Инженер и Княгиня - Анатолий Н. Патман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я под стеклом, я на витрине,
Смотрю в окно в дождливый час.
И день, и ночь от той картины
Не отвожу стеклянных глаз.
И больше всего трогательно у Ирмы получился припев:
— Все проходят мимо, а одна девчушка
Говорит: 'Такая вкусная игрушка…
Хотя, тут подключилась и посерьёзневшая Инесса. Младшая девочка стала дёргать Ивана Тимофеевича за рукав:
— Папа, подари, папа подари мне куклу!
Папа, подари, папа подари мне куклу!'
Песня получилась интересной. Девочки спели её на хорошем уровне. Зал сразу же взорвался сильными аплодисментами.
Ну а далее у нас пошли прежние номера. За синтезатор, хотя, свой, встал я. После «Золушки», виртуозно исполненной группой гитаристов, уже слесарь-электрик Олег отличился «Позови меня тихо по имени». Хотя, за «Песней Аделины» и «Звёздным летом» Веры я под гитару и при поддержке других музыкантов спел «Берёзы», и она залу понравилась. Удались и «Сон наяву», и моя «Эммануэль», так и «Сиреневый туман» Леонида Кулагина и «Eleana». Тут отличилась уже Инга. После её трогательного «Грустного вальса» и красивого вальса четырёх пар, она же пленила зал «Je T’Aime». «Там за туманами» опять спел Леонид, и неплохо. Вполне на уровне мы исполнили и «Провинциальное диско», и Агнесса спела «Ты возьми меня с собой», и нам удался и «Одинокий пастух». Ну а далее, после прелестно исполненной «Woman in love», Инга, обращаясь ко мне, стоящего за синтезатором, начала «Полевые цветы»:
— Не дари мне цветов покупных,
Собери мне букет полевых.
Чтобы верила я, чтобы чувствовал ты,
Это наши цветы, только наши цветы.
Мне даже почудилось, что она искренне обращалась ко мне. А припев у неё получился игривым и одновременно и трогательным:
— Заросло васильками небо,
А ромашки — и солнца, и света.
Полевые цветы, полевые цветы —
Простые мечты…
Да, Инга у меня настоящая певица! Песню она, без сомнения, исполнила не хуже самой Сенчиной. Далее наступило моё время. «Моя гитара», «Живи, родник» и «Боевым награждается орденом» — все три песни, под гитару, в сопровождении музыкантов, я спел на одном дыхании. Получилось вполне патриотично. И под конец всех сразила Инесса! Едва на зал полился её нежный и трогательный голос, наступила тишина…
— Милые, добрые взрослые! Отмените войну!
А я разноцветными звёздами украшу для вас весну.
И нарисую вам солнышко, которое будет смеяться…
И больше не буду плакать, и больше не буду бояться…
И припев у девочки получился словно заклинание!
— Там, где идёт война, детям негде играть!
Там, где идёт война, нельзя цветы собирать!
Там, где идёт война, никто на вопрос не ответит:
За что во все времена погибают невинные дети?…
Да, конечно, эту песню надо было спеть на 9 Мая. Но, но, но…
Чувствую, что Иван Тимофеевич, судя по его хмурому взгляду, будет предъявлять мне нехилые претензии. Одно дело репетиция, а другое — уже само выступление. Судя по тишине в зале, получилось очень сильно. Да, Инесса песню вытянула. Явно зажглась новая звёздочка. Инга рядом со мной стояла, и почти не дыша. И чуть позже зал просто взорвался сильнейшими аплодисментами. Но я попросил Инессу просто поклониться зрителям, и всё. Не стоило нагружать её, и так взволнованную. Раз аплодисменты не утихали, то мы вышли и, чтобы успокоить зал, просто сыграли под гитары и синтезатор электронный вариант «К Инге».
Ну а потом уже я сам поблагодарил зрителей за столь доброе отношение к нашей самодеятельности и объявил об окончании концерта. И, конечно, уже весь ансамбль вышел кланяться.
После концерта Иван Тимофеевич пару ласковых мне всё-таки сказал. Но завершилось всё вполне мирно:
— Да, Слава, умеешь ты удивлять! Чувствую, что эту песню ты написал ещё ранее, но предъявить тебе нечего. Ведь скажешь, что только недавно написал? — Я кивнул. Да, творчество… Точно только на днях написал… — Ладно, и так неплохо получилось. Не оплошали, а завершили вообще блестяще.
