Обрученные - Элизабет Эллиот

Никогда еще после близости с женщиной ему не хотелось повторить все так скоро. Но с другими женщинами это было не больше чем удовлетворение чувственного голода, в то время как с Клаудией соединялось не только его тело, но и душа, которую насытить не так просто.

Конечно, для нее было бы слишком рано снова отдаться ему прямо сейчас. В первый раз он причинил Клаудии боль, во второй принес удовлетворение, но лучше пока не торопить события. По правде говоря, было приятно просто лежать рядом с ней. Гай привлек спящую к себе, пока она не вытянулась, прижавшись к нему, во весь рост. Сонное тело Клаудии, казалось, повторяет все изгибы его фигуры. Гай с довольной улыбкой поглаживал Клаудию по спине, зная, что наконец отыскал то, за чем так долго охотился. Когда он впервые увидел ее, что-то подсказало – вот та, которая будет рядом с тобой. Скоро она будет носить его фамилию, а потом и его детей.

Эта мысль невольно заставила Гая крепче сжать объятия, но Клаудия едва пошевелилась. Во сне выражение ее лица было невинным, почти ангельским, на губах играла едва заметная улыбка. Что же ей снится? Гай надеялся, что сон был о нем. Ему хотелось знать ее так близко, чтобы можно было читать ее самые сокровенные мысли.

Ему хотелось сказать ей, что он ее любит.

От одной этой мысли Гай почувствовал в душе облегчение. Да, скоро он скажет это, но не сейчас. Нужно время, чтобы завоевать доверие Клаудии, убедить, что он никогда не оставит ее, что с ним она будет в безопасности. Без этого Клаудия не сможет по-настоящему любить его. Так что нужно подождать, теперь уже совсем немного.

Его размышления прервал тихий стук в дверь. Поцеловав Клаудию, Гай решил не отвечать, но стук, теперь уже более настойчивый, вскоре повторился. Со вздохом сожаления он бережно отстранил от себя спящую девушку и укутал ее покрывалом. Гай не помнил, чтобы когда-нибудь ему так не хотелось вставать. Кто бы ни стучал в дверь, он об этом пожалеет. Не удосужившись даже одеться, Гай прошел через комнату и приоткрыл дверь, ровно настолько, чтобы увидеть стучавшего.

Бросив на хозяина быстрый взгляд, Стивен с преувеличенным интересом устремил глаза в потолок.

– К вам едет ваш брат, милорд. Часовой заметил его знамя на дальнем перекрестке восточной дороги. С ним около двадцати рыцарей, и они будут в замке меньше чем через час.

Эта новость только усилила недовольство Гая.

– Всего двадцать человек? Может быть, позади него скачет еще один отрад?

– Нет, милорд.

– Что ж, передайте на кухню, что к столу у нас будет двадцать проголодавшихся гостей. Люди лорда Кенрика умудряются нагулять себе такой аппетит, как будто он не кормит их неделями. – Бросив взгляд на остатки вчерашнего ужина, он почувствовал, насколько голоден, и в то же время отметил, что Клаудия успела вечером поесть. На секунду он отвлекся, представив себе, как она, обнаженная, не торопясь ест и наблюдает за ним, спящим на кровати. Он вновь мысленно поклялся в следующий раз не засыпать так быстро. Гай тряхнул головой, стараясь прогнать это сладостное видение. – Сообщи Эварду, что я жду его в центральном дворе. Да, ты тоже мне понадобишься.

– Слушаюсь, милорд. – Стивен помедлил в нерешительности. – Мне приготовить коня и копье?

Гай задумчиво погладил подбородок.

– Не надо. На этот раз я встречу брата только с мечом.

