Иезуиты. История духовного ордена Римской церкви - Генрих Бёмер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда иезуиты в количестве шести человек высадились в 1546 году в Багии, колонизация Бразилии только начиналась. Португальцами было занято лишь несколько пунктов на побережье. Не существовало еще никакой государственной организации. Церковная организация совершенно отсутствовала. Иммиграция была слаба, и иммигранты сначала набирались в значительной мере из бандитских притонов и кабаков лиссабонского порта. Единственно ощутимым для колонии результатом прибытия этих авантюристов, матросов и ссыльных преступников было появление значительного числа метисов обоего пола, рожденных от свободных союзов иммигрантов с женщинами из племени гуаранис.
Эта первая бразильская знать разрешала индейский вопрос по-своему, с ужасной простотой. Европеец считал само собой разумеющимся, что он может убить или обратить в рабство столько краснокожих, сколько ему покажется угодным. Иезуиты думали иначе. Они немедленно начали борьбу за свободу туземцев и без всяких колебаний принялись проповедовать Евангелие среди гуаранисов и туписов на их языке, обращать, крестить и цивилизовать их, сначала на побережье, а затем и внутри страны, куда они производили смелые экспедиции. Их мало беспокоило то обстоятельство, что та или иная индейская орда выражала иногда дружеское намерение испробовать их мясо.
Гораздо больше смущало их то, что отдельные племена благодаря непрерывным переменам мест своих стоянок быстро ускользали из-под их влияния, даже если до того они весьма охотно слушали слова и особенно музыку иезуитов. Первый провинциал Мануэль де Нобрега вывел из этого факта вполне верное заключение, что вся работа ордена останется бесплодной, если не удастся сделать новообращенных оседлыми. Поэтому начиная с 1558 года он стал собирать крещеных туземцев и селить их в постоянных поселках, где они должны были постоянно находиться под надзором миссионеров. Но собирание индейцев оказалось бы почти бесполезным, если бы иезуитам одновременно не удалось совершенно изолировать их от воздействия колонистов и монополизировать все сношения с ними. Поэтому в ближайшие же годы они пустили в ход все влияние, которым они располагали при португальском дворе, чтобы добиться необходимых мер. Но они не нашли в Лиссабоне ни ясной воли, ни твердой руки, которые были нужны для этого дела. Здесь слушали то иезуитов, то колонистов и новых феодальных сеньоров.
Наконец король Себастьян издал в 1574 году закон, который якобы считался с желаниями обеих сторон. Колонисты получали разрешение обращать в рабство индейцев, взятых в плен во время «законных войн», продавать и покупать индейцев, уже состоящих рабами. Иезуитам было обещано, что корона будет считать всех индейцев, живущих в миссионерских деревнях, людьми свободными и будет защищать их свободу даже за пределами миссий, если только они не будут находиться в отсутствии дольше года. Но креолы и метисы мало считались с приказаниями из Лиссабона, пока король не заставлял исполнять свою волю силой. А для этого у португальского правительства не хватало ни доброй воли, ни достаточного количества солдат, ни денег.
Борьба между иезуитами и колонистами из-за индейцев продолжалась в течение XVI и XVII веков; она велась с обеих сторон с таким ожесточением, что неоднократно дело доходило до военных столкновений. Генеральной квартирой врагов иезуитов и индейцев были штат Сан-Паулу и штат Марангао. Охотники на индейцев в 1640 году прогнали иезуитов из штата Сан-Паулу и разрешили им в 1653 году вернуться лишь на том условии, что иезуиты не будут мешать своими громкими протестами их честному ремеслу.
В то время как на юге орден вынужден был подчиниться этому жестокому унижению, на севере, в штате Марангао, отец Антоний Виейра начал свою борьбу против охотников за рабами Сен-Луиса и Белема. Незадолго до этого он был придворным проповедником лиссабонского двора и пользовался огромной известностью как юрист и дипломат. Но он без всякого сожаления покинул свое блестящее и влиятельное положение и в качестве визитатора ордена отправился обращать в католичество индейцев Северной Бразилии. Его красноречие произвело даже в провинции Марангао настолько сильное впечатление, что в 1653 году население Сен-Луиса и Белема единодушно высказалось за запрещение охоты за людьми. Но этот энтузиазм был непродолжителен. Запрещение было отменено уже в 1654 году.
Тогда Виейра отправился в Лиссабон. В Америке он добился всего, чего хотел: иезуиты получили в 1655 году духовную и светскую власть над всеми не покоренными еще индейцами области Амазонки. В то же время губернатором провинции был назначен бразилец, расположенный к Виейре. После этого мужественный иезуит мог с успехом приняться за духовное покорение страны туписов и караибов. На острове Марайо, в бассейне Токантина, Шингу, Амазонки и всюду, где появлялись черные рясы, индейцы тысячами променивали свою свободу на подчинение мягкой власти иезуитов. Даже страшные каннибалы Цеары и Пиауги начали благодаря мягким увещеваниям Виейры и его послов постепенно соединяться вместе и переходить к земледелию. Не нужно обладать большим умом, чтобы понять, какие выгоды обеспечивал этот успех всей провинции Марангао: нападения лесных индейцев прекратились; пограничная территория колонии открылась для колонизации; сухопутная дорога между Марангао и Пернамбуко стала с этого времени столь же свободной и безопасной, как и морская.
Однако в Марангао никак не могли примириться с запрещением охоты на человека. В 1661 году коллегии иезуитов в Сен-Луисе и Белеме были взяты приступом, иезуиты арестованы и посажены на корабли. Сам Виейра, имевший мужество броситься навстречу возмутившейся толпе, был сначала жестоко избит, затем отправлен под стражей в Сен-Луис и, наконец, осужден на вечное изгнание вместе со всеми членами ордена. В Лиссабоне изгнанник нашел много симпатий, но ни малейшего желания наказать бунтовщиков. Напротив, правительство из боязни ухудшить положение дел поспешило утвердить изгнание Виейры, уничтожить все привилегии иезуитов и закрыть глаза на возобновление охоты за людьми. Лишь в 1680 году король Педро II осмелился отменить эти скандальные меры и восстановить право иезуитов на неограниченный надзор над индейцами.
Но в Марангао подчиняться не захотели, и лишь в
