Уловки любви - Лора Лэндон

— Хотел бы я, чтобы это была шутка.

— Ты знаешь, кто это был?

— Я не знаю наверняка, но думаю, что к этому происшествию мог приложить руку барон Фентингтон.

— В клубе поговаривают, что Фентингтон съехал с катушек. — Жермен прошел по комнате и остановился рядом с Веджвудом и Кармоди. — Но мне и в голову не приходило, что он настолько обезумел. Наверное, на него повлияло то, что общество его отвергло. И он наверняка винит в этом тебя. Но чего еще он ожидал? Кто в здравом уме пошлет ему приглашение, после того как на балу у Пендлетона ты предал гласности его извращенные наклонности?

— Боюсь, Рейборн, что вы приобрели себе опасного врага, — заметил Веджвуд.

Винсент стиснул зубы. Он с трудом сдерживал желание отправиться сегодня же ночью на поиски Фентингтона. Стараясь сохранять хладнокровие, он сказал, обращаясь сразу и к кузену, и к обоим своякам:

— Мне нужна ваша помощь.

— Скажите, что мы должны сделать? — ответил Кармоди.

Остальные молча кивнули.

— Я хочу его найти. Мне нужно выяснить, куда он скрылся.

— По-видимому, он в Лондоне. — Веджвуд подошел к консольному столику и налил в стакан бренди и протянул стакан Винсенту. — Кто-то должен был недавно его видеть. Кроме Пинки.

Кармоди принялся расхаживать по кабинету, потягивая бренди.

— На вашем месте я бы послал кого-нибудь следить за его загородным поместьем. Сейчас он наверняка уже знает, что вы его ищете, и постарается скрыться.

Винсент сжал свободную руку в кулак.

— Я об этом тоже думал. Я найму кого-нибудь, чтобы он отправился к загородному дому Фентингтона.

— Это должен быть человек, которому ты можешь доверять, — заметил Жермен. — У тебя есть кто-нибудь на примете?

Винсент поднес к губам стакан с бренди и сделал глоток. Это было ему необходимо, чтобы согреть себя изнутри. Всякий раз, когда он вспоминал это происшествие и видел, как Грейс, спотыкаясь, вылетает на улицу, у него холодела кровь.

— Если у тебя никого нет, то я могу порекомендовать одного человека. Его зовут Перси Паркер. Он был сыщиком с Боу-стрит, пока их команду не расформировали. У него талант находить тех, кто скрывается.

Винсент глубоко вздохнул:

— Ты можешь с ним связаться?

— Могу.

Винсент сделал большой глоток бренди, чувствуя, как обжигающая жидкость стекает по его горлу.

— Хорошо. Тогда пошли за ним как можно скорее.

— А мы все будем держать ухо востро, — уверенно добавил Веджвуд. — Так что, Рейборн, вы теперь не один. В семье Грейс нет ни одного человека, который не был бы перед ней в долгу и не был бы рад вам помочь.

Винсент кивнул, хотя иметь на своей стороне семью было для него совершенно новым опытом. Он всегда был один. Всегда должен был решать любую проблему самостоятельно. А теперь у него есть Грейс и семья, которую она принесла с собой. А еще, подумал он с каким-то теплым чувством, у него есть его собственный кузен.

— Теперь мне нужно идти к жене. Если кто-то из вас услышит хоть что-нибудь о Фентингтоне, тут же дайте мне знать.

— Непременно, — заверили все.

Винсент послал горничную передать леди Каролине и леди Джоселин, что их мужья готовы уезжать, потом пошел проводить их до двери. Его снова заверили, что Фентингтона обязательно найдут и им займутся, чтобы он больше никогда не представлял опасности для Грейс. Жермен сказал, что немедленно направит к нему мистера Паркера. Винсент поблагодарил всех троих за помощь.

Как только за гостями закрылась дверь, он направился к лестнице. Он сделал все, что мог, и теперь ему нужно быть с Грейс. Ему необходимо заключить ее в объятия и удостовериться, что с ней все в порядке.

Он скинул фрак, вытянул рубашку из-под пояса брюк и снял шейный платок, потом быстро пошел по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки. И на каждом шагу он клялся не выпускать Грейс из виду. Никогда больше не рисковать ее благополучием. И он был полон решимости выполнить это обещание.

Грейс стояла в спальне, озаренной светом свечей. Огонь в камине все еще горел, в комнате было тепло, но она почему-то никак не могла согреться, холод пробирал ее до костей. Каролина и Джоселин ушли, но пообещали прийти завтра, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Винсент должен был скоро появиться, и Грейс была этому рада. Ей было необходимо его увидеть, она отчаянно жаждала почувствовать, как его руки обнимают ее, а его губы накрывают ее губы.

Они сложила руки на животе. С ребенком все было в порядке. Она знала, что это так, и уже успела быстро помолиться, поблагодарить Бога за то, что он уберег их обоих. Потом она добавила еще одну молитву — за Винсента, чтобы Бог его охранял и защищал. Ей было страшно даже подумать, что с ним может что-то случиться.

— Тебе полагается лежать в постели, — раздался у нее за спиной голос Винсента.

Она обернулась.

— Я лежала, но мне было одиноко без тебя.

Винсент вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он все еще был в белой льняной рубашке, но она была распахнула на шее и не заправлена в бриджи. Волосы его взлохматились, как будто он не раз погружал в них пальцы — он часто так делал, когда был рассержен или раздосадован, — а на лице еще сохранилась мрачная тень ярости.

— Это ведь был Фентингтон?

Он помедлил с ответом. Его первой мыслью было солгать Грейс, но потом он с тяжким вздохом решил, что это бесполезно, она все равно не успокоится, пока не вытянет из него правду.

— Я не знаю точно, но думаю, что это он.

— Ах, Винсент… я думала, после того как мы поженились, он оставит нас в покое. Он ведь должен понимать, что он здесь ничем не поживится.

— По-видимому, это не так.

— Может быть, нам лучше уехать в деревню?

Он покачал головой.

— Бегство — не выход. Мы же не можем жить, до конца наших дней оглядываясь.

На сердце Грейс навалилась тяжесть. Он будет разыскивать Фентингтона, и она никак не может ему помешать. У Винсента просто нет выбора. Если оставить Фентингтона в покое и не мешать ему, он не остановится до тех пор, пока не убьет их обоих.

Грейс обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, и быстро заморгала, пытаясь сдержать слезы. Она очень боялась, и сейчас больше, чем когда бы то ни было. И не за себя, а за Винсента. За малыша, который у нее родится. За ребенка, которому, возможно, придется расти, не зная отца. По ее щекам полились слезы. С тех пор как началось это испытание, которое должно было продлиться девять месяцев, она плакала очень много.

Сквозь пелену слез она увидела, как Винсент протянул к ней руки и шагнул ближе. Тихонько ахнув, она побежала через комнату и кинулась в его объятия.