говоря, это был не совсем шантаж, но я дала мальчику почувствовать себя очень виноватым. Я могла бы сказать ему, что плохо себя чувствую, – вздохнула леди Данбери.

– Что значит – могли бы?

– Да просто сказала, и все тут.

– Вы, очевидно, отлично притворились, если заставили его пожертвовать своими развлечениями. – Маргарита с восхищением посмотрела на леди Данбери.

Она всегда ценила актерские способности графини, особенно если той удавалось манипулировать окружавшими ее людьми, тем более что Маргарита и сама обладала этим талантом.

– По-моему, я еще никогда не встречала его на музыкальном вечере, – заметила Пенелопа.

– Хм… Уверена, это потому, что здесь мало безнравственных женщин.

Прозвучав из уст кого-либо другого, это заявление вызвало бы шок среди окружающих, но к провокационным замечаниям леди Данбери все давно привыкли. К тому же надо было знать мужчину, которого старая леди имела в виду.

Внуком леди Данбери был не кто иной, как пресловутый Деймон Сен-Олмс. Впрочем, такая репутация была им не совсем заслужена, считала Маргарита. В свете было немало других мужчин, не отличавшихся примерным поведением, а также таких, которые были не менее красивы, но Деймон был единственным, в котором эти качества сочетались настолько полно и гармонично. Его репутация была ужасной.

Деймон был в том возрасте, когда мужчины женятся, но он ни разу не нанес визита приличной молодой девушке. В этом Маргарита была совершенно уверена. Вырази он хотя бы намеком желание поухаживать за кем-либо, обществу это сразу стало бы известно. Более того, Маргарита узнала бы об этом от леди Данбери, обожавшей сплетни еще больше, чем она.

Всем было известно, что отец и сын Сен-Олмсы не общаются, но никто не знал почему. Маргарите нравилось, что Деймон не выставляет напоказ свои отношения с отцом: она считала, что это характеризует его с лучшей стороны. Маргарита встречала в свете лорда Сен-Олмса, и он показался ей неотесанным мужланом. Поэтому, что бы ни произошло между отцом и сыном, вина скорее всего лежит на отце.

Семейная тайна лишь добавляла шарма и без того загадочному молодому человеку и порождала всевозможные слухи. Никто толком не знал, как же все-таки относиться к молодому Сен-Олмсу. С одной стороны, матери оберегали от него своих дочерей, не подпуская его к ним, потому что знакомство с Деймоном Сен-Олмсом могло погубить репутацию девушки. С другой стороны, после смерти брата он остался единственным наследником барона. А это делало его романтической фигурой и, конечно, завидным женихом. Месяц назад Маргарита увидела, как какая-то девушка упала в обморок – или притворилась, – когда он снизошел до посещения Музыкального бала. Выглядело это ужасно.

Маргарита попыталась убедить глупую девчонку, что Сен-Олмс приехал лишь потому, что его заставила бабушка, а его отца не было в городе. Ведь всем было хорошо известно, что он общается только с оперными певичками и актрисами, а не с порядочными девушками, с которыми он мог бы познакомиться на Музыкальном балу. Но девушку никак не удавалось вывести из ее возбужденного состояния, и она в конце концов упала на кушетку в весьма живописной и грациозной позе.