Забвение - Джилл Шелдон

— Я с тобой, — снова и снова повторял Клейтон, прижимая ее к себе. Хоуп слышала бешеное биение его сердца. — Я никуда не уйду, — заверил он, наклонился и поцеловал ее в висок. — Обещаю. — Клейтон повернулся и сел на кровать, не выпуская Хоуп из объятий. Затем оглянулся на Келли, которая вошла следом, кивнул, отвечая на ее слова, и та быстро выбежала из комнаты.

— Она спасла меня, — пробормотала Хоуп.

— Знаю, — хрипло сказал он, наклонил голову и заглянул в ее глаза. — Я звонил ей из кабинета твоего отца. — Слава богу, догадался… Но он никогда не простит себе, что приехал слишком поздно. Чертовски поздно. — Хоуп, — прошептал он, — прости меня, милая. — Но она не видела его губ. Тогда Слейтер потерся щекой о ее лоб и стал ждать, пока Хоуп поднимет глаза.

Ее зрачки напоминали булавочные головки, окруженные морем темно-карего страха и боли. Шок… Ему хотелось кричать, ругаться, разбить что-нибудь, но сейчас в этом уже не было смысла.

Хоуп продолжало трясти.

Клейтон поцеловал ее в макушку и начал бережно покачивать.

— Я боялась, что он отомстит тебе, — наконец сказала она.

— Он отомстил и тебе, и мне, — скрипнув зубами, ответил Клейтон и нежно погладил воспаленное лицо Хоуп. То, как она стояла на коленях, растрепанная, с безумными глазами, окровавленным ртом, в располосованной рубашке, его рубашке… Этого он не забудет до самой смерти. — Я опоздал, Хоуп? — хрипло спросил он.

— Я о’кей. — Ее голос срывался, но дрожь прекратилась.

— Неправда.

У Хоуп вырвался не то стон, не то смешок.

— Ты забыл, что я доктор? Впрочем, таблетка тайленола мне не помешала бы. Для укрепления сил.

Он закрыл глаза. Господи, какое счастье. Она здесь, в безопасности… живая. Но сколько времени она пробыла с Трентом? Что он с ней сделал?

— Клей, — тихо сказала Хоуп, пытаясь пошевелиться.

Он ослабил объятия, но не мог заставить себя разжать их.

— Я действительно о’кей, — сказала она и ледяной рукой прикоснулась к его щеке, затем смущенно пожала плечами. — Просто на минутку растерялась, только и всего.

— Ты совсем не о’кей, — сквозь зубы процедил Клейтон, на мгновение прижал ее руку к лицу, а затем поцеловал в ладонь и осторожно провел пальцем по начавшим проступать синякам. Ах, как хочется убить эту гадину! — Он…

— Нет, — быстро сказала Хоуп и отчаянно замотала головой, щекоча волосами его нос. — Нет, не успел. Не хочу больше говорить о нем. Не надо, пожалуйста, Клей.

Увы, говорить придется. Всем и обо всем.

— Я не застал тебя в офисе отца.

Хоуп замерла. Ее выразительные глаза стали серьезными. Оставаясь в его объятиях, она умудрилась спрятаться в свою скорлупу.

— Странно, как тебе удалось это сделать… Заставить меня забыть обо всем на свете.

— Я не сумел догнать тебя, — с досадой сказал Слейтер.

— Я должна сказать тебе спасибо, — едва слышно пробормотала Хоуп. — Хотя тебе ведь за это платят, правда?

— О чем ты говоришь?

— Слава богу, все уже кончено. Мы и так отняли у тебя слишком много времени.

У Клейтона похолодело в животе. Все, это конец.

— Хоуп…

Непринужденность ее тона была фальшивой, наигранной.

— Теперь ты можешь уехать, — с дрожащим смешком сказала она. — Трент обезврежен. Отец в безопасности. Твоя работа закончена. Ты, должно быть, чувствуешь большое облегчение.

Она встала, зашаталась и поднесла руку к голове. Клейтон вскочил и хотел поддержать ее, но Хоуп попятилась.

— Нет, — сдавленным шепотом промолвила она. — Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Теперь я знаю, что все это фарс. — Она пошла к двери, но, услышав голос Клейтона, остановилась. — Я больше не хочу тебя видеть. Извини. Я знаю, что кажусь тебе неблагодарной. Но это не так. Поверь мне. Я просто не могу… — Голос ее сорвался. — Просто не могу…

Она вышла из комнаты.

Хоуп не хотела разговаривать с Клейтоном. Когда наконец прибыл шериф, рядом с ней, дававшей показания, стояла Келли, а не Слейтер.

Хоуп описывала, как Трент запугивал ее и ее отца, а Клейтон слушал и понимал, что она пытается сделать вид, будто все, что произошло между ними, не имеет значения.

Но это имело значение. И настолько большое, что Клейтон и не думал сдаваться.

Он ждал лишь той минуты, когда все уйдут. Наконец дом опустел. Была не то поздняя ночь, не то раннее утро. Когда Слейтер зашел в кухню и обнаружил там Хоуп, окруженную толпой животных, на востоке забрезжили слабые розовые полоски.

