Запретная дверь - Олег Синицын

— Как самочувствие? — Андрей прошелся по палате.

— Превосходное. Хоть сейчас на службу. Только этот еврей меня не хочет выписывать. Говорит, не все обследования сделали. А на кой они? Если Господь призовет, никакие обследования не помогут. — Он снова подозрительно глянул на Андрея. — А ты чего пришел? По работе или как?

Андрей посмотрел на историю болезни батюшки, которую вертел в руках. Он прихватил ее в качестве прикрытия, даже не заглянул внутрь.

— Не совсем по работе, — осторожно признался он. — Я хотел спросить кое о чем. Если можно.

— Отчего ж нельзя. За спрос денег не берут.

Андрей присел на корточки перед попом и заглянул ему в лицо.

— Э-э, — протянул батюшка. — Да ты паршиво выглядишь, дохтор. Случилось чего?

— В прошлый раз вы говорили, что все происходящее с людьми имеет смысл, только нам трудно понять — какой. Что нужно следовать пути.

Отец Кирилл нахмурился, шумно вздохнул. Будто ему не хотелось обсуждать эту тему. Андрей внимательно наблюдал за его лицом.

— И что ты от меня хочешь?

— Я хочу понять. Придерживаться ли пути, если он ведет в пропасть?

— Да, — без раздумий ответил отец Кирилл и поковырял пальцем в зубах.

Андрей возмущенно выдохнул и поднялся с корточек. Что его всегда раздражало в религии, так это слепая вера. Как проповедников, так и тех, кто внимал их словам.

— Но этот путь никуда не ведет! — сказал он громко. — Там на конце смерть! А я прекрасный врач. Я всегда хотел помогать людям. И мог бы еще многим помочь, это мое призвание!

— Призвание от Бога, — уточнил отец Кирилл.

Андрей остановился напротив него.

— Тогда почему я не чувствую поддержки? Почему, наоборот, лишился всего? Семьи. Работы. Здоровья. У меня ничего не осталось!

Отец Кирилл сложил руки на коленях и негромко спросил:

— Так я не понял, ты кому хотел помогать-то? Людям или себе?

Андрей замер.

Ему показалось, что священник издевается над ним.

Что произошло дальше, запомнилось плохо. Кажется, он наговорил батюшке такого, что в других обстоятельствах не посмел бы. В него словно вселился бес. Андрей расшаркивался в клоунских поклонах, благодаря за помощь, издевательски провозглашал, что у него просто камень с души свалился. А отец Кирилл сидел и слушал его, слабо улыбаясь. Андрею запомнилась эта полуулыбка, и еще взгляд — пристальный, с болью. Будто понимал, что творится с Андреем.

— Зря я сюда пришел! — в сердцах бросил Андрей в конце своей тирады и открыл дверь, чтобы покинуть палату.

— А ты приходи еще, — сказал отец Кирилл беззлобно. — Заходи, не стесняйся. Я буду ждать.

Элли разбудили негромкие шаги за дверью.

Вздрогнув, она открыла глаза, села на кровати. Ночная сорочка, просторная и длинная, на взрослую женщину, перекрутилась вокруг тела. Розовые солнечные лучи пробивались сквозь маленькое оконце, оповещая о наступлении утра. Из-за стены раздавалось сопение служанки.

Комната находилась в конце крыла для прислуги, за спальнями экономки и служанки, за ванной и прачечной. Она была малюсенькой, но Элли обрадовалась и такой, когда вечером ее привела сюда Камила.

Вчера девочка не успела разглядеть дом. Она догадывалась, что в нем много комнат, но увидела только огромный холл, круглый купол над которым поддерживали четыре атланта, и широкую лестницу, ведущую на второй этаж в комнаты Сеньоры и ее приближенных. Один из телохранителей доны Флоресты провел девочку под лестницу, за которой начинались кухня, хозяйственные помещения и крыло прислуги.

В просторной прачечной, где пахло стиральным порошком и ромашкой, он отыскал чернокожую женщину и передал ей Элли. Женщину звали Камилой. Ей было около пятидесяти, в доме она работала экономкой. Выглядела она строгой, говорила только по существу.

Первым делом Элли отправилась в ванную для прислуги. Пока девочка мыла голову ароматным шампунем, пахнущим ирисками (он даже не щипал глаза!), экономка забрала ее вещи и принесла вместо них взрослую сорочку, а также халат и шлепанцы. После купания чистенькую, как одуванчик, Элли с рассыпанными по плечам влажными волосами Камила привела в комнатку, где стояли только маленький стол и маленькая кровать. На столе ждали тарелка с сэндвичем, печенье и стакан молока. Камила приказала есть и ложиться спать. Все вопросы они обсудят завтра. Девочка не возражала. День выдался богатым на события и вымотал ее. Она съела сэндвич и выпила молоко. Потом забралась под одеяло, уложила рядом с собой куклу и моментально уснула.

