Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г. - Дэвид Гланц

Единственного успеха 30 ноября советские войска добились на крайнем правом фланге, где к концу дня непрекращающийся натиск 42-й гвардейской стрелковой дивизии вынудил немцев оставить Гредякино. Но, несмотря на все попытки, советским поискам не удалось остановить и уничтожить отступающий батальон майора Штейгера.

Героические действия маленькой боевой группы Штейгера 11 Гредякино олицетворяли упорство немецких солдат и объясняли, почему те так успешно удерживали осажденные позиции на предмостном плацдарме. Получив после полудня 30 ноября разрешение отступать, Штейгер ускорил подготовку к проры-ау, но в конце дня получил известие, что русские войска предприняли масштабный штурм Холм-Березуйского далее к северу. Эта атака грозила сокрушить все уцелевшие немецкие укрепления между реками Осуга и Вазуза. Под прикрытием сплошной стены артиллерийского огня майор Штейгер уничтожил свои последние танки и двинулся маршем на запад, сквозь позиции русской пехоты. Это отступление увенчалось значительным успехом. На рассвете 1 декабря группа Штейгера достигла немецких рубежей, к тому времени возведенных вдоль берегов Осуги на западе. При прорыве Штейгера был ранен только один человек (21).

Немец, ставший очевидцем отступления Штейгера, впоследствии описывал участь и состояние его группы:

«Утром 1 декабря майор Штейгер встретился со своими храбрецами в штабе дивизии. В батальоне оставалось восемь офицеров, 24 младших офицера и 87 солдат. Все они были совершенно измучены, после трудных дней сражений ими овладела апатия. У многих было обморожение второй степени. Самые сильные поддерживали раненых товарищей. Те. раненые, которые не могли идти сами, лежали на броне трех уцелевших танков. Командир дивизии высоко оценил подвиг майора Штейгера и его солдат. Образцовое поведение этих воинов в дни ожесточенных сражений было отмечено в ежедневном приказе по дивизии. На транспорте штаба дивизии они были доставлены в район батальона снабжения, где впервые за всю неделю боев в снегу и на морозе получили горячую пищу и тут же уснули крепким сном» (22).

Другие небольшие немецкие группы повторили действия группы Штейгера не менее десятка раз за время обороны плацдарма у Вазузы. Но несмотря на эти отчаянные усилия, удержать оборону повсюду было просто невозможно. Вскоре после приказа оставить Гредякино генерал Метц также решил отдать противнику Никоново. Когда штаб 39-го танкового корпуса не ответил на его запрос, Метц пришел к выводу, что штаб корпуса обратился за разрешением в штаб фюрера. Предчувствуя, каким будет ответ, Метц своей властью приказал отступать, что и было успешно исполнено той ночью (23).

Отступление из Никоново было необходимым: несмотря на успешное отражение атак того дня в центре, на флангах все еще бушевали сражения. Все и без того немногочисленные резервы требовались для удержания самых важных укреплений предмостного плацдарма. Поэтому генерал Метц, на этот раз с одобрения штаба корпуса, отвел все свои войска из сектора Васильки-Гредякино, а когда русские бросились в погоню, возвел новую, более короткую линию укреплений вдоль реки Осуга и к югу от Большого Кропотово. Несмотря на это, на правом фланге корпуса, закрепившемся на реке ВазузауХлепень, продолжались тяжелые бои.

Даже при укорачивании линии обороны для отражения новых атак русских войск, ожидавшихся 1 декабря, требовались дополнительные свежие резервы. В немецком донесении подчеркивалось плачевное состояние немецких войск:

«Трудный день сражений наконец-то подошел к концу. Все вражеские атаки были отражены. Но запасы выносливости наших солдат были исчерпаны, а в некоторых случаях иссякли давным-давно. Командиры боевых групп докладывали, что у солдат всех чинов наблюдается стойкая апатия в результате сильного и чрезмерного стресса, вызванного недосыпанием, жгучими морозами, недостаточным снабжением и непрекращающимися боевыми действиями.

Материальные потери, особенно противотанкового оружия, тоже были велики. Для использования в секторе дивизии была готова только одна 88-миллиметровая зенитка. В распоряжении артиллеристов остались три тяжелых гаубицы, двенадцать легких полевых пушек и три миномета» (24).

По сути дела, общие потери 5-й танковой дивизии с начала операции превысили треть от ее первоначальной численности, и такие же потери понесла 78-я пехотная дивизия. Подкрепление действительно было необходимо, и оно уже приближалось.

