Агитбригада (СИ) - Фонд А.

— И как ты бутылку в небо запустишь? — пожал плечами Никита, проигнорировав мою шпильку о русалках, — она же на землю обратно упадет.

— Можно было воздушного змея сделать, или на шаре запустить.

— Как это ты представляешь, к богу змия запустить? Он его за искушение Адама и Евы из рая изгнал, а мы его обратно в рай, что ли запустим? Ты соображай же, парень, что говоришь!

Я аж восхитился этой немудреной логикой.

— И чем все закончилось? — перебил нашу теологическую перепалку Жорж. — Помог вам боженька урожайность повысить?

— Да как вам сказать, — задумчиво пожал плечами Никита, — Через две недели приехали в село к нам агрономы. Оказывается, бутылку рекой выбросило в городе N, там мужики в Шайтанке сетями рыбу ловили и случайно выловили эту бутылку. Вытащили и увидели внутри бумажку. Раскупорили, прочитали и отнесли в краевой комиссариат земледелия. А там почитали, посмеялись и решили помочь краснобунтарям — прислали нам агрономов, семена и минеральные удобрения.

— Ну ничего себе! — хохотнул Жоржик, — прямо кино.

— А дальше было ещё чудесатее! — и себе хохотнул Никита, — эти агрономы обучили всех передовым агротехнологиям, нашли ошибки и с тех пор урожаи у нас не хуже, чем в соседней Ольховке. Особенно репы и свеклы!

При слове Ольховка я насторожился:

— А далеко от вас Ольховка? — осторожно спросил я.

— А зачем тебе? — заинтересовался Жорж.

— Да родственники у меня там должны жить, отец когда-то говорил, — соврал я, — хорошо бы сбегать туда и узнать. Вдруг они там. У меня же совсем никого на свете не осталось.

— Ну ты это… — смутился Жорж, — времени будет достаточно, — в какой-то день сбегаешь. А нет, так я тебя отвезу.

— Да там семь верст всего, если через лес, — махнул рукой Никита. — У нас парни туда на танцы бегают. Там клуб большой и девок много.

— Ну вот и сходишь, — сказал Жорж.

А я обрадовался.

Скоро я смогу прочитать книгу Лазаря.

В Краснобунтарское мы въехали как обычно — с клоунадой, песнями, жонглированием и элементами экзотических танцев. Я-то уже был привычный, а вот Никита сидел, вытаращив глаза. Пока не досмотрел — с фургона не слез. Даже о дочке своей новорожденной забыл.

После того, как мы продемонстрировали любопытствующим селянам несколько номеров, было объявлено, что главное представление начнется завтра.

Народ начал понемногу рассасываться, и только любопытные мальчишки облепили фургоны и наперебой галдели от впечатлений.

К нам подошел с широкой благодушной улыбкой невысокий усатый человек в яловых сапогах и куртке темно-синего сукна под военный мундир.

— Агитбригадовцы! Приехали! — он лучезарно разулыбался и на душе сразу стало тихо и спокойно.

Ему навстречу выскочил Гудков, и они отошли, активно обсуждая наше проживание и культпросветные мероприятия. Мы терпеливо ожидали. Никита, наконец, умчался к жене и новорожденной дочери, Жоржик отошел договариваться завтра сводить захромавшую лошадь к кузнецу, чтобы подправить подкову, а я откинулся на тюки реквизита и задумался. Механически я сунул руку в карман — мои пальцы наткнулись на небольшую, сантиметров три щепку.

На всякий случай я позвал:

— Енох.

К моему сильнейшему удивлению пространство передо мной замерцало и уже через миг я мог наблюдать призрака-скелетона во всей красе.

— А как это? — ошеломлённо спросил Енох.

— Что как?

— Я только что был в твоей школе, — удивленно протянул Енох, — а теперь я тут. Как так вышло?

— А ты не помнишь, как здесь оказался?

— Нет, — покачал головой призрак, — Я уже думал, то меня бросил.

— Да не бросил, — вздохнул я, — с этими всеми событиями забыл дощечку твою в школе. Причем не помню где именно.

— Как ты мог так поступить⁈ — возмутился Енох, — а если бы её нашли или сломали⁈

— Кстати, а где она? — прервал поток словесных излияний я.

— В библиотеке, под кадкой с фикусом.