Клаудия остановилась перед входом в большую залу. Картина, представшая взору, едва не заставила ее вскрикнуть от изумления. Там не было ни души. В первый раз за все свое пребывание в замке Клаудия обнаружила залу пустой. Днем здесь неустанно сновали слуги, занятые на кухне, собирались солдаты, освободившиеся из дозора, чтобы скоротать время. Ночью прислуга спала тут же, на длинных скамьях. Но сейчас гулкое эхо отдавалось в пустом помещении, когда Клаудия прошла, чтобы поставить принесенное ведро. Теперь она вспомнила, что пока шла сюда по замку, тоже никого не встретила. Все это было более чем странно.

Бросив взгляд на ведро, Клаудия задумалась, где теперь ей искать Ленору. Вообще хоть кого-нибудь. Наверное, это Гай приказал служанке не будить ее, и она сладко проспала все утро – ведь вчера Клаудия засиделась далеко за полночь, глядя, как спит барон, размышляя над тем, что он говорил ей, не говоря уж о том, что между ними произошло. Это была самая восхитительная ночь в ее жизни.

Когда Клаудия проснулась, отсутствие Гая ее не обеспокоило. Он заснул вчера так рано, что, очевидно, уже отправился куда-то по делам. Не зная, чем занять время, Клаудия оделась и отправилась в залу, чтобы вместе с Ленорой собрать подохших от яда крыс – так она рано или поздно наткнется на Гая в переходах замка. Ей хотелось убедиться, что вчерашняя ночь не приснилась ей, что все произошло на самом деле. Теперь, теряясь в догадках, она не знала, что и думать. От холодной пустоты залы Клаудию пробрала дрожь. Вдруг до нее донеслись приглушенные крики толпы, приветствовавшей кого-то.

Повернувшись к массивным дверям, из-за которых доносились эти звуки, Клаудия открыла одну из них и оказалась на площадке, выходившей на главный двор. В этот момент толпа – казалось, внизу собрались все обитатели замка – издала еще один приветственный возглас. Солдаты стояли плотным кольцом, а остальные – слуги, оруженосцы и крестьяне – пытались выглядывать из-за их широких спин. На ступенях рядом с Клаудией тоже стояли несколько слуг.

– Что здесь происходит? – осведомилась она, дернув одного из них за рукав.

– Поединок. Лорд Гай только что пустил ему кровь, но я все равно поставил деньги на Мясника. Он еще ни разу не проиграл.

– Мясника? – Клаудия перевела взгляд на круг, который образовали солдаты, и тут же заметила Гая, едва успевшего поднять меч, чтобы отразить удар, от которого ему пришлось опуститься на одно колено. Вид человека, или, скорее, существа, нанесшего удар, заставил ее замереть от ужаса. Да, это был настоящий гигант, нет, людоед, невероятных размеров черноволосый варвар. Он казался порождением ночного кошмара.

Гай снова поднялся на ноги. Теперь он кружил вдоль кольца зрителей, спиной к ней. Клаудия отчетливо видела лицо его соперника, обезображенное шрамом, рассекшим щеку, лицо, жестокое и безжалостное. Он напоминал животное или демона – лишь они убивают, не выказывая при этом никаких чувств. Меч великана со свистом рассекал воздух, и то и дело раздавался звон железа, когда клинки, скрещиваясь, высекали снопы искр.

Было очевидно, что Гай встретил достойного противника. Большинство людей его сложения выглядели бы неуклюжими и медлительными, этот же, казалось, нес с собой верную смерть. Он был обнажен до пояса, и яркое солнце играло на его залитой потом груди. Даже с такого расстояния Клаудия видела, что все тело гиганта покрыто шрамами. Гай тоже снял рубашку, но его спина, не несшая на себе этих ужасных увечий, казалась самим совершенством. Его соперник, однако, твердо намеревался изменить положение вещей. Высоко подняв свой меч, он отбил отчаянный выпад Гая, а затем обрушил на него удар сверху. На этот раз Гай опустился на колено нарочно, чтобы поднять оружие над головой – единственный шанс защититься от удара, едва не раскроившего ему череп.