Песнь сирены - Роберта Джеллис

Поэтому Элизабет и не стала задавать свой вопрос. Ее мучили сомнения. Чувствительный к колебаниям настроения Элизабет, Вильям заметил бы это.

Благодаря правильному питанию и хорошему уходу, он быстро поправлялся. Тем не менее Вильям пока не чувствовал себя готовым к встрече с невзгодами. Он не просил Элизабет объяснить происшедшую перемену, надеясь, что глубокая, трепетная радость вернется к ним, и не хотел знать, почему она вышла.

Он ни на минуту не оставался один. Элизабет несла ночные дежурства, а Элис сидела рядом с отцом днем, когда та отдыхала. На четвертый день пребывания дома струп на его руке затвердел, края раны на боку зажили. Выделения из раны на плече почти прекратились; края ее сгладились, а ярко-красный цвет потускнел. В тот день к вечеру у Вильяма впервые жар спал до нормальной температуры. На пятый день он уже съел завтрак с большим аппетитом и потребовал прихода Раймонда. Элизабет взглянула на него, пожав плечами, и вызвала юного рыцаря из передней.

– Садись, – сказал Вильям, указывая на табурет. – Как твоя нога? Я вижу, ты еще хромаешь.

– Это ничего, – успокоил его Раймонд. – Просто щажу ее, она болит только, когда сгибаю ногу.

– Вот как? Ты должен тренировать ее понемногу. Не щади слишком долго, иначе рана будет плохо заживать. Теперь расскажи мне, почему привез меня домой, оставив людей и лошадей, не получив, наверное, даже разрешения лорда Херфордского и лорда Глостерского.

– Совсем не так. Именно граф Херфордский сказал мне, что я должен отвезти вас в Марлоу. – Раймонд в сомнении посмотрел на Элизабет. Он не был уверен, можно ли больному человеку рассказывать о попытке его убийства.

– Я не дитя и не глупец, – рассердился Вильям. – Ты побежал к графу Херфордскому с очередным дурацким вымыслом о том, что кто-то пытался убить меня?

– Дурацкий вымысел?! – воскликнул Раймонд. – Это же абсолютная правда! Откуда, вы думаете, этот порез на руке? Кто-то вошел в комнату, где вы лежали в аббатстве, и попытался вас заколоть.

Видя, что Вильям собирается возразить и ему предстоит услышать нечто похожее на «никто не может желать моей смерти», Раймонд принялся подробно рассказывать о перерезанных стременах и о событиях в аббатстве, после чего, поведал о предположении графа Херфордского относительно возможной связи этих покушений с Ричардом Корнуолльским. Вильям задумался.

– Возможно, – сказал он, наконец, – хотя не могу понять, кто и почему. Я не сумел поймать за руку даже проклятого ленивого писаря на… Во всяком случае теперь, когда я дома, беспокоиться не о чем. Оставим это. Хорошо, если бы ты начал выезжать и разузнал, можно ли собрать в поход побольше людей. Полагаю, дело в Уэльсе еще не закончено. Если король приведет туда армию, которую собрал против шотландцев, тогда конец… Но, насколько я знаю Генриха, он не сделает этого. Когда армия будет распущена, Дэвид опять спустится с гор.

– Но вы не…

– Япоправлюсь за месяц, – сказал Вильям твердо. – И если Ричард выступит, я тоже пойду.

– На сегодня достаточно, – сказала Элизабет, и Раймонд сразу поднялся, покачав головой, возражая Вильяму.

– Чтобы поправиться за месяц, – язвительно сказала Элизабет, – не нужно вредить себе сейчас.

Вильям утих. Он совсем не устал, и Элизабет должна была это знать. Следовательно, она хотела почему-то избавиться от присутствия Раймонда. Когда тот вышел, Элизабет придвинула стул поближе к кровати и тихо сказала:

– Это Моджер.

Вильяму было ясно, что она имеет в виду, но он не хотел верить. Если именно Моджер пытался убить его, то гнетущее чувство вины перед ним должно рассеяться. Конечно, тот имеет право убить, но не тайно. Со стороны Моджера было бы справедливо и резонно вызвать его на поединок. Вильям принял бы вызов, хотя и не был уверен в победе. Возможно, он искуснее и опытнее, но слишком верил в могущество Бога и сомневался, что целомудренный Всевышний поймет или одобрит его посягательство на жену ближнего.

Вильям не хотел, как ни старался, поверить в виновность Моджера и думал, должно быть таким образом Элизабет старается успокоить свою совесть.

– Это не мог быть Моджер, – сказал он неохотно. – Моджер не может желать моей смерти.

Он передал Элизабет свой разговор с Обри и признался, что не решился сообщить Моджеру о невозможности брачного союза их детей. Потом он сказал:

– Моджер должен знать, что Ричард станет опекуном Элис. Он также должен знать: Ричард не удовлетворит его просьбы, тогда зачем ему это? Даже если Моджер не догадывается, насколько Ричард любит Элис, он понимает, что сюзерен выдает замуж своих подопечных, только если ему это выгодно. А у Ричарда нет никакого интереса выдавать Элис за Обри.

Элизабет упрямо покачала головой.

– Все сказанное тобой может быть правдой, но… но я уверена – это его рук дело. Думаю, он виновен и в твоих ранах, потому что нарочно не пришел на помощь вовремя.

Вместо ответа Вильям взял ее руку и поцеловал. Он не хотел признаться, что связывает слова Элизабет с растревоженной совестью. И все же его поцелуй был не просто жестом. Вильям приник губами к ее ладони, потом стал покусывать ей пальцы, лаская подушечки кончиком языка. Элизабет затаила дыхание, потом осторожно высвободила руку.

– Стыдно, – прошептала она, – рассылать приглашения, если не можешь устроить праздник.

– Кто сказал, не могу? – возразил Вильям. Элизабет испугало выражение страсти на его лице. Она почувствовала, что краснеет. Вильям это тоже заметил и потянулся, стараясь обнять ее. Она отвела его руки.

– Раймонд, – шепнула она едва слышно и кивнула головой в сторону двери.

– Позови его, – прошептал Вильям. – Я дам ему задание. И что, черт возьми, он делает там?

Элизабет покраснела еще больше, но покачала головой.

– Он охраняет тебя, – произнесла она тихо и, не обращая внимания на изумление, написанное на лице Вильяма, добавила: – Пусть он лучше остается там. Если ты поддашься своему желанию, то потом пожалеешь об этом, и я тоже.

– Я не пожалею, чего бы это ни стоило, – настаивал Вильям, забыв уже о своем удивлении: Раймонд, оказывается, охраняет его.

– Я тоже, если бы платить пришлось мне, – сказала она, печально улыбаясь. – Но, поскольку за все придется расплачиваться тебе, не могу быть такой легкомысленной.

Вильям взял ее за руку и усмехнулся.

– Обещаю, цена будет небольшой. Я знаю много способов. Все сделаешь ты, я же буду праздно лежать.

Он улыбнулся в ответ на удивленный взгляд Элизабет. Она родила двух детей, но оставалась неискушенной, как юная девушка. Про себя Вильям поблагодарил высокородных шлюх, которые всегда стремились к новшествам и расширили его познания о различных позициях, порой достаточно причудливых, которые можно использовать для занятий любовью. Какое наслаждение научить этому Элизабет! Вильям не боялся, что она будет шокирована или откажется. На се лице, когда удивление прошло, были написаны любопытство и страстное желание.