Прятки на осевой - Владимир Васильев

– А ты откуда родом? – поинтересовался Сиверцев.

– Из Черноморска. Знаешь, где это?

– Наверное, на Черном море, – улыбнувшись, предположил научник. – В Крыму?

– Ага! На западе, перед самым Тарханкутом.

– А я из Череповца, – вздохнул Сиверцев. – Металлургический комбинат – вот и все достопримечательности. Я иногда думаю: случись какая-нибудь авария не на Чернобыльской АЭС, а у нас на комбинате, Зона вышла бы примерно такая же…

Псих сидел на соседней лавочке и прислушивался, но в разговор до сих пор не вступал. А тут вдруг пробормотал:

– Черноморск, Череповец, Чернобыль… Других букв в алфавите нет, что ли?

И – чуть громче – бросил залегшему на кипу спальников Батону:

– Эй, Батон! Ты откуда родом?

– Из-под Одессы, – буркнул тот, с неохотой раскрывая глаза. – А что?

– А конкретнее?

– Из Чабанки!

Псих повернулся к Кексу с Сиверцевым. Лицо у него было круглое и озадаченное.

– Только не говорите мне, что это просто совпадение! – сказал он многозначительно.

К их разговору начали прислушиваться. Во всяком случае, один из охранников Покатилова, скуластый и остролицый, неожиданно сообщил:

– Я из Чебоксар, если что.

– А я – из Читы… – прогудел военсталкер Середа и растерянно добавил: – Мартынюк, знаю, из Черновцов. Во блин…

Неизвестно, чем бы это все закончилось – ситуацию разрядил открывшийся люк. В вездеход скользнул Тараненко, сразу же принявшийся стаскивать с себя мокрый плащ.

– Ваня! – кинул он Сиверцеву. – На, накинь. Тебя тоже прогуляться зовут.

Сиверцев оделся и отправился на беседу с Покатиловым. В иных условиях можно было бы сказать «на ковер», но, учитывая обстоятельства и погодные условия, скорее «в лужу». Отсутствовал он недолго, Кекс только и успел что кофе выпить.

– Твоя очередь. – Сиверцев вручил намокший плащ Кексу, но тот не взял. Натянул на голову капюшон собственного комбинезона, да и все.

Покатилов дожидался метрах в десяти от кормы вездехода, у самого начала съезда в капонир. Разумеется, Кексу пришлось пересказать все злоключения последних дней, подробно и планомерно. Кекс пересказал, стараясь ничего не упустить – и странный наезд Басмача во главе каких-то гастролеров, и богатый, но в конечном итоге напрасный сбор артефактов, и первый визит на пост, и явление Димы Шухова, и навеянный сон в щели у подземелий, и второй визит на пост, и нервный рывок к схрону в Диких землях. Даже странную историю Психа Кекс вознамерился было изложить, но Покатилов прервал его коротким: «Я знаю». Слушал Покатилов внимательно и спокойно, не перебивая. Насторожился он только когда Кекс заканчивал рассказ, живописуя встречу с четверкой сталкеров неподалеку от «100 рентген». Причем насторожился по поводу, о котором Кекс вообще не подумал.

– Ты читал почту с пэ-дэ-а Жучары?

– Да, – подтвердил Кекс, не понимая – а что в том плохого? Пароль он затер и проверил потом, не сохранило ли его услужливое автозаполнение. – Не надо было?

Вместо ответа Покатилов развернулся и быстрым шагом пошел к вездеходу, оставив Кекса нервно переминаться с ноги на ногу под нескончаемым дождем. Через пару минут он вернулся вместе с Флэшем, вынужденным снова напялить великоватый ему шлем. В руках Флэш держал прорезиненный всепогодный планшет.

– Где там твой ящик в сети расположен? – нетерпеливо спросил Покатилов.

Кекс по буквам продиктовал адрес, а потом по просьбе Флэша ввел пароль – дабы не терять попусту время. Флэш сразу полез в какую-то статистику, которой Кекс сроду не пользовался и даже не знал, что она существует.

– Последний заход в ящик был ночью, – сообщил Флэш. – В четыре двенадцать.

– Ты лазил в это время? – Покатилов повернулся к Кексу.

– Да, как раз ваши последние инструкции получил. Ждать с Тараненко и все такое.

– Понятно. Дальше.

– Вчерашний вечер, восемнадцать ноль девять и восемнадцать сорок пять, – объявил Флэш.

Кекс, не дожидаясь вопроса, пояснил:

– Это тоже я, когда Тараненко мой пэ-дэ-а вернул.

Флэш продолжал пролистывать статистику:

– Ранее: десять пятьдесят четыре и одиннадцать ноль две. Заходили физически с другого гаджета.

– Это когда Жучару встретили, – похолодев, сообщил Кекс. – Но я заходил только один раз…

Покатилов скрипнул зубами.

– Замечательно! Им понадобилось всего восемь минут, чтобы узнать все, что знал ты. Ты письма какие-нибудь тер со вчера?

– Нет, – виновато выдохнул Кекс и затравленно взглянул на босса. – Но как же они без пароля? Нельзя ж без пароля…

Покатилов холодно взглянул на него.