Посреди ночи ее разбудило гавканье пса откуда-то с улицы, за которым последовал пронзительный вопль. Элли забралась с головой под одеяло, сердечко испуганно колотилось. Что это было? Кто кричал? Она прижала к себе куклу, чтобы успокоиться. Вопль больше не повторялся, босерон вскоре перестал лаять. Элли быстро уснула с головой под одеялом и спала до самого утра, пока ее не разбудили шаги в коридоре…

Дверь отворилась, и в комнату вошла Камила. Ее платье и прическа выглядели такими же, как вечером, словно экономка не ложилась. Розовые солнечные лучи упали на ее фартук.

— Доброе утро, — сказала Камила. — Я принесла твое платье. Его постирали, теперь оно чистое. — Экономка повесила сарафан на спинку стула и поставила рядом сандалии. — Приехал доктор.

— Какой доктор?

— Сеньора послала вчера за своим доктором, чтобы он осмотрел тебя. Она сказала, что ты выглядела слишком худой.

«Дона Флореста увидела меня, хотя не смотрела в мою сторону!» — поразилась Элли.

Минут через пять после ухода Камилы в комнатушку вошел хмурый, худощавый мужчина с бородкой-эспаньолкой. Не проронив ни слова, он поставил на столик портфель, раскрыл его, сел на край кровати и осмотрел плечо Элли. Синяк не показался ему опасным, а потому доктор перешел к дальнейшему обследованию. Приказав снять сорочку, он стал слушать грудь фонендоскопом, мерить давление и светить в глаза маленьким фонариком. Элли сильно переживала, когда ее щупали чужие холодные пальцы; полностью обнаженная, она чувствовала себя неуютно. Но все это померкло, когда доктор достал шприц.

— Мне нужно взять кровь, — пояснил он, заметив окрылившиеся глаза девочки.

Он туго перетянул жгутом левую руку и воткнул иглу в набухшую вену, после чего невероятно долго вытягивал поршень. Было так больно, что Элли едва не потеряла сознание. Ей все хотелось отдернуть руку.

— Ну что ты! — раздраженно сказал он. — Не можешь чуть потерпеть?

И Элли оставалось терпеть, наблюдая, как шприц наполняется густой темно-рубиновой кровью, от вида которой слегка кружилась голова. Наконец доктор вытащил иглу и прижал к локтевому сгибу ватку.

Когда он ушел, через некоторое время ее снова посетила Камила. Выглядела она суровее, чем раньше. Девочка сразу поняла, что им предстоит серьезный разговор.

— Сеньора дона Флореста велела поговорить о твоей просьбе.

— Она поможет мне вернуться домой! — обрадовалась девочка.

— Ну конечно! — раздраженно ответила экономка. — Сейчас бросит все дела и начнет помогать уличным проходимкам.

Элли огорченно поникла.

— Сеньора дона Флореста ничего не делает просто так, — продолжала женщина. — И она не берет в дом беспризорных девочек. Но если ты вошла на виллу, значит, с этого момента всецело принадлежишь ей. Она стала твоей хозяйкой. На улицу вернуться ты уже не можешь.

— Но как же моя просьба?

— Сеньора дает тебе возможность заслужить свою благосклонность. Ты должна доказать, что достойна ее внимания и времени, которое она потратит на твою мелочную просьбу.

— Заслужить? Как заслужить?

— Ты получишь три задания. Об их содержании я сообщу позже. Задания нужно выполнить аккуратно и в срок. Ты должна стараться, потому что Сеньора очень строга и заметит любую оплошность. Если ты выполнишь все задания, то Сеньора подумает о том, чтобы помочь тебе. Но если не справишься… — Экономка выдержала грозную паузу. — Если ты не справишься, она оставит тебя у себя и будет вольна делать с тобой все, что ей вздумается.

— Что вздумается? — спросила девочка голосом, дрожащим, словно заячий хвостик.

Камила не ответила.

— Справиться с тремя заданиями — это твой единственный шанс обрести свободу и осуществить твое желание. Не забывай об этом ни на секунду!

Элли стало страшно. Она впервые подумала, что, может быть, совершила ошибку, придя в этот дом. Но что ей оставалось делать?

Девочка решила, что приложит все силы, чтобы выполнить три поручения доны Флоресты.

После завтрака, состоявшего из овсяной каши, булочки и чашки какао, Элли получила первое задание. Оно оказалось не очень сложным. В маленьком зале возле комнат прислуги Камила указала на спутанный моток черно-белых шерстяных ниток, валявшийся возле швейной машинки. До обеда их нужно было распутать и смотать в клубки.