Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

Пелена дождя посветлела на левой оконечности поля. Маг напрягся. Свет нарастал, ширился, и вот уже можно различить десятки прожекторов, вразнобой шарящих по окрестностям, и темную бесформенную громаду, на которой они установлены. Рокочущий монотонный звук усиливался, стали различимы тарахтенье, скрежет, ритмичные…

«Танк! — вдруг понял Сварог. — Это же танк, япона мать!»

Это был не просто танк. Это был танковый монстр. Тут хочешь не хочешь, а вспомнишь Первую мировую и ползущие по театрам военных действий многобашенные бронированные крепости. Точно такая же крепость ползла сейчас и по залитому дождем черному полю… вот только габаритами она отличалась. Этот танк был размером с трехэтажный дом, не меньше. Гусеничные механизмы в два человеческих роста, взрывая раскисшую почву, толкали вперед сотни тонн стали. К носу монстра был приварен клиновидный ковш, способный протаранить любую преграду, над ним возвышался десяток башен, ощетинившихся разнокалиберными стволами орудий. Гусеницы по ширине превосходили обычные танковые по меньшей мере раз в пять…

«Буреносец», — прошептал совладелец их общего со Сварогом тела в благоговейном ужасе, но с места не двинулся.

Танк полз неторопливо, тяжело переваливаясь через неровности почвы, он казался неуклюжим и неповоротливым, но если присмотреться, становилось понятно, что это неуклюжесть дракона, который, не обладая повышенной маневренностью, одной своей массой и силищей сломит любую преграду. «Неужели на электричестве работает?» — подумал Сварог.

«Пора», — подумал Дол-Мах. И отдал мысленный приказ.

Во вневизуальном поле зрения взвились над полем отряды владеющих левитацией магов, точно полчища светлячков. В небе они развернулись, перестроились в два клина и атаковали танк с фронта и тыла. На «Буреносце» заработал генератор антимагического поля, вокруг танка появилось игольчатое сияние, формой повторяющее его абрис, и летуны, которых коснулись мерцающие иглы, падали на землю, как подстреленные птицы. Секунду спустя на борту чудовища застрекотали обычные пулеметы, навсегда впечатывая павших икаров в грязь. Каждая смерть болью отдавалась в сердце Дол-Маха.

«Двойники!» — мысленно крикнул маг.

Летуны круг за кругом продолжали заходить на танк, сбрасывая гранаты, а тем временем на поле появились полчища чудовищ. Взрывы гранат редкими вспышками высвечивали панораму боя, и без того подсвеченную десятком прожекторов, и от этого картина становилась вовсе уж нереальной. Все чудовища — и те, что с пучком шевелящихся щупалец вместо голов, и что передвигались на омерзительно длинных паучьих лапах, и перекатывались по грязи, оставляя за собой фосфоресцирующий след, — были порождениями магов-«двойников». Но экипажу «Буреносца» это было неизвестно! И ему пришлось распределять огонь между пикирующими летунами и пустотными тварями.

Пора. Маг кубарем скатился по склизкому склону, стараясь не повредить тубус, с трудом поднялся на ноги и побежал по хлюпающей грязи в сторону танка. «Лава!!!» — заорал он, не раскрывая рта.

Дол-Мах рассчитал точно: едва он поравнялся с линией окопов, как оттуда выпрыгнули сотни, тысячи мертвецов, вызванных к жизни магами нулевого уровня, хлынули бурным потоком в сторону танка. Затарахтели другие пулеметы, забухали пушки. Пули и осколки расчленяли бегущих, вырывали куски мяса из их тел, но они неслись вперед — лишившись руки, головы, половины туловища. Откуда бойцам в «Буреносце» было знать, что они никого не убивают, что несущаяся на них людская лавина уже мертва? Восставшие мертвецы тупо бежали туда, куда им прикажут, не понимая, зачем бегут, бежали, пока точный выстрел не лишал их ног.

Однако лава укрыла Дол-Маха от прицельного огня.

Он рухнул на колени, задыхаясь, то и дело оттирая лицо от потоков непрекращающегося ливня, раскрыл тубус, с усилием вытянул из него блестящую трубу «красного света». Вскинул ее на плечо и стал ждать, пока громадина пересечет радиус действия.