А потом он обратился к пришедшей в себя Инессе:
— Что же, молодец, девочка! Хорошо справилась! Прими лично от меня благодарность. И готовься к другим концертам!
Конечно, участников ансамбля так сразу по домам не отпустили. Пришлось Инге кормить детей прямо в Доме культуры. Сначала нами занялись партийные и комсомольские чины. Прямо на месте нам и благодарность объявили, и пообещали всемерную поддержку, так и с меня выговор сняли. Хотя, тоже ведь важно. А ещё попросили повторить концерт завтра. Но и полный зал пообещали. Ну, тут нам отказать не получится, так и успех закрепить тоже требуется.
И почти сразу же ко мне с Ингой, Ирмой и Инессой, ещё и Анной Васильевной, так и Ивану Тимофеевичу, подошли нежданные гости. Эдуард Антонович, на правах старого знакомого, хотя, не совсем близкого, нацелился прямо на меня и мою жену:
— Здравствуйте, Вячеслав. А Вы, Инга, по-прежнему неотразимы. — Хоть Инга и была одета в простое, до колен, платье с цветочками, она выглядела на все сто! Длинные светлые волосы раскинулись на плечах и по спине, а на чистом и милом личике играла лёгкая улыбка. — Не ожидали? Вот, решили посмотреть концерт нового ВИА. И не обманулись. Неплохо выступили. Но вся музыка явно принадлежит одному автору. А где произведения других композиторов? Хотя, Вы, Вячеслав, пока тоже не член Союза Композиторов.
Глава 28
Взлетаем…
Тут мне на защиту встал Иван Тимофеевич:
— Так мы же, товарищи композиторы, самодеятельность, а не профессиональные музыканты. Рабочие, инженеры, служащие… И даже школьницы… И зрители у нас наши же работники и члены их семей. Вот и Вячеслав что ни есть наш заводской инженер-технолог. Он, вообще-то, больше железками разными занимается. Музыка у нас просто для души, и вся наша, советская, и идейно выдержанная. Что есть, то и исполняем. Так что, Эдуард Антонович, нам можно. А другие авторы, к сожалению, с нами не работают…
И уже маститый композитор стал неуклюже оправдываться. Вдруг даже пообещал, что Союз Композиторов возьмёт над нашим ВИА шефство и поможет, чем может. Хотя, это и к лучшему. От такой крутой «крыши» отказываться грех!
Ну а далее прошли важные и ответственные переговоры. Иван Тимофеевич и группа партийцев с завода взяли в оборот гостей. А к нам с Ингой подошли Эдуард Хиль и Людмила Сенчина. Они сразу же рассыпались разными любезностями. Тоже неплохо прогремели как бы нашими песнями. Хотя, мы были не в обиде на них. Меня вся это музыкальная суета не особо волновала. У меня, к сожалению, больше сил ушло и уходит на решение семейных проблем.
— Да, спасибо, Вячеслав, Инга, за песни! — наконец произнёс Хиль. — Нам с Людмилой хотелось бы надеяться и на дальнейшее сотрудничество. Ваш концерт получился красивым и трогательным. Вся музыка хорошая. Желаем и далее выступать так успешно.
Конечно, и Хилю, и Сенчиной хотелось попросить у меня новых песен. Прежние прочно и успешно осели в их репертуаре. Но песни, исполняемые Ингой, не стоило трогать без её согласия. Как бы и баловать не надо, но лучше поднимать свою жену, чем чужих. Всё же Инга обещала, что уже всё-всё завязала! Но, к счастью, она сама, лукаво посмотрев на меня, решила:
— Вообще-то, Слава, у нас многие песни вполне подходят для голоса Людмилы. И для голоса Эдуарда тоже есть.
Так что, Инга, на правах автора и первой исполнительницы, так и, конечно, моей жены, сама предложила Сенчиной «Пообещайте мне любовь», «Позови меня с собой» и даже «Полевые цветы». Я и сам назвал Хилю «Чёрные глаза», «Мамины глаза» и «Птицу счастья». А ещё и «Навсегда», для
