Линия судьбы - Сойер Мерил

– Аданти – плохой. Он может менять обличье или становиться невидимым.

– Странно, я думала, что это делают оборотни, ведьмы.

– Аданти – гораздо, гораздо большее зло, чем ведьма. – Голос Умы стал почтительным и приглушенным. Именно так навахо обычно говорят о колдовстве. Сверхъестественное страшит и зачаровывает их.

– Почему ты никогда не рассказывала мне об Аданти?

– Ну… – Ума замолчала, и Келли не поняла: то ли старая индианка не хочет обсуждать Аданти, то ли на экране происходит бурная любовная сцена. – Если ты произносишь вслух имя умершего, ты вызываешь к себе его дух.

Вторая пауза оказалась еще дольше первой. Келли успела вспомнить, как Ума в детстве говорила ей: навахо никогда не произносят вслух и не вырезают на камне имя умершего, боясь вызвать его призрак.

В детстве Келли пробовала вызвать призраки родителей, снова и снова повторяя их имена. Но призраки не пришли к ней.

Она так хотела хоть один раз увидеть своих родителей! Она сказала бы им, что любит их. Когда они отправлялись в путешествие, она обиделась на них и отказалась поцеловать их на прощание, потому что они не взяли ее с собой… и вскоре узнала, что они погибли в автокатастрофе.

– Аданти злится, даже когда о нем просто думаешь, и приходит к тебе, – прошептала Ума.

О господи! Вот что происходит, когда индейцы смотрят слишком много «мыльных опер».

Келли попыталась сохранить серьезность.

– Хорошо. Зачем отправляться в горы и молиться Аданти? Ведь тогда он точно придет к тебе?

– Нет, нет. Это целительный ритуал, чтобы избавиться от дурного человека. – Ума все еще говорила шепотом. – Сейчас как раз подходящее время. Целительные ритуалы можно проводить, только когда змеи крепко спят.

Келли поблагодарила Уму и повесила трубку. Она погрузилась в материалы, собранные дедушкой после исчезновения Логана. Дед хорошо потрудился: поговорил со всеми, кто имел к этому ребенку хоть какое-то отношение.

Воспитательница детского сада назвала маленького Логана «вечным двигателем», а медсестра оказывала ему помощь семь раз, но не уточнила, какую именно. Педиатр регулярно проводил медосмотры, делал необходимые прививки, но, конечно, не от свинки.

«Действительно ли Логан стерилен?» Келли мучил этот вопрос. Это казалось ей абсолютно невозможным, но с Логаном никогда не знаешь, шутит он или серьезен.

Она снова обратилась к дедушкиным заметкам. Педиатр еще отметил, что за мальчиком надо лучше следить: он слишком часто падал с лестниц и с деревьев.

В папке была также информация из больницы в Коконино. Когда Логану было три года, он упал с дерева и сломал руку. В том же году он упал в костер, на котором жарилось мясо, и обжег плечо..

Незадолго до того, как Логану исполнилось пять лет, Вуди привез его в приемный покой с жалобами на боли в боку, и рентген выявил три сломанных ребра и трещины в двух других. Доктор стянул грудную клетку пластырем и велел две недели не позволять мальчику двигаться.

Всего лишь через три дня Логана снова привезли в больницу: он упал с водяной горки и ударился о стенку бассейна.

– Боже мой! – воскликнула Келли, взглянув на дату – меньше недели оставалось до того дня, когда Логан увязался за близнецами на верховую прогулку и пропал.

Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза и задумалась. Близнецам было по пятнадцать лет, и вряд ли им нравилось, что малыш повсюду таскается за ними. Не ускакали ли они от него в тот день и именно поэтому не могли указать точное место? Или произошло что-то более зловещее?

– Келли! Как дела?

Келли открыла глаза. Перед ней стоял дедушка, у его ног вертелся Джаспер. Она даже не слышала, как они вошли.

– Прекрасно. Садись, отдохни.

Дедушка сел, и Джаспер свернулся на полу.

– Ты разговаривал с Логаном сегодня утром?

Келли уже проверила телефон, заглянула под стол, за картины и нигде не нашла подслушивающих устройств. Тот, кто следит за ними, явно решил не вламываться в запертое здание.

– Все в порядке, милая. Я сумею выдержать Хейвуда Стэнфилда, вот только Бенсона Уильямса могу пристрелить без предупреждения. – Келли расссмеялась. Какое счастье, что у нее такой замечательный дедушка! – Я вижу, ты изучаешь мои заметки по делу Логана. Хочешь написать еще одну статью?

– Не сейчас. Может быть, позже, а пока послушай.

И Келли рассказала деду о странных словах Джима Кри, о молитве Луз Толчиф.

– Дедушка, что ты обо всем этом думаешь?

– Странно, очень странно, но все это дело очень странное.

– Ты столько узнал, однако я не могу найти интервью с его няней. Разве ты не говорил с Луз Толчиф после исчезновения Логана?

Трент покачал головой.

– Луз собрала вещи и исчезла через пару часов после того, как шериф приехал на ранчо и допросил ее. Я узнал, что она живет за Индиан-Гарденс, и съездил к ней, но она отказалась разговаривать со мной. Ты же знаешь, как упрямы люди рода Каменистой Реки.

Келли, не знала, повезет ли ей больше, чем дедушке. Захочет ли Луз обсуждать прошлое теперь, когда Логан вернулся?

Даже будучи уверена, что никто их не подслушивает, она понизила голос:

– Логан говорил тебе о «жучках»? – Трент утвердительно кивнул. – Может, Стэнфилды просто хотят скомпрометировать Логана, но, может, дело более серьезно. Я думаю, что ключ к разгадке – в прошлом.

– Ключ к настоящему всегда кроется в прошлом, – поддержал ее Трент.

– Ты подозревал, что с Логаном жестоко обращались? Слишком много «несчастных случаев». Хотела бы я знать…

– Что именно?

– Не оказался ли ребенок неуправляемым, и Джинджер была слишком резка с ним… может, Вуди терял самообладание…

– Когда с Логаном что-то случалось, Вуди обычно не было в Седоне.

– Ты проверил. Значит, заподозрил то же, что и я?

– Да. В то время воспитатели и врачи не должны были сообщать властям о подозрительных травмах. Вероятно, они верили родителям, особенно таким богатым, как Стэнфилды. – Трент наклонился и погладил Джаспера. – Мисс Холбартон, одна из воспитательниц детского сада, сказала мне – не для печати, – что некоторые царапины и ушибы казались ей подозрительными. Она поговорила с Джинджер, но та уверила ее, что Логан – просто дьяволенок и влипает в любые неприятности.