– Есть способы. Ладно, Кекс, не паникуй. Никаких тайн в письмах все равно не было, иначе я бы их не отсылал. Просто мы теперь знаем, что бывшая команда Басмача тоже интересуется вашими похождениями, а не только сам Басмач интересовался.

– Басмач уже ничем не интересуется, – уточнил Кекс.

– Да какая разница. – Покатилов поморщился. – Тот, кто его озадачил, пока еще жив. Хоть он и сидит запертый у меня в офисе, над ним тоже кто-то остается. Ты лучше скажи, фамилию Баграмов ты где-нибудь слышал?

Кекс задумался, вспоминая.

– По-моему, нет, – сказал он довольно уверенно. – Ничего не вспоминается.

– А эта рожа знакома? Не подкатывался к тебе?

Покатилов вынул из кармана распечатку снимка. Кекс изучил узкое, несомненно, восточное лицо, четко очерченные скулы, колючие глаза, прямые темные волосы, полоску усиков над верхней губой.

– Черт его знает. – Кекс с сомнением передернул плечами. – Явно не вспоминается. А так – мало ли народа ошивается в барах?

Не меняясь в лице, Покатилов ладонью стер с фотографии дождевые капли и вернул ее в карман.

– В любом случае Феда и компания вчера двинули в «100 рентген» и скорее всего сидят там, – сказал он чуть погодя. – Что ж, подождем и мы.

Кекс не очень понял – о чем говорит босс. Но спрашивать, конечно же, не осмелился.

– Ладно, Кекс, ступай. И вызови мне Психа.

– Да, босс…

С Психом Покатилов разговаривал недолго, минут семь, после чего вернулся в вездеход и все-таки позволил Максиму Тараненко угостить себя коньяком. Но ни о чем важном при этом, разумеется, уже не говорили.

Глава двадцать восьмая

Ушел Покатилов в опускающихся на Зону сумерках.

Сиверцев в который раз вспомнил короткую беседу с ним, больше похожую на сжатый отчет. Ничего особенного, сухое изложение событий да сдержанный восторг новичка от увиденных диковин Зоны. Сиверцеву казалось, что нужный баланс деловитости и раскрепощенности соблюсти удалось. Покатилов в очередной раз велел на все глядеть и все запоминать, а если вдруг чего произойдет, в смысле – тварь в балахоне таки объявится, – ни во что не вмешиваться, но постараться запечатлеть в памяти как можно больше.

Да, и еще Покатилов попросил ни в коем случае ничего не снимать, ни на видео, ни на фото. Поразмыслив, Сиверцев догадался почему: если псионик подтирает за собой даже записи с камер наблюдения (не сам, разумеется, руками взятых под контроль операторов), значит, любой обладатель фиксирующей аппаратуры невольно становится объектом первоочередного ментального влияния. Знающий о съемке, уже ведущейся или только предполагающейся, не сумеет скрыть свое знание от псионика. Тут прокатил бы разве что вариант со специальным человечком, который втихую установит камеру, обязательно, чтобы никто о ней не знал, и уберется как можно дальше, в идеале – вообще за десятки километров от места будущей съемки. Сама по себе камера неподвластна пси-сканированию, а раз о ней никто в ближайшем окружении не подозревает, не сможет и выдать. Но и это не панацея: Сиверцев слышал о тварях из Зоны, которые чуяли даже слабенькую электромагнитную активность. Любой работающий электронный прибор для них – как маячок в ночи. От таких камеру утаить уже невозможно.

В общем, Сиверцев чувствовал себя как на иголках. Вокруг плелась и плелась многоступенчатая интрига и вершилась непонятная без обладания подробностями игра. Подробности знал только Покатилов и, пожалуй, еще Тараненко, но Тараненко скорее всего не в полной мере. Кроме того, Сиверцеву показалось, что Покатилов утратил доверие к Тараненко, хотя явно это и не продемонстрировал. Но если уж салага Сиверцев заметил некий холодок в отношении Покатилова к партнеру, то многоопытный шеф полевой группы, зубр подковерных игр, и подавно.

Не очень Ваня понимал и то, зачем из Зоны приперлись трое сталкеров во главе с Кексом. То есть зачем из Зоны – понятно, если дело сделали, незачем там торчать, а если дело сорвалось (а на то похоже) – тем более незачем. Но почему они сидят тут, с группой Тараненко, а не уходят прочь, за пределы Зоны, в городок? В качестве подмоги, что ли, оставлены? Так ведь эпическим мордоворотам Тараненко они сомнительная подмога. Между военными и вольными сталкерами, спору нет, перемирие, но и не сплошное же братание-лобызание при этом! А с другой стороны, если вдруг предположить гипотетическую конфронтацию Тараненко и Покатилова – свои люди во вражьем стане несомненный плюс. Между прочим, Покатилов недвусмысленно дал понять Ване, что считает его своим, а не Максима Тараненко человеком. И в подобной ситуации Сиверцеву надо все время держать нос по ветру и умело лавировать меж возможных рифов, дабы не разозлить ни формального шефа, ни теневого, предпочитающего старомодное заокеанское обращение «босс».