Обнажённое желание - Ксандра Бронвейн

— Ваша связь запечатана. Но ты сможешь показать ей всю правду, когда придет время. Дашь свою кровь, в которой будут храниться эти воспоминания и она примет тебя Архитип. Поистине не будет великой пары вервольфов, чем вы.

Отняв руку, она развернулась и вышла из дома, скрывшись в ночи.

Элейна упала на колени рядом с кроваткой, когда Архитип схватил малышку и направился к выходу.

— Нет! О боги нет! — кричала она, пока Эрик прижимал ее к себе.

— Отпусти ее. Она должна жить.

— Нет! — снова выкрикнула она. Голос прерывался от гнева и несправедливость происходящего. — Позволь мне взглянуть на нее в последний раз?

Она протянула руки к брыкающемуся свертку в руках Архитипа и тот с трудом поборов своего внутреннего зверя, который хотел порвать их обоих, отдал сверток женщине.

— Ты особенная я знаю, — теперь голос Элейны был сильным для дочери. — Все что произойдет с тобой, только укрепит твою веру в будущее Шеллисима. Я знаю, что ты будешь сильной и могущественной, но самое главное помни, что мы любим тебя.

Она незаметно прижалась к девочке и вдохнула в нее золотистое сияние. Это было что-то сильное. Мощное. Как будто магия наполнила тело крошки и смогла оставить в сердце Шеллисимы право выбора.

— Прости нас с папой, доченька.

В этот момент послышались громкие крики с улицы. Реакция Архитипа была мгновенной. Он выхватил малышку, которая тут же заплакала и, прижав к себе, скрылся в задней части дома.

Я слышала крики волков, которые проклинали маму и папу, но самым громким криком был рев отца и громкие крики матери.

Это разрывало сердце на мелкие кусочки. Буквально в клочки, разорвав всю меня! Больно! Как же больно!

Дом вспыхнул ярче пламени, когда мы скрылись за кромкой леса. Архитип улыбался, смотря на всю эту картину. Еще мгновение смотрел на яркий пожар и стал удаляться, углубляясь вглубь леса.

Его тело вибрировало силой. Глаза мерцали черными омутами, но тогда я ничего не понимала. Только смотрела на незнакомца, который забрал меня у семьи и сделал своей. Влил в меня часть своего существа. Часть своей души и теперь я никогда не буду цельной, потому что в нем всегда будет моя частичка жизни. Которую я смогу вернуть только когда в ответ отдам свою кровь.

Архитип резко остановился и прижался к дереву.

— Какого черта? — хрипло прорычал он.

Его тело объяла дрожь, а лицо скривилось в оскале. Он уже менялся, когда поменял направление. Заметив выступ вроде скалы, он проверил, чтобы там никого не было, и положил меня туда.

— Шеллисима. — выдохнул он, как будто пробуя имя на вкус и повернувшись, стал удаляться.

Вместе с ним удалялась и я. Когда малышка осталась, позади, скрывшись в тени деревьев и уступа, в котором он оставил ее Архитип превратился в полу форму морфа. Он провел когтями по стволу дерева и тихо зарычал.

— Ты не будешь больше убивать, — повелительно провозгласил знакомый голос.

Архитип вспыхнул, как пламя, но все еще мог видеть, что происходит. Его тело плыло, пока из-за деревьев не выступил Николос. Да это был Ник. Тот самый, который обещал отцу, заботится обо мне.

Он прошел мимо Архитипа пока тот как статуя продолжал гореть пламенем. Это было не больно, но он не мог пошевелиться. Не мог ничего сделать только, смотреть, как Ник идет по следам туда, где он оставил малышку.

Архитип хотел закричать, но не мог сделать ничего только смотреть, как Николос вытащил маленький сверток из укрытия.

— Вот и ты малышка, — пробормотал он. — А теперь мы накажем плохого волка за нарушение закона. Правда?

Крошка взвизгнула, когда Николос щелкнул пальцами и все взорвалось.

Последнее что я услышала это тихие слова Николоса.

— Ты будешь сильным орудием против него. И я давно искал тебя Шелли, а теперь смогу использовать…

Глава 25

В мое бедро упиралась массивная мужская плоть. Голова была прижата к потному телу. Дыхание сбивалось, как и мужчины что лежал, придавив меня своим телом. Медленно мое сознание возвращалось ко мне после такого полета по путешествиям памяти. Сердце кровоточило, как будто его изрезали. Разорвали на кусочки, оставив истекать от боли.

В голове бесконечно звучал голос матери, говоривший, что она любит меня. Потом Архитип, который забрал меня. И Николос, который хотел использовать меня. Боже все в моей жизни было сплошным обманом! Каждая мелочь! Каждый новый день Ник лгал мне!

— Вот так Шеллисима. — тихо прошептал Архитип, потершись об меня своим голым телом.

Я была так зла на всех. Все кто встретился мне в жизни, поменяли меня, но это была всего лишь ложь.

Я провела рукой по его спине и услышала довольное рычание. Но черт если бы ты знал меня лучше! Когти мгновенно выскользнули из руки и впились в спину точно напротив сердца. Архитип застыл надо мной и притих явно шокированный моим поведением.

— Слезь с меня, чертов сукин сын! — голос был сильным, без намека на дрожь что была внутри меня. — Одно неверное движение и ты труп Архитип. Понимаешь?

Он кивнул, и стал медленно отстраняться. Я села вместе с ним все еще держа когти в его спине. Глаза были черными, когда я посмотрела в лицо своему ночному страху. Теперь я могла только желать его смерти.

— Подумай о том, чего ты лишишься…

— Заткнись! — рявкнула я. — Отцепись от меня и оставь в покое.

Он снова кивнул, но в глазах я по-прежнему не видела страха. Ему нравилось мое поведение. Нравилась эта кровожадность потому Архитип не боялся. Он мать его наслаждался этой проклятой болью!

Медленно встав, он смог отстраниться, не повредив кожу больше, чем это уже сделал я. С моих когтей капали рубиновые капли крови. Простынь окрасилась красными каплями, явственно выделявшимися на белоснежной ткани. Выглядело достаточно зловеще.

— Прими свою судьбу Шеллисима или будет поздно, когда я сделаю это за тебя.

— Никогда, — прорычала я.

— Тогда подумай о том, что будет с Дарси, если конечно ты не хочешь увидеть ее тело на белом снегу? Или хочешь?

Я вскочила с кровати, наплевав на обнаженное тело, и уперлась пальцем ему в грудь.

— Не смей приказывать мне! Я не подчинюсь тебе…

Он засмеялся, и накрыло мой палец, своей ладонью прижав к сердцу.

— Ты видела будущее и знаешь, что все равно будешь моей так зачем сопротивляться? Прими это, пока не стало слишком поздно.

Он вышел, оставив меня в одиночестве комнаты. Я замерла и только сейчас почувствовала, как все что мне удалось пережить, навалилось тяжестью. Меня буквально раздавило. Я была погребена эмоциями, которые атаковали с безжалостной точностью, попадая в цель и оставляя огненные следы на сердце. И рубцы в душе, которые я была уверенна, никогда не затянутся.