Лязгающая, громыхающая куча брони приближалась. Маг едва сдерживал себя, чтобы не броситься прочь даже не в паническом, а в мистическом ужасе. Сжав зубы, он ждал. Сварог же, подселившийся в его разум, сейчас прекрасно понимал солдат Первой мировой, оставляющих винтовки и разбегающихся прочь от первого поколения многобашенных танков. А те танки по сравнению с этим были как фургон-газель по сравнению с «БелАЗом». Из отводных труб, расположенных над гусеницами по обе стороны, ритмично вырывались струи пара… Видимо, внутри громадины нагревались некие механизмы, их охлаждали водой, а вода выходила паром. Есть! Дол-Мах плавно нажал кнопку на корпусе «красного света». Алый, тонкий, как спица, луч прорезал дождь, уперся в броню нависшего над магом чудовища. Капли воды, попадая на этот луч, превращались в облачка пара, от чего нитка света казалась угрожающе толстой призрачной палкой, ткнувшейся в «Буреносец». И в том месте, где лучик света касался танка, сталь наливалась вишневым цветом, размягчалась, текла медленными, тягучими каплями.

Луч резал броню!

На «Буреносце» примерно выцелили стрелка, сосредоточили огонь на нем. Но сотни безруких, безголовых, падающих и снова поднимающихся мертвецов мешали канонирам, принимали огонь на себя, заслоняли мага своими разлагающимися телами. Наконец луч взрезал некий, судя по всему, жизненно важный орган чудища. Раздался взрыв, ударной волной разметавший напирающих зомби в радиусе километра… И это было последнее, что видел раздавленный взрывом маг Дол-Мах.

Глава 8

Прибытие

Он снова открыл глаза. Батальон зомби, эскадрилья летающих колдунов, лазер, вскрывший броню исполинского танка как консервную банку — все исчезло, как предутренний кошмар.

О, на этот раз что-то новенькое, быть того не может…

На сей раз снаряды не рвались, не трещали электроразряды, над головой не проплывал черный дым, не пахло гарью и озоном, не вспучивалась земля под ударами заклинаний и никто не кричал в предсмертной агонии. И ни одного летающего колдуна. Стояла полная, оглушающая после всех последних событий тишина.

Нуте-с, и куда это нас занесло?

Над головой белел потолок. Самый обыкновенный потолок, высокий, чистый, ровный. Уж никак не потолок блиндажа. Более того: по бордюру шла позолоченная лепка в виде плюща, перевитого виноградом. Сварог чуть повернул голову влево и увидел матовый шар размером чуть больше футбольного, неподвижно висящий под самым потолком, но что это такое, сообразить не успел, потому что…

Стоп. Да стоп же. Минуточку!

Он повернул голову! Тело вновь принадлежит ему!

Сварог рывком сел. И опять все получилось. Тело слушалось и повиновалось, как и положено родному телу! Быстро осмотрелся… и замер, затаив дыхание. Весь восторг улетучился, как корова языком слизнула.

М-да, приехали.

Оказывается, он лежит в постели. А рядом, отвернувшись к стене, разметав светлые волосы по подушке, мирно посапывает некая барышня.

Та-ак… Спокойствие, только спокойствие. Что у нас в первоочередных задачах? Соседку по кровати он рассмотреть еще успеет, сперва надо увидеть себя. И что-то подсказывало Сварогу, что увиденное ему не понравится. В углу спальни стояло большое, в человеческий рост овальное зеркало. Даже ни к чему себя ощупывать и рассматривать отдельно руки и ноги, когда разом можно все и увидеть.

Сварог аккуратненько, чтоб, не дай бог, не разбудить, опустил босые ноги на навощенный паркет. Походя заметил, что облачен в пижаму, и скорчил рожу: никогда, ни при каких условиях он не заставил бы себя влезть в подобный похабный костюмчик. Но, черт возьми, как это, оказывается, приятно — захотеть скорчить рожу и скорчить ее… Тут где-то должны быть тапочки, не могут не быть, но тапки он искать не стал, босым прошлепал к зеркалу.

— Че ты топаешь, — пробурчала сквозь сон женщина. Голос у нее, надо сказать, был далеко не ангельским, чувствовалась в нем укоренившаяся сварливость. Такие голоса обычно бывают у законных жен, уж Сварог-то не забыл свое земное существование. Гм… ну ладно, потом разберемся.