Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

Разобрали снаряжение.

Ивашура взял фонарь, рацию, лазер — длинный прямоугольный брусок в дырчатом кожухе с рукоятью и «консервной банкой» аккумулятора на торце — и метатель сетки-ловушки, похожий на сверхсовременный арбалет.

Гаспарян перекинул через плечо ремень СВЧ-передатчика, через другое — ремень ружья и взял в руки электромагнитный искатель, квадратную рамку на длинной ручке. Рузаеву достались еще один искатель, дозиметр, ультразвуковой свисток и второй фонарь. Веронике доверили нести приборы ночного видения, добытые Ивашурой у вертолетчиков, портативный магнитофон и аптечку.

— Кажется, все, — проговорил Ивашура, осмотрев группу. — Начнем первый этап разведки боем. Вторым этапом будет проникновение в Башню. Выходить по одному.

Они вышли из вагончика во тьму ночного леса, рассеиваемую лишь фонарем у штаба. Ивашура не стал брать вертолет, не желая втягивать в свой рискованный поход лишних, и пять километров до ограждения им предстояло пройти пешком.

Небосвод был скрыт тучами, ветер нес их к излучающей багровый свет Башне. До пульсации оставалось несколько часов, и крики пауков доносились почти каждые пятнадцать-двадцать минут: активность Башни росла. Но именно поэтому Ивашура и решил пойти в разведку — шансы встретиться с пауками увеличивались.

Двигались молча. Ивашура шел впереди, прокладывая дорогу, проваливаясь в снег. Гаспарян шагал следом, помогая Веронике. Рузаев замыкал цепочку.

Через полчаса вышли из леса на поле, по спрессованному ветром насту идти стало легче. Башня показалась вся. Вокруг ее вершины крутилась спираль вспыхивающих зеленоватым светом облаков.

— Такой Башня никогда не была, — заметил Гаспарян. — Да, Миша? То ли пульсация будет мощной, то ли готовится что-то новенькое.

— Увидим, — пробурчал Рузаев.

К ограждению вышли в двенадцатом часу ночи. Ивашура оставил их на короткое время — предупредить патруль — и вернулся.

— Сделаем так, — сказал он, посмотрев на часы. — Растянемся в цепочку и подойдем к Башне километра на два-полтора. Фонари зажигать не стоит, надевать инфраоптику тоже — на фоне Башни и так все видно. Кто заметит паука первым — подает сигнал. При малейшей опасности тоже подать сигнал, мало ли что встретится. Уяснили?

Где-то в темном небе послышался нарастающий рокот, показались белые и красные огни — вертолет авиаконтроля. Он прошел чуть в стороне, над лесом, звук постепенно затерялся в шуме ветра. Эксперты проводили его взглядом.

— Может, Веронику оставим здесь? — предложил Рузаев.

— Нет-нет, — поспешно откликнулась девушка. — Я пойду с вами.

Ивашура встретил ее умоляющий взгляд и повернулся к Гаспаряну.

— Подстрахуешь ее, Сурен. Почему вы не спрашиваете, что мы будем делать дальше?

— А что тут спрашивать? — рассудительно произнес Рузаев. — Будем ловить паука, а потом спросим, разговаривает ли он по-русски и по-английски.

Вероника засмеялась.

— А что — нет? — оставаясь бесстрастным, спросил Рузаев. — Зачем бы мы тогда брали сетку-ловушку и СВЧ-передатчик?

— В логике тебе не откажешь, — сказал Гаспарян ядовито.

— Ну, ни пуха ни пера, эксперты, — сказал Ивашура.

— К черту! — дружным шепотом ответили все.

Глава 8

Чем ближе они подходили к Башне, тем больше убеждались, что активность ее превысила обычную перед пульсацией. Блуждающие источники радиации — «глаза дьявола» — вспыхивали почти каждые пять минут, правда, все на значительной высоте. Дважды начинались электрические дожди, прижимаемые ветром к стенам Башни. Багровое свечение от стен пульсировало — то отступало вглубь, то усиливалось, и от этого казалось, что Башня то съеживается, то растет в объеме.

Идти стало трудней. Снежный наст утратил твердость, стал рыхлым, влажным, тепловое дыхание Башни уже достигало этих мест. Вскоре в снежном покрове появились прогалины раскисшего грунта, в которых легко можно было завязнуть по пояс и глубже.

В какой-то момент Ивашура вдруг остановился, жестом приказал замереть и прислушался.

— Кажется, начались сюрпризы, чувствуете?

— «Зона», — сказал Гаспарян. — Мы дошли до «зоны», вот и все.

— Какая зона? — спросила Вероника, тщетно стараясь уловить хотя бы посторонний звук, кроме завывания ветра. Ей показалось, что над ними нависла странная призрачная и одновременно тяжелая тень, но это прошло. Осталось ощущение какого-то давления на голову и чувство неловкости во всем теле.

