Особый район Китая. 1942-1945 гг. - Петр Владимиров

6 сентября

В июне, июле, августе зубрежка «22 документов» поневоле отодвинулась на второй план. Все от мала до велика занимались выявлением «шпионов» или саморазоблачением.

Теперь, следуя указаниям Мао Цзэ-дуна и Кан Шэна, развертывается кампания по перевоспитанию «шпионов», Перевоспитывать их будут все теми же «22 документами».

Эти документы с новой энергией зубрят партийные и военные кадры Яньани. [196]

Мао Цзэ-дун сказав мне: «Вы, иностранцы, плохо знаете душу китайского народа». И порекомендовал по примеру Южина побольше читать старинные китайские романы. Тогда я, мол, правильно оценю чжэнфын и другие события в Особом районе...

* * *

Ма Хай-дэ держится с нами корректно, хотя не прочь прикинуться «своим». Его жена Су Фи весьма фривольного поведения. Трудно сказать, это по собственному темпераменту или по наущению супруга. Она пользуется успехом у мужчин и отвечает взаимностью. Она всячески обхаживает нашего радиста.

9 сентября

За два месяца летних боев советскими войсками уничтожено 420 тысяч гитлеровцев.

Италия капитулировала...

7 сентября в Чунцине открылся пленум ЦИК Гоминьдана.

Правительственные войска пытаются атаковать японцев, но им недостает организации, честности командного состава и боевой техники. Войска несут жестокие потери. Японцы их, как правило, останавливают, сминают. И в этом не вина китайского солдата.

Крестьянство, которое выносит все тяготы войны, разорено. Японцы лишили Китай самых богатых промышленных и сельскохозяйственных провинций. Рахитичная экономика полуколониального Китая дезорганизована. Японцы планомерно удушают своего огромного врага. Китай напрягает все силы, чтобы выстоять.

* * *

Чжоу Энь-лай до нынешнего июля возглавлял представительство КПК в Чунцине. За идейную приверженность группе Ван Мина отстранен от практических дел. Последние недели выступает с покаянными речами и клянется в преданности «председателю Мао».

Впрочем, кроме Ван Мина и еще нескольких товарищей, эпидемия раскаяния поразила всех партийных и военных деятелей КПК, так или иначе пострадавших от критики.

По распоряжению Мао Цзэ-дуна в Яньань для «духовной чистки» отзываются с фронтов все командиры и комиссары соединений. [197]

Вчера началось заседание политбюро ЦК КПК и с перерывами длится по сию пору. Повестка дня мне неизвестна...

* * *

Через свое представительство в Чунцине руководство КПК постоянно снабжает американское посольство материалами военного и политического характера.

На американцев возлагают определенные надежды. Зуд гражданской войны не дает покоя Мао Цзэ-дуну. У американцев можно выцыганить оружие под видом борьбы с японцами.

10 сентября

Ныне организация любых мероприятий осуществляется явочным порядком. Работники КПК вызываются к Кан Шэну, Лю Шао-ци или Мао Цзэ-дуну и без свидетелей инструктируются. Членов политбюро даже об этом не извещают.

Ло Фу, если не выступает с покаянными речами, отсиживается в своей пещере. Чэнь Юнь почернел от переживаний, ни с кем не разговаривает. Его друг Ван Цзя-сян физически и морально подавлен и слег окончательно. Жэнь Би-ши не печалится, даже если его не приглашают на заседания политбюро, и охотно предается сну или беседам с врачами.

11 сентября

Последние дни августа и почти все дни начала сентября заседало политбюро ЦК КПК.

Мао Цзэ-дун сразу внес определенное настроение в работу этого высшего органа партии, заявив на первом заседании (он открывал заседание), что согласно решению ИККИ Коминтерна больше нет, его как организации не существует и нет необходимости быть осторожными, чего-то таиться и т. п. Мао Цзэ-дун призвал к откровенным выступлениям, напирая именно на эти обстоятельства.

С большим докладом выступил Чжоу Энь-лай. Его доклад, как и все прения, был посвящен политике Коммунистической партии в период антияпонской народной войны (имеется в виду период с начала войны и до нынешнего времени).

Призыв председателя ЦК КПК не остался без отклика. В прениях совершенно ясно обозначились два основных направления: политический курс председателя ЦК КПК сохранил и укрепил Коммунистическую партию, а политический [198] курс Бо Гу, Чжоу Энь-лая, Ло Фу, Ван Мина разваливал партию и угрожал гибелью.

В подобном духе ораторствовали почти все члены политбюро. Они называли политику Мао мудрой, творчески зрелой, замечательной и т. п. Политику же Бо Гу, Чжоу Энь-лая, Ван Мина, Ло Фу всячески поносили, упрекая данных товарищей во взглядах, чуждых национальным паяниям китайского народа и интересам партии. Никто не возражал, когда политику интернационалистов определяли как пагубную, едва ли не преступную...

Вся эта кампания подловата еще и потому, что Ван Мина на заседаниях не было, он по-прежнему прикован к постели и не смог сказать слова в свою защиту. Всю грязь на него лили, так сказать, за глаза.

Главные обвинения связывались с именем Ван Мина. Другие упоминались вскользь. В этом определенная тактика председателя ЦК КПК, Мол, нечего особенно тревожиться, всех вас сбил с толку коминтерновец Ван Мин, он виноват, он вас запутал, поставил в тяжелое положение, сделал едва ли не врагами партии. Подобная тактика Мао внесла раскол в среду интернационалистов. Они с готовностью и облегчением подхватывают эту версию, снимающую с них какую бы то ни было моральную и политическую ответственность перед партией. В то же время бывшие товарищи или единомышленники Ван Мина поношениями и разного рода обвинениями добиваются «искупления собственных грехов». Насколько известно, только Бо Гу не опускался до подобных низостей. И вот Ван Мина честят без стеснения, с какой-то злобой, даже остервенением. Его называют то «капитулянтом», то «мелкобуржуазным оппортунистом», то «революционером без опыта» и даже кто-то приклеил к нему ярлык «деятеля с элементами и замашками фашиствующей идеологии!»

Своих целей председатель ЦК КПК достиг. Он поставил Ван Мина в положение одиночки, изолировал его политически и духовно. Одновременно он привлек на свою сторону бывших единомышленников Ван Мина.

Таким образом, тяжесть всех обвинений легла на плечи Ван Мина. И в этом есть еще своя особенность. Ван Мин — бывший крупный деятель Коминтерна. Мао Цзэ-дун наносит удар по Ван Мину, подразумевая Коминтерн. Ван Мин здесь как бы олицетворяет дух и идеи Коминтерна, и Мао недвусмысленно дает понять, чего стоят для него теперь эти идеи. Ведь никто не сомневается, что Ван [199] Мина и Бо Гу «избивают» именно за преданность Коминтерну, за линию Коминтерна в КПК.

Ван Мина в первую очередь карают как представителя международной коммунистической организации в КПК, вымещая искреннюю и показную неприязнь к ИККИ.