— Вот и хорошо, — задумчиво кивнул я и принялся размышлять вслух, это что же получается. Если разделить твою дочку на части, то ты сможешь между ними спокойно перемещать?

— Не знаю, — пожал плечами Енох, — но ты не разделял доску на части. Она в школе лежит.

— Смотри, — я вытащил щепку и продемонстрировал ошеломлённому призраку.

— А ты зачем мою доску на щепки ломаешь? — забеспокоился Енох.

— Да это случайно кусочек в кармане оторвался, — попытался успокоить призрака я, — Я, как обнаружил. Что доску забыл — расстроился очень. А потом щепку эту нашел и попробовал тебя позвать.

— И получилось! — надулся от важности Енох.

— Ага, получилось.

— Я теперь могу на расстояния перемещаться, — заявил Енох.

— А ну-ка попробуй переместиться обратно в школу, — предложил я.

Енох замерцал, замерцал, но остался рядом.

— Что?

— Не могу.

— Но сюда же ты смог попасть, — удивился я. — А почему обратно не можешь?

— Сюда ты меня позвал! — сказал Енох и я понял, что ему нужен якорь.

— А попробуй исчезнуть и потом сюда появиться, — опять предложил я.

Енох легко выполнил это.

— Хм… странно, — задумался я, — с твоими новыми способностями нам ещё предстоит разобраться. Было бы здорово разделить доску на кусочки и в разных местах спрятать. Ты представляешь — ты бы мог перемещаться на огромные расстояния! Это же как здорово!

Но Енох не разделял моего оптимизма.

— если разделить доску, я вообще могу исчезнуть, — сердито сказал он.

— Ну это твои предположения, — заметил я. — Ты и доску от пола поначалу опасался отрывать.

— Да, опасался, — сварливо вскинулся Енох, — ведь мог и исчезнуть!

— Но ведь не исчез? — хмыкнул я.

— Не исчез.

— Ну так чего это обсуждать?

— Сюда идут! — сообщил Енох и испарился.

К повозке подошел Жорж.

— Едем квартироваться, — сказал он.

— А где нам выделили место?

— Ты будешь смеяться, но здесь есть дом агрономов. Они, когда приезжают, живут в нем.

— Мы будем все вместе жить? — расстроился я.

— Да, вместе, — чуть нахмурился Гудков, он был тоже не доволен этим обстоятельством. — и девчата с нами.

— Ну это вообще ни в какие ворота не лезет, — покачал головой я. — Хоть бы девушек по домам расселили.

— Макар сказал не разделяться. Ты же сам понимаешь — настроения селян — штука переменчивая.

Мы доехали до просторного двора. В нем было несколько зданий, добротных, хорошо побеленных.

— Здесь скоро будет колхоз, — с гордостью похвастался Васька, парнишка лет четырнадцати, которого председатель выделил нам в провожатые.

Пока я помогал Жоржу распрягать лошадей, чистить их и кормить, агитбригадовцы разделили кому какие где койки. Девушкам сдвинули три койки в угол и отгородили их портьерой (той, которой я укрывался дорогой).

Моя кровать ожидаемо было у крайней стены, дальше всего от печки. Но я не расстроился, можно же закутаться в одеяло и будет нормально. Главное, что кровать крайняя и можно хоть отвернуться от них.

Агитбригадовцы разошлись репетировать, от меня сейчас толку им не было, так что я оказался предоставлен сам себе на весь вечер.

Я сбегал к Жоржу и попросил его отпросить меня у Гудкова.

— Зачем? — спросил Жорж.

— Пойду в Ольховку, — ответил я.

— Да ты погоди, потом сходишь, — махнул рукой Жорж.

— Завтра представление весь вечер, я не смогу, послезавтра — кто его знает. Что ещё будет, — не согласился я. — Никита говорил. что бунтари они, то попа побили и выгнали. То еще что-то. Где гарантия, что мы здесь надолго задержимся.

— Тоже правильно. — согласился с моей логикой Жорж. — Ладно, иди, я скажу Гудкову, что отпустил тебя дядьку искать.

— Вот спасибище, Жорж, — искренне поблагодарил я его и пошел в Ольховку.

А то еще передумают и оставят меня что-то помогать.

Я шел по селу. Под ногами шуршали сырые от тумана листья. Село было хорошее, довольно большое. Дома ровненькие, ухоженные. Видно, что жили здесь люди трудящиеся и потому небедные.