Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г. - Дэвид Гланц

Генералы Конев и Кирюхин, подгоняемые приказами Жукова, решили продолжать атаки и на следующий день, несмотря на ошеломляющие потери. Штабы Западного фронта и 20-й армии вечером 29 ноября подготовили новые приказы для всех подчиненных формирований, предписывая им усилить атаки по всем выбранным направлениям и сломить сопротивление противника любой ценой. На этот раз полковникам Арману и Курсакову было категорически приказано прорваться к востоку от дороги Ржев-Сычевка, какими бы ни были сопротивление немцев и собственные потери. Таким образом, Жуков пришел к выводу, что эта битва на истощение должна дойти до естественного, пусть и непредсказуемого, финала.

30 ноября

После полуночи, без малейшей передышки, советские атаки возобновились во всех секторах, сопровождаемые мощным артиллерийским огнем, к которому утром подключилась штурмовая авиация. Осажденные немецкие опорные пункты натер-ритории предмостного плацдарма первыми подверглись возобновившимся ударам. У Гредякино 4-я гвардейская стрелковая дивизия ринулась в атаку в 2:00 при поддержке оставшихся танков. Но к 3:00 немцы отразили первую волну атаки и уничтожили еще шесть русских танков. После рассвета немецкая авиация остановила еще несколько русских атак прежде, чем наступающие войска достигли окраины деревни. К 10:25 4-я гвардейская дивизия, наконец, сумела выдвинуть танки и артиллерию на позиции, откуда можно было вести лобовую стрельбу по периметру деревни, которую, как сообщил по рации майор Штейгер, «дольше удерживать невозможно» (15). Через пять минут Штейгер отправил новое сообщение: «Если авиация не прибудет вовремя, нам конец». В штабе полка сначала принялись возражать, а в 11:30 приказали Штейгеру прорываться на запад (16). Поскольку днем сделать это было невозможно, Штейгер ответил, что выполнит приказ лишь в одном случае: если немецкая артиллерия обеспечит прикрытие огнем. Тем временем, благодаря долгожданной поддержке авиации, его батальон отчаянно отражал атаки противника, не прекращавшиеся весь день.

В Никоново, Большом и Малом Кропотово ситуация также приобрела сходство с кризисной. 1 — я гвардейская мотострелковая дивизия Рявякина и 20-я гвардейская стрелковая дивизия Дударова препринимали неоднократные атаки на Никоново танками и пехотой, и в ожесточенной борьбе советские стрелки, наконец, ворвались в населенный пункт. В бою был сильно ранен полковник Хохбаум, поэтому немецким войскам пришлось отдать большую часть деревни, пока в конце дня 2-й батальон 430-го гренадерского полка не предпринял контратаку и не отвоевал потерянные позиции. В то же время большая часть 20-й гвардейской стрелковой дивизии при поддержке 100-й танковой бригады полковника Иванова вновь ринулась к немецким укреплениям вокруг Большое Кропотово. Русские попытались захватить деревню и, наконец, соединиться с остатками 6-го танкового корпуса Армана, который тем временем опять получил приказ прорваться мимо Ложки на восток. На этот раз советские войска атаковали деревню с севера и устремились к немецким укреплениям у Малого Петраково, расположенным на расстоянии километра от Большого Кропотово. Попав под продольный обстрел из двух деревень, советские части понесли большие потери и были вынуждены приостановить атаку (17).

С такими же трудностями столкнулся танковый корпус полковника Армана. Оставшись почти без топлива и боеприпасов, Арман перегруппировал свои части и проскользнул мимо немецких укреплений к Ложки, где наткнулся на шквальный огонь с фланга, направился на восток, через дорогу Ржев-Сычевка и по лесу к Большому Кропотово. На рассвете ему пришлось атаковать в огневом коридоре, пожирающем стрелков и танкистов 20-й гвардейской стрелковой дивизии и 100-й танковой бригады. Предсказать исход атаки было нетрудно. Силы Армана понесли ошеломляющие потери, лишились почти всех оставшихся танков и транспорта — из-за нехватки топлива их пришлось бросить во время кровопролитного отступления. Командир корпуса генерал Гетман впоследствии писал: «В этом тяжелом бою смертью храбрых пали десятки наших воинов и в их числе возглавившие атаку командиры 200-й танковой и 6-й мотострелковой бригад Герой Советского Союза подполковник В. П. Винокуров и старший батальонный комиссар Е.Ф. Рыбалко» (18). Вскоре горстка выживших присоединилась к остаткам 100-й танковой бригады в новом районе сбора к востоку от Вазузы. Трудно поверить, но уже через две недели переформированному и переоснащенному корпусу пришлось снова вести боевые действия в той же злополучной местности.

