Уловки любви - Лора Лэндон

— Да, это большая потеря для мира.

Он стал нежно массировать ее все еще напряженные мышцы и заметил, как она положила руку на живот и стала его поглаживать.

— Шопен его не усыпил? — спросил Винсент.

Грейс засмеялась и повернулась кругом на маленькой банкетке.

— Наверное, мне нужно было сыграть сегодня Гайдна или Брамса.

Висент помог ей встать, они подошли к небольшому удобному диванчику и сели рядом. Винсент привлек Грейс к себе.

— Спасибо тебе за сегодняшний день. — Она прильнула к нему и положила ладонь ему на грудь. — Я очень скучала по Ханне. Не могу выразить словами, как я была счастлива встретиться с ней.

Висент коснулся губами ее макушки.

— Как ты себя чувствуешь? Ты устала?

— Винсент, я чувствую себя прекрасно. И с ребенком все хорошо. Вот, потрогай. — Она положила его руку на свой растущий живот. — Чувствуешь, какой он здоровый?

Винсент подержал руку на ее животе, Грейс накрыла его руку своей, их пальцы сплелись, и он чувствовал под своей ладонью жизнь их ребенка. Когда он вот так обнимал Грейс, как сейчас, ему удавалось почти забыть о своих страхах. Когда она сидела рядом с ним, сияющая здоровьем, он почти забывал о том, на какой риск пошел, и почти мог убедить себя, что от него больше не потребуется принести такую жертву. Что ему не придется отказываться от той, кого он любит так сильно. Он глубоко вздохнул, стараясь не думать о том, как это было раньше, забыть прошлый раз и…

Его мысли прервал голос Грейс:

— Винсент, я вижу, что ты беспокоишься. — Она провела пальцами по отросшей щетине на его скулах. — Я же тебе сказала, чтобы ты не волновался. Что у меня хватит храбрости. Только посмотри на меня. — Она опустила взгляд на свой живот. — Волноваться совершенно не о чем. Твой малыш родится здоровым, и я не умру, доверься мне. Если нужно будет беспокоиться, я тебе скажу.

— Ох, Грейс…

Винсент склонился к ней и поцеловал в губы, потом наклонился еще ниже, чтобы поцеловать более глубоким поцелуем. Но стук в дверь заставил его отстраниться.

— Входите, Карвер. — Он знал, что потревожить их может только дворецкий.

— Прошу прощения, ваша светлость, но только что прибыл посыльный от лорда Веджвуда. Он хотел сообщить ее светлости, что у леди Веджвуд начались роды и она просит ее светлость нанести ей визит.

Грейс вскочила с места с такой скоростью, какую только позволял ребенок, которого она носила. Она с возбужденно расширенными глазами повернулась к дворецкому.

— Карвер, принесите мою накидку, и пусть подают экипаж.

— Очень хорошо, ваша светлость.

— Грейс, нет!

Она тихо ахнула. Висент увидел, как выражение ее глаз сменилось сначала на изумление, потом на непреклонную решимость. Карвер остановился, взявшись за ручку двери.

— Винсент, ты не должен ехать со мной. — В ее голосе слышалось напряжение, она отчетливо произносила каждый слог, как если бы заставляла себя сохранять спокойствие. — Но я буду с Каролиной во время ее родов. И ты меня не остановишь.

Несколько долгих, напряженных секунд оба молчали. Решительный блеск в глазах Грейс говорил Винсенту, что она не собирается сдаваться. Во всяком случае, она не сдастся без боя, который будет иметь далеко идущие последствия. Наконец он перевел взгляд на Карвера, все еще стоявшего у двери, взявшись за дверную ручку.

— Карвер, велите подать экипаж. И принесите накидку ее светлости. И мой плащ заодно.

— Да, ваша светлость.

Дворецкий ушел. Грейс обняла Винсента и поцеловала его в губы.

— Спасибо! — сказала она и торопливо вышла из комнаты.

Винсент последовал за ней. Когда Карвер обернул ее плечи накидкой, она сказала:

— Тебе не обязательно ехать со мной. Я могу поехать одна или взять Элис.

В ответ Винсент бросил на нее взгляд, говоривший: «Только через мой труп». Он говорил себе, что переживет эту ночь. В конце концов, женщина, которая рожает, не его жена. Всего лишь сестра его жены, женщина, которую он уже считал близким другом.

Они передали свои плащи строгому дворецкому Веджвудов, и Винсент прошел в кабинет Веджвуда, а Грейс поспешила наверх. Виконт Кармоди, а также граф Болдуин и Уэксли были уже здесь. Веджвуд протянул Винсенту стакан с напитком янтарного цвета.

— Джоселин, Фрэнсин и Энн наверху с Каролиной, — сказал он. — Думаю, скоро прибудут Хенсли и Олдриджи.

Винсент огляделся, отмечая про себя серьезное выражение на лицах других мужчин.

— Мне следовало догадаться, что предстоит, еще сегодня утром, когда она приказала прислуге полировать серебро, — сказал Веджвуд, запуская пятерню в волосы. — Даже миссис Марбл, наша экономка, и та знала. Она распорядилась в кухне увеличить партию выпечки, потому что еще до конца дня мы все соберемся тут.

Винсент посмотрел на Веджвуда и нахмурился. Он понятия не имел, почему полировка серебра имеет какое-то особое значение.

— Фрэнси проводит этот день на кухне. Кухарка говорит, что это все теплое тесто. Хотя я не знаю, что это означает, — сказал Болдуин, качая головой.

— Что будет делать Энни, я не знаю, — сказал Уэксли. — Думаю, мне придется дождаться своей очереди, чтобы узнать.

Болдуин хлопнул Уэксли по спине.

— Ну, твоя очередь будет еще не очень скоро. В следующий раз по такому же поводу мы все соберемся у Рейборна.

Винсент попытался изобразить улыбку и скрыть страх, который давил на него словно тяжелое ярмо.

— Сколько времени это уже продолжается? — спросил Кармоди, устраиваясь в одном из расставленных по комнате кресел с высокой спинкой.

Веджвуд посмотрел на часы.

— Около трех часов.

— О черт! — со смешком выругался Болдуин. — Она только начала. Мы вполне можем доставать колоду карт.

Часы на каминной полке в кабинете Веджвуда пробили десять. Потом одиннадцать. Потом, еще через целую вечность, пробили полночь. Винсент старался не думать о том, какая борьба происходит этажом выше, но когда через открытую лестницу до них приглушенно доносились стоны леди Каролины, это было невозможно. Он пытался сосредоточиться на игре в карты, которую затеяли Кармоди, Болдуин, Хенсли и Эдлидж, но не мог сконцентрировать внимание. Он вспоминал о двух трагических ночах, которые ему пришлось пережить, ожидая известия о рождении его ребенка.

Но старательнее всего он избегал смотреть в лицо Веджвуда, на котором застыли тревога и озабоченность. Это было просто невыносимо. Он знал этот страх, он сам пережил его два раза в жизни. И ему предстояло пережить его снова.

Винсент налил в свой опустевший стакан еще бренди и подошел к открытым дверям на террасу. Ему нужно было вырваться, глотнуть свежего воздуха и очистить разум от кошмаров, которые его грызли. Он вышел наружу и оперся вытянутыми руками о балюстраду. У него стучало в голове, грудь вздымалась, когда он жадно глотал воздух. Винсент смотрел в темноту. Он не знал, как он выживет, когда придет время Грейс. Даже сейчас он едва мог оставаться в этом доме, зная, что происходит наверху.