Генерал фон Арним, командующий 39-м танковым корпусом, запросил помощи у 27-го армейского корпуса, обороняющего Ржев. Корпус ответил, отправив ему два пехотных батальона 430-го гренадерского полка 129-й пехотной дивизии. Теперь же, после неистовой схватки 30 ноября, фон Арним снова просил подкрепления. 28 ноября в 8:00 27-й армейский корпус получил краткое сообщение от 9-й армии: «Новая ситуация! Двигаясь на запад, противник пересек железную дорогу у Осу-ги [sic]» (25). 27-й армейский корпус отреагировал, создав боевую группу Беккера, названную по фамилии командира 18-го гренадерского полка 6-й пехотной дивизии, в то время находящейся в резерве 27-го армейского корпуса. Боевая группа Беккера, состоящая из его полка, 3-го батальона 129-й пехотной дивизии и 129-го артиллерийского полка, подчинялась генералу Прауну, командующему 129-й пехотной дивизией, который уже вел 430-й полк дивизии на юг, чтобы поддержать оборону 39-го танкового корпуса. Задача Беккера была проста:

«Выйти к Осуге как можно быстрее» (26).

Увязая в глубоком снегу, пешие пехотинцы полка медленно продвигались на буксирных салазках, а моторизованная противотанковая рота застряла в пути, среди высоких сугробов. Когда обстановка на юге осложнилась и стало ясно, что войска не подоспеют вовремя, 2-й батальон 18-го полка проехал полдороги между Ржевом и Осугой на специальных поездах, остальной путь проделал по железной дороге. Прибыв к Осуге в 5:00 29 ноября, батальон перебрался через реку вскоре после того, как Ложки заняли русские танки и кавалерия. Получив от штаба корпуса приказ отвоевать железнодорожную ветку, генерал Праун немедленно ввел в бой боевую группу Беккера с приданной ей танковой ротой, чтобы расчистить железную дорогу и занять Ложки. Но поддержки противотанковых сил он не получил. За два дня сражений одна часть группы выбила русские войска из Ложки, а вторая повернула на восток и помогла остановить наступление русских на Малое Кропото-во. Особенно яростная битва вспыхнула у железной дороги южнее Ложки, когда войска Беккера при поддержке бронепоезда, вышедшего из Сычевки, столкнулись с русской кавалерией (124-м кавалерийским полком Курсакова), которая пыталась перейти через железнодорожную ветку и шоссе. Немецкий очевидец описал это сражение:

«Бронепоезд проносился прямо через вражеский кавалерийский полк, рассекая его на восточную и западную половины, он громил русских всадников, рвущихся к мосту [через Осугу], мчался то в одну, то в другую сторону, стреляя во врага из двадцати минометов и двадцати четырех пулеметов. Трофеем этого дня стала многочисленная техника, в том числе немецкая полевая гаубица. Железная дорога была отбита, ночью по ней уже прошли поезда служб снабжения. Поскольку железная дорога все еще находилась под обстрелом артиллерии противника, днем поезда могли двигаться по ней только в снег или в туман, или же с выкрашенными в белый цвет вагонами» (27).

Прибытие долгожданных резервов и упорство немецких защитников в окрестностях предмостного плацдарма у Вазу-зы обрекло на провал наступление русских войск. К ночи 30 ноября только слепой болван еще не успел понять, что русское наступление в этом секторе потерпело поражение, несмотря на огромные человеческие жертвы и материальные затраты. Одна 78-я пехотная дивизия докладывала, что за пять дней наступления уничтожила 169 русских танков и десятки тысяч пехотинцев и кавалеристов (28). 5-я танковая дивизия уничтожила 183 танка противника, а его потери живой силы исчисляла 42 тысячами убитых. На долю 102-й пехотной дивизии пришлось еще несколько тысяч русских солдат и десятки танков. Но и колоссальные потери немцев свидетельствовали о том, как близки были русские к победе. Немецкая 5-я танковая дивизия лишилась 28 офицеров, 510 служащих сержантского состава и солдат убитыми или пропавшими без вести, а также 38 офицеров и 1064 солдат пропавшими без вести. Кроме того, было уничтожено или серьезно повреждено 30 танков дивизии (29).

Несмотря на это, немецкому командованию вскоре напомнили, что победа в одном секторе не обязательно означает победу на всем участке фронта. 3 декабря, прочесывая леса к юго-западу отЛожки в поисках прячущихся русских кавалеристов — в жгучий мороз, по колено в снегу, в густом подлеске — 18-й полк Беккера получил новую депешу от генерала Прауна: «Массированные танковые соединения русских прорвали оборону к северу и к югу от Белого. Боевая группа Прауна с подчиненным ей 18-м гренадерским полком будет направлена в Оленине поездом. 1 — и батальон 18-го полка останется в резерве корпуса, прикрывать железную дорогу у Ложки и южнее» (30). Если на участке вдоль реки Вазуза угроза была устранена, то в остальных секторах она еще оставалась реальной. На наблюдательном пункте в штабе Западного фронта у Конева прибывший туда 30 ноября Жуков понял, что предчувствия его не обманули. Армия Кирюхина была разбита, притом разбита наголову. Но верный себе Жуков не собирался мириться с поражением — даже в секторе Вазузы.