Между тем перегруппированные остатки 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Крюкова снова атаковали Малое Кропотово и Подосиновку вместе с пехотой 1-й гвардейской мотострелковой дивизии и 247-й стрелковой ди-низии, а также при поддержке немногочисленных танков. Яростная атака поначалу принесла некоторые успехи. Советские войска захватили все Малое Кропотово, кроме северной части, и командиры немецкой 78-й пехотной дивизии, держащие оборону к югу от деревни, доложили о том, что ее пришлось сдать. Однако они поспешили. Разведывательный батальон 5-й танковой дивизии (К-55) и 430-й гренадерский полк отчаянно цеплялись за деревню, что привело к большим потерям атакующих. В немецкой сводке отражен ход тех событий:

«30 ноября, после обычной артподготовки русские силами одного пехотного полка и примерно 45 танков ворвались в Малое Кропотово (правый фланг 5-й танковой дивизии, точно на север сектора подполковника Рейссингера) и выдвинули крупные силы, в том числе танки, в долину к юго-западу от населенного пункта. Чтобы устранить угрозу на левом фланге, Рейссингер отправил навстречу противнику капитана Келера с учебной ротой, танковой ротой и четырьмя штурмовыми орудиями.[12] В полдень Келер застал противника врасплох, обойдя его слева, и за двадцать минут русские лишились примерно одного батальона, 20 танков, 7 противотанковых пушек и двух зениток. Несмотря на успех, Келеру не удалось перевести дух: требовалось еще прояснить обстановку в Малом Кропотово. В этой дерзкой операции участвовал 2/18-й [6-я пехотная дивизия], неожиданно нанесший удар с северо-запада. Застигнутые врасплох и здесь, русские отступили на запад» (19).

Подобно другим советским ударам, объединенная атака Крюкова и Рявякина утонула в крови убитых пехотинцев, танкистов и лошадей. Поддерживающая удар 31-я танковая бригада 1-й гвардейской мотострелковой дивизии была в буквальном смысле истреблена и исчезла из боевого порядка советских войск.

Пока разворачивалась отчаянная борьба, генерал Крюков отправил свой 11-й гвардейский кавалерийский полк на север, чтобы помочь 6-му танковому корпусу достичь советских рубежей, но полк опоздал: ко времени его прибытия корпус Армана уже был уничтожен. К досаде Крюкова, его 4-я гвардейская кавалерийская дивизия и поддерживающая 247-я стрелковая дивизия также понесли тяжелые потери в ходе ряда безуспешных наступлений на немецкие позиции у Подосиновки.

Оставшуюся часть дня основные события разыгрывались у дороги Ржев-Сычевка, где 20-я кавалерийская дивизия полковника Курсакова пыталась прорваться на восток, к своему корпусу. С самого начала Курсаков получал противоречивые указания сверху. Сначала ему приказывали захватить Ложки и ключевой мост через Осугу. Вскоре после этого штаб армии приказал его частям захватить Белохвостово и совхоз Никиш-кино у дороги Ржев-Сычевка, чтобы способствовать прорыву 6-го танкового корпуса. Ввиду отсутствия дальнейших указаний Курсаков попытался выполнить последний приказ. В 12:00 его 103-й и 124-й кавалерийские полки заняли обе деревни, убив и взяв в плен 200 немецких солдат, но продвинуться дальше не смогли. В 18:00 несколько немецких батальонов контратаковали, отвоевали деревню и блокировали Курсакову путь на восток. С оставшимися 900 сабель отряд Курсакова некоторое премя пробыл в лесах к западу от дороги Ржев-Сычевка, затем двинулся маршем на запад, в глубь Ржевского выступа, чтобы начать страшное бегство в немецкий тыл, продолжавшееся несколько недель (20).

Единственного успеха 30 ноября советские войска добились на крайнем правом фланге, где к концу дня непрекращающийся натиск 42-й гвардейской стрелковой дивизии вынудил немцев оставить Гредякино. Но, несмотря на все попытки, советским поискам не удалось остановить и уничтожить отступающий батальон майора Штейгера.

Героические действия маленькой боевой группы Штейгера 11 Гредякино олицетворяли упорство немецких солдат и объясняли, почему те так успешно удерживали осажденные позиции на предмостном плацдарме. Получив после полудня 30 ноября разрешение отступать, Штейгер ускорил подготовку к проры-ау, но в конце дня получил известие, что русские войска предприняли масштабный штурм Холм-Березуйского далее к северу. Эта атака грозила сокрушить все уцелевшие немецкие укрепления между реками Осуга и Вазуза. Под прикрытием сплошной стены артиллерийского огня майор Штейгер уничтожил свои последние танки и двинулся маршем на запад, сквозь позиции русской пехоты. Это отступление увенчалось значительным успехом. На рассвете 1 декабря группа Штейгера достигла немецких рубежей, к тому времени возведенных вдоль берегов Осуги на западе. При прорыве Штейгера был ранен только один человек (21).