Крестоносец - Майкл Айснер

Два металлических листа, выступавших из потолка, закрывали от нас отверстие. Сквозь него пробивались лучи света, позволявшие видеть отвратительное, изуродованное лицо Алехандро — серая кожа, покрытая волдырями, все еще тлела. В полумраке мы заметили, как на том месте, где пламя преследовало Алехандро, поднимается дымок…

Из люка над нашими головами доносились звуки, какие люди обычно издают, выполняя тяжелую физическую работу. Слышались возгласы разочарования на чужом языке. Видимо, крышку люка заело, и сарацины изо всех сил пытались задвинуть ее поплотнее, чтобы лишить нас последнего источника света и возможности до них добраться. Мы с Андре поняли, что медлить нельзя: сарацины были уязвимы лишь до тех пор, пока люк оставался приоткрытым, когда же он закроется, враги снова станут для нас невидимками, а мы — слепыми и беззащитными.

Шепотом и жестами мы с Андре обсудили план. Андре должен будет проскользнуть под отверстием. Мы подсчитали, что освещенный участок лестницы составлял приблизительно восемь шагов, а остальную лестницу неверные видеть не могли. Если Андре станет перепрыгивать через две ступеньки, его будет видно не больше нескольких коротких мгновений — за это время, по нашим расчетам, он сможет преодолеть освещенное место. Своим маневром он привлечет сарацин к отверстию, те откроют стрельбу по движущейся мишени, но и сами превратятся в мишень. Мы надеялись, что стремительность Андре застанет наших противников врасплох и стрелы его не заденут. Когда же неверные кончат стрелять, я тихонько спущусь вниз, держа наготове лук, и выстрелю прямо вверх, в открытый люк. Одна стрела — жизнь одного из неверных; этого будет достаточно, по крайней мере пока. А потом я скользну дальше, в безопасную темноту.

Мы осторожно спустились по ступеням и остановились прямо перед солнечными полосками на полу, напрягая слух, чтобы уловить любое движение сарацин над нами. Но шум прекратился, и это было плохо — враги знали, что мы рядом, и ждали нас. Я натянул тетиву. Андре готовился к рывку вниз по лестнице — он покачивал головой, словно устанавливая ритм для бега. В следующий миг он уже ворвался на освещенные ступени.

Он пробыл там всего несколько секунд, похожий на оленя, преодолевающего снежные сугробы под пристальным взглядом уставшего охотника.

Когда Андре очутился в освещенном опасном месте, я услышал сверху вопли, щелканье тетивы и свист стрел. Я не видел, достигли ли стрелы своей цели. Андре мчался вниз, торопясь скрыться в темноте.

Как только град стрел иссяк, я спустился прямо под люк, опершись о стену, чтобы удобнее было целиться. Глядя туда, откуда струился свет, я увидел размытые силуэты мусульман, склонившихся над отверстием. Я выпустил стрелу, и она прошла между двумя металлическими щитами. Я быстро бросился вниз по лестнице, и прямо у меня за спиной несколько стрел рикошетом отлетели от каменного пола. В следующую секунду раздался стон одного из сарацинских воинов, прозвучавший для меня гимном отмщения.

Как только мы миновали люк, наверху начался переполох. Мы слышали торопливые шаги над нашими головами: быть может, сарацины спешили предупредить товарищей, находившихся ниже, о нашем присутствии или посылали за подкреплением. Мы не собирались дожидаться прибытия их свежих сил.

Андре был ранен: из его мощного предплечья торчала стрела. Рана казалась неопасной, если наконечник не был отравлен. Выпущенная с близкого расстояния, стрела проткнула руку насквозь, наконечник торчал с другой стороны. Но это и к лучшему — так будет легче вытащить ее, когда придет время.

Андре обеспокоенно посмотрел на стрелу, но даже не поморщился от боли. Он был очень храбрым.

Я взял его за руку и понюхал металл наконечника: не пахнет ли ядом? Нет, ядовитого запаха не ощущалось. Я знаком велел Андре присесть на ступени и, когда он сел, быстрым ударом кинжала отсек конец стрелы. Андре осыпал меня проклятиями сквозь стиснутые зубы. Я оторвал полоску ткани от своей накидки и крепко обвязал вокруг раны. Саму стрелу можно было вытащить позже.

Мы продолжали спуск, как вдруг ужасный взрыв сбил нас обоих с ног. Каменные плиты, устилавшие стены, заскрипели, заскрежетали друг о друга, с потолка посыпались камни. Это напоминало землетрясение. Словно сам Господь Бог устал от ужасных зрелищ и решил похоронить обе армии под грудами камней.

Когда все стихло, мы поспешно бросились вниз. Нам не терпелось выбраться из этой темной могилы, которая вот-вот должна была рухнуть. И вот за очередным витком мы наткнулись на выход — открытый дверной проем. Я перекинул лук через плечо, вытащил кинжал и пошел вниз, чтобы проверить обстановку. Там оказался небольшой балкон, выходивший на внутренний двор замка. На балконе стоял сарацинский стражник, он смотрел в сторону, опершись руками о перила.

Я вернулся к Андре.

Мы решили, что лучше всего будет заманить сарацина в проход. Андре бросил свой меч поближе к двери; оружие ударилось о камень, и гул разнесся по всей лестнице. Как мы и думали, шум привлек внимание сарацина, и неверный бросился прочь с балкона, держа наготове меч. Сначала он взглянул вниз. Затем вверх — на меня с Андре. Он даже не удивился и стал произносить странные слова, возможно приветствие.

Я выстрелил ему в грудь.

Он повалился назад, через мгновение перевернулся на живот и пополз к балкону. Я снова выстрелил — на этот раз в спину, между лопаток. Его голова со стуком ударилась о каменный пол.

Расчистив себе путь, мы подошли к двери, ведущей на балкон, и осторожно выглянули наружу. Нам открылся прекрасный вид на внутреннюю часть замка, и мы поняли причину грохота. Стенобитное орудие дона Фернандо разнесло в щепки ворота крепости. Его рыцари въезжали через проем, топча пеших сарацин, раскалывая им черепа, раздирая плоть и сухожилия, давя наших врагов, словно букашек. Мусульманские защитники в страхе разбегались в поисках укрытия.

Сам дон Фернандо в развевавшейся по ветру пурпурной накидке следовал во главе войска. Лейтенанты пытались прикрыть его со всех сторон, но он ехал слишком быстро, и они за ним не поспевали. Он рвался вперед, в толпу защитников крепости, словно Моисей, идущий по Красному морю. Дон Фернандо умело размахивал мечом, прорубая дорогу к каждому укреплению замка, сметая все на своем пути.

Наконец он подъехал к мечети, разгоняя неверных, искавших укрытия в этом святилище. Один из сарацин спрыгнул со второго этажа на лошадь дона; я увидел мусульманина и крикнул, чтобы предупредить дона Фернандо, но мои слова потонули в грохоте сражения.

То был смелый и ловкий маневр: сарацин оказался за спиной дона Фернандо и приставил кинжал к его горлу.