Он подошел ближе и виновато улыбнулся.

Хоуп опустила глаза и принялась нервно гладить сидевшую на ее коленях черную кошку.

— Я уже поняла, — сказала она. — Тебе не на чем уехать в город. Я могу вызвать…

— Я не хочу уезжать, Хоуп. И если уеду, то только вместе с тобой.

Она дрожащей рукой погладила кошку, а затем потянулась к двум остальным, которые мяукали и требовали своей доли внимания. Решив, что она не слышит его, Клейтон подошел ближе и присел на корточки.

Молли лизнула его в лицо. Он мягко отстранил ее и прикоснулся к бедру Хоуп.

— Я не хочу, чтобы ты оставался, — наконец тихо сказала она. — Ненавижу, когда меня жалеют.

— Ах, вот как? — резко спросил Клейтон. — Ты думаешь, что я тебя жалею?

— А разве нет?

— Ты знаешь, что нет. — Он схватил ее руку и прижал к своей груди, где билось его сильное, горячее сердце. — Я люблю тебя, Хоуп, очень люблю.

— Ты… — У Хоуп сорвался голос. — Можешь больше не говорить этого. — Глаза, которые он так любил, превратились в озера жидкого черного льда. — Твоя работа закончена. Я в безопасности. Шериф даже сказал, что с такими уликами против Трента суд наверняка примет решение вернуть отцу почти все его деньги. А тебе — то, что у тебя украли той ночью…

— Плевать я хотел на эти деньги… — гневно начал Клейтон, но Хоуп прервала его:

— Ты получишь их, а потом уедешь. Теперь, когда Трент отправится в тюрьму, отцу больше не понадобится тянуть меня за хвост и бояться, что я сделаю какую-нибудь новую глупость.

— Глупость… — Он не закончил свою гневную реплику, только глубоко вздохнул и поморщился, когда заныли ребра. — Значит, ты успела еще раз поговорить с ним?

— Да. — Хоуп не отвела глаз, хотя ее щеки порозовели. — Я поняла, что поторопилась с выводами. Некоторые из них, к сожалению, оказались ошибочными.

— Например? — мягко спросил он и поправил ей волосы.

— Например, что тебя наняли вовсе не для моей охраны. — Румянец на ее щеках стал гуще. — Мне очень тяжело, Клей. Я ненавижу ошибаться.

— А упрямиться ты тоже ненавидишь? — с улыбкой спросил он. — Насколько я знаю, ты самая упрямая женщина на свете.

— Беседа перешла на личности? — надменно спросила она. — Тогда я скажу, что ты…

Он рассмеялся, не дав ей закончить фразу.

— Я прекрасно знаю, кто я. По уши влюбленный в тебя человек.

У нее дрогнуло сердце. В душе появился слабый проблеск надежды, но Хоуп безжалостно погасила его. Это невозможно. Ни один мужчина в здравом уме и твердой памяти не может испытывать к ней такие чувства. Ни один.

— Так оно и есть, Хоуп, — вкрадчиво подтвердил он. — И так будет всегда.

— Неправда. Этого не может быть, — решительно возразила она. — Тебя наняли, чтобы ты нашел канал утечки информации. Чтобы доказать, что к финансовым трудностям отца приложил руку Трент. Эта работа завершена. Ты можешь уехать.

— Нет, — так же решительно ответил Клейтон.

Она не хотела думать, что означает это лаконичное отрицание.

— Отец сказал, что теперь может даже заплатить тебе премию за мою охрану. У тебя будет куча денег…

— У меня уже есть куча денег. — Он с серьезным видом наклонился и прикоснулся к лицу Хоуп. — Я бы никогда не взял денег за твою охрану. Эту работу я хочу и буду делать сам, а не по чьей-то просьбе.

Хоуп тщетно пыталась не вспоминать, как на нее действует этот бархатный голос. Каждый звук был для нее священным, а звук его голоса — настоящей реликвией.

— Но ты не сказал мне правду, хотя мог. Я бы поверила тебе.

Клейтон водил пальцем по ее щеке, и это было так приятно, так правильно, так хорошо… Хоуп заставила себя отвернуться. Он бережно повернул ее лицо обратно и поглядел в глаза таким чистым, таким добрым взглядом, что у Хоуп защекотало в горле.

— Ты говоришь это сейчас, — возразил он. — Как бы ты мне поверила, если с самого начала в твоем сердце дежурил сторож? Мне приходилось постепенно, шаг за шагом отвоевывать у тебя кусочек привязанности, кусочек чувства, кусочек доверия. Стоило нам сделать шаг вперед в наших отношениях, как ты делала три шага назад.

— Меня пугали чувства, которые ты заставлял меня испытывать.

Клейтон нахмурился и тихо сказал:

— Я знаю. Меня ты тоже путала.

— Тебя? — искренне удивилась Хоуп. — Ты не боишься ничего на свете.