— «Зона ужасов», — пояснил Рузаев терпеливо. — Но это не она. «Зона» обычно начинается в километре от стены, а мы стоим по крайней мере в двух.

— Подождите здесь. — Ивашура прошел вперед с десяток шагов, постоял и вернулся. — Это не «зона» — инфразвук.

— Знакомые штучки.

— Да, это уже серьезно, дальше мы, наверное, не пройдем.

— Что это значит — инфразвук? Извините, что вмешиваюсь…

— Пауки поставили инфразвуковую завесу, — внес ясность вежливый Гаспарян. — Инфразвук, то есть звук низкой частоты, очень нехорошо влияет на организм, поэтому ближе к стене Башни идти рискованно.

— А зачем пауки поставили завесу?

— Не хотят, чтобы кто-нибудь мог приблизиться к Башне. Существует гипотеза, что пауки предупреждают людей об опасности: криками — когда источник опасности локален, инфразвуком — когда опасность… э-э…

— Неизвестно где, — подсказал Рузаев. — Инфразвуком пауки отпугивали нас лишь однажды, когда на месте Башни был еще построенный из паутины конус.

Почва под разведчиками внезапно вздрогнула, по полям прокатился низкий подземный гул.

Эксперты переглянулись.

— Отложим? — с полувопросительной интонацией сказал Гаспарян.

Ивашура на минуту задумался, взглянул на часы и тронул кнопку рации.

— Связь-два, что там у вас?

— Был толчок, — донесся сквозь хрипы и трески эфира тонкий голос диспетчера, — силой три балла. Причины неизвестны. Кто говорит?

— Ивашура.

— Игорь Васильевич, вас искали радиофизики, велели специально передать: плотность полей вокруг Башни растет по экспоненте. Как поняли?

— Спасибо, понял.

Ивашура выключил рацию, щелкнул крышкой дозиметра.

— Хорошо хоть радиационный фон остался прежним, — пробормотал Гаспарян. — Предлагаю вернуться за вездеходом.

— Потеряем время, — сказал Ивашура. — Попробуем подползти еще на пару сотен метров, насколько хватит сил терпеть инфразвук. Вероника, тебе придется остаться.

Девушка хотела было возразить, но уловила холодный блик в глазах Ивашуры и сдержалась.

— Хорошо. Что я должна делать?

— Ждать нас. Вот тебе вторая рация, настроена на общую волну. В случае нашей… Впрочем, мы вернемся, жди… — Он повернулся к экспертам. — Надевайте инфраоптику, попробуем пойти с ней.

Они надели приборы ночного видения, похожие на очки-консервы с резиновыми окулярами и гибкими дугами.

— Ух, здорово! — не выдержал Гаспарян и прищелкнул языком.

— А мне можно? — робко спросила Вероника.

Ивашура без слов помог ей надеть очки. Взору девушки открылась волшебная картина, расцвеченная всеми оттенками коричневого, алого и вишневого цвета.

Башня сияла белым накалом, так что на нее было больно смотреть. Почва и лес вдалеке были черными или темно-коричневыми, и в этой черноте проглядывали багровые дорожки, прожилки, ручейки, нити, бесформенные пятна…

Ивашура первым разобрался в цветах: пятнами были нагретые участки почвы, дорожками и ручьями — насыпи и гребни пластов вспаханного поля, а вот прожилки и нити… Он шагнул к ближайшей нити, нагнулся, сорвал инфраочки и хмыкнул:

— Паутина!

Гаспарян проследил за нитью паутины и пробормотал что-то по-армянски.

— Пошли, — спохватился Ивашура, снова натягивая дугу очков. — Потом разберемся, что начали строить… — Он не договорил.

По полю плавно мчался багровый шарик, а за ним оставалась тонкая красная нить.

— Паук! — ахнула Вероника. Ивашура сжал ей пальцы, призывая к молчанию, передал Гаспаряну лазер. Потом, не отрывая взгляда от бегущего пятна, достал на ощупь метатель сетки-ловушки, прикинул, куда выкатился шар, и побежал наперерез.

Вероника хотела было крикнуть: «Игорь!» — но вовремя зажала рот ладонью. Гаспарян зачем-то снял с плеча двустволку и взвел курок. Рузаев быстро достал из-под полы кинокамеру и припал к видоискателю. Гаспарян одобрительно похлопал его по плечу.

Чтобы приблизиться к пауку, не сбавляющему скорости, надо было углубиться в зону, где мощность инфразвука возрастала, но Ивашура не замечал влияния инфразвукового излучения. Когда до паука оставалось около десяти метров, он в два приема вскинул метатель и нажал на спуск. С щелчком пружина метателя выбросила сетку, и та, в падении разворачиваясь в плоскость, накрыла круглое светящееся в инфракрасном диапазоне тело паука. И… ничего не произошло! Паук резко затормозил и замер.