Живи и ошибайся 3 - Dmitriy Nightingale (Дмитрий Соловей)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У семи нянек дитя без пригляда, — озвучил я поговорку, намекая на обилие телохранителей, не уследивших за отцом Нестором.
— Напились скорее всего, — предположил Алексей. — Медовуха коварный напиток. Могли в неё водочки подлить, чтобы с ног валило.
— Продуманно действовали, — согласился я. — Цену невысокую поставили, народ во время праздника бдительность потерял, ещё и маски с шутовскими костюмами.
— Батюшку скорее всего в костюм нарядили, да и вывезли за пределы Перовки.
— Наиболее достоверная версия, почему его потеряли, — не стал я спорить. — Нужно самим разбираться и организовывать поиски.
Глава 19
Все детективы начинают расследование с вопроса: «Кому выгодно и кому нужно». С этим у нас засада была ещё та. Список мог получиться внушительный, начиная от заграничных шпионов и заканчивая священниками. Чем не версия? К примеру, решил митрополит, что старец слишком много влияния получил не только на умы простых людей, но и на царя. Банальная зависть и поиск выгоды для себя. Отвезут куда-нибудь на Соловки и начнут требовать пророчества.
Пророчества и знание будущего могли и иностранцев заинтересовать. Слухи ходили разные. Кто там точно знал настоящую правду? В любом случае нужно разбираться и изображать бурную деятельность. Это как и в случае, когда старца к государю возили. Я вообще несильно переживал и верил в батюшку, но вынужден был поддерживать репутацию. Придётся искать.
Так что как только загрузились в сани, стали с Лёшкой прикидывать версии.
— Соседей можно отмести, — рассуждал я вслух.
— Разве только в качестве помощников, но ты прав, никто из ближайших соседей не рискнул бы умыкнуть старца.
— Царя тоже вычеркиваем? — выдвинул следующего кандидата.
— Пожалуй…
— Он мог применить более простые методы. Пригласить в Петербург и там без проблем оставить старца.
— Народные массы начали бы бунтовать, — напомнил Лёшка о случившихся уже событиях.
— Ладно. Оставим Николая I в конце списка под большим вопросом. Кого еще?
— Думаю, гадать смысла нет. Приедем в Перовку, начнём опрос и поиски улик. Если таковые будут.
— Вначале домой, — напомнил я. — Мне нужно Лизу и графиню успокаивать. Заодно послушаем их версию событий.
— О вознесении на небеса, — хмыкнул Алексей.
— Будем опрашивать по порядку, — решил я.
— Ты вояк вызывай по одному, а я к Фёдору наведаюсь. Меня в Перовке высади.
В имение я въезжал уже без Алексея, оставив его в больнице. Заодно и здоровье Фёдора проверит.
Дома насчёт вознесения уже никто не говорил, но в целом настроение у всех было похоронное.
— Лизонька, собери мне немного перекусить и сообщи, что я буду в кабинете вести беседу.
— С кем именно, душа моя?
— Да со всеми. Неважно, были или не были на празднике. Могли что-то слышать или видеть.
— Прямо как в книжках Ксенофонта Даниловича, — вздохнула супруга и перекрестилась, помянув покойного соседа.
Повезло, что военные меня действительно ждали. Оказывается, это я должен организовывать поиски! С чего бы? Возражать, конечно, не стал. Изобразил на лице суровость и начал не просто спрашивать, а еще и оформлять письменные показания с каждого человека. По-умному всё делал. С числом и подписью. Не то чтобы люди эти начнут отпираться от слов. Просто подобные документы придают делу солидность.
Какие-то сведения и информацию я получил буквально от первых двух егерей. Остальные парни повторяли то, что я уже услышал. Впрочем, как говорится, в показаниях не путались.
Итак.
С утра после завтрака все дружно выехали вслед за старцем в Перовку. Понаблюдали издали за сожжением чучела Масленицы. Близко не подходили, потому что батюшка языческие обряды не одобрял, зато он волновался о пожарах и велел смотреть, как бы чего не вышло. Не думаю, что от сжигания чучела зимой мог возникнуть неконтролируемый пожар, но я добросовестно покивал головой, подбадривая очередного собеседника.
Следующие три часа все дружно гуляли по Перовке. Деревня у меня пусть и большая, но улица-то одна. Пройти с одного конца до другого неспешным шагом не более пятнадцати минут.
Правда, зимой вдоль дороги не особо погуляешь из-за сугробов. А по самой дороге ходить тоже проблематично. Народ же затеял катания на санях. То самое традиционное для урожайного года.
— Девки визжали, а возница на повороте коней не притормаживал. Так мы в стороночку. Бубенцы-то издалече слышно, — расписывал красоты катания на санях один из егерей.
В результате все дружно решили сосредоточиться на площади возле гостиницы и не мешать крестьянам веселиться.
Там как раз столы установили. Лиза прислала с утра из имения блины, пряники и сласти. Их бесплатно раздавали вначале детям, а после уж кому достанется. Аппетит народ нагулял, а бесплатных угощений уже не осталось.
Как оказалось, разрешение на торговлю некий купец Круглов получил загодя. Его приказчики выставили вначале вполне безобидный ассортимент: баранки, кренделя, пряники расписные и восточные сухофрукты. Услышав о таком экзотичном товаре, я сделал пометку и попросил описать подробнее.
Подробнее не получилось. Служивые люди никогда раньше такого не пробовали и получить описание я смог только от офицера. С ним разговаривал в последнюю очередь и внёс много уточняющих деталей в опросный лист.
По его словам, купец установил не просто столы, а с закутками. Типа товар там держал. И не стал складывать свои «ширмочки» даже тогда, когда из церкви стали самовары выносить. До этого приказчики купца торговали сбитнем и горячей медовухой. По поводу сбитня выяснил кое-что для меня интересное. Опрашиваемый мужчина вначале и не понял, для чего мне знать вкус и аромат сбитня. Я и сам вначале спросил больше для галочки, предположив, что это был обычный чай из трав с мёдом.
— Пряность какая-то дорогая была и чуток жгло, как от перца. Едал я такие блюда, — описывал офицер сбитень.
— И стоила кружка всего полкопейки? — усомнился я.
— У них и медовуха всего копейку за чарку была.
— Ладно цена. А кто разрешил алкоголем торговать? — задал я следующий вопрос.
— Так вы же, Георгий Павлович, и разрешили. На то и бумага была, — получил не менее странный ответ.
Причём, это и Лиза подтвердила.
— Купец письмо показывал с разрешением на торговлю с твоей подписью.
— Сама-то видела? — уточнил я.
— Мне Дмитрий Николаевич сказал.
Как выяснилось, управляющему о том разрешении Иван Тыранов поведал. Да и не вдавался никто в подробности. Обычно же я с купцами торговал. Хватило устного слова, что есть разрешение в праздничный день порадовать людей.
Лиза с мальчишками и воспитателем сходили посмотреть на сжигание Масленицы, а после поспешили домой. Гулять в Перовке жена благоразумно не стала. Холодно, да и эти все забавы для
