Сомнамбулист - Джонатан Барнс

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ СЭМЮЭЛ ТЕЙЛОР КОЛРИДЖ

1772-1834

Из глубин к Тебе взываю

Сомнамбулист потупил голову в странном почтении, словно, столько услышав о человеке, который лежал в земле у его ног, он ощутил скорбь от его смерти.

Мистер Мун не выказывал подобных сантиментов.

— Смотри,— прошептал он, садясь на корточки перед могильной плитой.

Иллюзионист легонько потянул траву, что росла на ней. Дерн легко отходил, ровными кусками, а земля под ним оказалась недавно перекопанной.

Сомнамбулист ощутил беспокойство третий раз за день.

ВАНДАЛЫ

с надеждой предположил он.

— Слишком аккуратно. Слишком хитроумно. Пока великан смотрел на землю, разнообразные страшные версии сами собой стали возникать у него в мозгу.

Мистер Мун поднялся на ноги.

— Хуже, чем я думал. Надо торопиться. У меня четкое ощущение, что время истекает.

Они покинули кладбище, оставив в покое мертвых, и вернулись в мир живых.

«Эдвард!

Шлю тебе очередное послание из львиного логова.

Мой второй день в "Любовь, Любовь, Любовь и Любовь" оказался в точности таким же, что и первый. Восемь часов нудной канцелярской работы, жалкие полчаса на ланч и вечер, проведенный в подземной общей комнате отдыха в молитвах, за слушанием стихов в исполнении моих коллег и против воли сыгранной партией в преферанс. Чтобы написать эти слова, мне пришлось ускользнуть в мою общую спальную. Моя подруга Любовь 893 согласилась (если спросят) соврать, будто я приболела. Я лишь до определенного предела могу выносить благочестивость этих людей.

Теперь обо мне. В конце моего рабочего дня ко мне подошел мой непосредственный начальник, пухлый лысенький человек по имени Любовь 487. После небольшого разговора по поводу того, как я устроилась, он сказал мне, что со мной пожелал поговорить лично председатель совета директоров. Похоже, это считается великой честью, и за ужином на меня многие бросали завистливые взгляды.

Похоже, что председатель (или Любовь 1, как его называют старшие) — затворник. Мало кто из моих коллег хоть когда-нибудь встречался с этим человеком (конечно, это мужчина, даже "Любовь" не обладает столь уж передовыми взглядами). Наша краткая встреча назначена на послезавтра. Как только вернусь, все тебе расскажу.

Я снова передаю это письмо через 893. Мне пообещали, что я смогу покинуть здание в конце недели, так что, возможно, тогда я и пошлю тебе более подробную весточку.

Атмосфера кажется гораздо более напряженной, чем прежде. Эти люди чего-то ждут, и, что бы оно там ни было, я начинаю подозревать, одна только "Любовь" этому событию и обрадуется.

Напишу еще, как только смогу. Мой сердечный поклон Сомнамбулисту.

Мистер Скимпол спускался в штаб-квартиру Директората в заведомо дурном настроении. Из-за лифта. Тот упорно отказывался работать, вследствие чего пришлось воспользоваться лестницей и ковылять пешком. Несмотря на все усилия скрыть симптомы отравления, они делались все острее и неумолимее. С пересохшим горлом, постоянно задыхающийся и еле держащийся на ногах, он был вынужден, словно какой-то старый пьянчуга, всецело сосредоточиваться на передвижении по прямой. Можно усмотреть некую насмешку судьбы в том, что человеку, всю жизнь исповедовавшему скромный и умеренный образ жизни, предстояло закончить дни, внешне походя на хронического алкоголика. Печально, что ни говори. Лучше уж мне воздержаться от столь грубых и прямолинейных сравнений.

Во время утреннего туалета альбинос обнаружил на себе пять свежих ярко-красных язв, рассыпавшихся по нижней части тела и покрывших гениталии зудящей, шелушащейся сыпью. Что еще хуже, приступы сделались более частыми и сильными. Теперь ему приходилось в преддверии очередного из них срочно покидать помещение. Скрываться от чужих глаз до того, как боль начинала безжалостно терзать внутренности.

Однако нынешним утром он явился в Директорат не один. С ним пришел его сын. Тяжелые костыли мальчика брякали по ступенькам, словно древние кости, когда он одолевал лестницу и шел через помещение к круглому столу. Вдвоем они составляли жалкую пару, похожие не то на беглецов из богадельни, не то на калек, выброшенных на улицу не в меру жестокосердным содержателем работного дома.

Дэдлок, прибывший на службу чуть раньше, уже занял обычное рабочее место, но рядом с ним расположился какой-то чужак. Высокий, щегольски одетый джентльмен с приятным лицом прямо-таки излучал благоразумие и хороший вкус. Устроившись напротив них, Скимпол ощутил себя еще более тщедушным и ничтожным, нежели когда бы то ни было. Он достал из кармана платок, вытер лоб и глубоко вздохнул, решив не казаться слабым. Альбинос даже успел проговорить «доброе утро», когда приступ жестокого кашля согнул его пополам.

Дэдлок, не веря глазам своим, уставился на мальчика.

— Это кто?

Скимпол попытался улыбнуться, однако при виде каменного лица коллеги улыбка его угасла сама собой.

— Ты знаком с моим сыном? — поинтересовался он как можно беспечнее. Мальчик попытался было что-то сказать, но вслед за отцом зашелся жалким свистящим кашлем.

— Ваш сын? — Незнакомец словно впервые услышал их.— Ваш сын?! — повторил он, вероятно желая удостовериться, правильно ли произнес слово в первый раз.— Вы всерьез утверждаете, что привели его сюда? Меньше трех десятков человек знают о существовании этого места, а вы приводите сюда ребенка? Слушайте, мы что тут, в игрушки играем?

— Простите,— заикаясь, ответил Скимпол.— Просто хотел побыть сегодня с ним.

— Боюсь, тебе придется отправить его домой.— Голос Дэдлока звучал куда мягче и спокойнее по сравнению с чужаком.

Альбинос еле сдерживал слезы.

— Я не могу. Он должен быть со мной. Он не должен идти домой один. Я уверен, что за нами следили. Да, мы оторвались от них, но это уже не в первый раз. Абсолютно точно не в первый раз.— Скимпол с безумием в глазах повернулся к Дэдлоку.— Кто бы они ни были, они пустили собак по нашему следу.

— Отошлите ребенка домой. Или я прикажу его убрать.— Мужчина с приятным лицом щелкнул пальцами, и четверо поддельных китайцев послушно материализовались посреди комнаты.

Дэдлок попытался снять воцарившуюся напряженность. Он указал на незнакомца.

— Это мистер Тротмен.

— Я из министерства,— мрачно пояснил джентльмен. По-видимому, с его точки зрения, слово «министерство» объясняло все самым исчерпывающим образом.

Скимпол выглядел непривычно испуганным.

— Вижу. Чем можем быть полезны?