Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма - Джордж Моссе

При наблюдении за такими пациентами обычно не было принято устанавливать взаимосвязь между их общим психическим состоянием и степенью заболевания. А ведь именно от этого зависит многое.

В этом плане можно провести аналогию с этнологическими исследованиями: блондин или шатен, худощавый или полный, брахицефальный или долихоцефальный*, что представляет «научный» интерес в случаях, когда расовые черты выражены недостаточно четко. Однако если расовые отличия свидетельствуют о психических отклонениях, это уже очень важно.

Психическая порочность представляет наибольшую опасность при смешении рас. В физическом отношении союз негров с белокожими женщинами вполне возможен. Физически метис здоров, если его потомство здорово. В духовном же отношении такой союз несовместим.

Подобная же ситуация складывается и в случае наличия у одной из сторон душевного заболевания. К примеру, слабоумные люди зачастую отличаются отменным физическим здоровьем, близким к здоровью животных. Наличие большой физической силы у слабоумных преступников широко известно. Также хорошо известна и их животная способность к продолжению рода, что представляет для народа опасность биологического свойства.

Но подходит ли термин «болезнь души» к подобным человеческим существам? Мы отвечаем, что да, но при учете их психических способностей: при наличии у них собственного «мировоззрения» они уже будут представлять опасность для народа. Это означает, однако, что опасность происходит не от их неспособности считать и писать, а вследствие их психического состояния.

Мировоззрение слабоумных людей сосредоточено на собственной личности, на других они обращают внимание, если те нужны им для удовлетворения примитивных инстинктов. Добродушные слабоумные привязываются к людям, которые обеспечивают их питанием и ночлегом. Отношение же их к другим людям эгоистично.

Психическая неспособность к нормальным взаимоотношениям с другими людьми может рассматриваться как решающий симптом шизофрении. Близкие им по духу слабоумные отличаются этим в меньшей степени, поскольку обладают определенными началами нормальных взаимоотношений и поддаются обучению и воспитанию. Шизофреник же характеризуется полным отсутствием психической способности к таким проявлениям. Мир, который ему представляется и в котором он живет, является царством грез. Другие личности могут попадать в этот его мир, исполняя определенную роль, как это происходит в обычных сновидениях нормальных людей. Но это не способствует установлению настоящих психических отношений с реальными людьми. Шизофреник не будет, например, разговаривать с более или менее ему знакомым, который нанесет ему визит, но по каким-то своим соображениям заговорит с совершенно незнакомым. В то же время он может разговаривать с людьми, которых в данное время поблизости нет или даже с давно умершими, но которых, по всей видимости, видит.

Болезненное состояние конституционального психопата — того же свойства, даже если и не в такой же степени. Однако, в отличие от шизофреников и слабоумных, психопат довольно часто в состоянии воспринимать реальный мир — обстановку и людей. В нем вполне достаточно интеллекта, да и физически он здоров. Хотя различаются физически крепкие и физически слабые психопаты.

В этих случаях отсутствие психической связи с другими людьми является определяющим и социально важным симптомом заболевания. Психопат — прирожденный эгоист. По характеру своей болезни он все же ближе к шизофренику. В очень редких случаях психопаты способны на истинную любовь и преданность. Талантливый психопат с народно-биологической точки зрения опаснее, чем обычные душевнобольные или слабоумные. Психопат не способен на истинное восприятие символа, имеющего жизненно важное значение. Его талант, однако, может помочь ему это симулировать.

Бесталанный психопат, лжец, верящий в свою ложь, иногда считает, что у него нормальные отношения с другими людьми, но это может продолжаться лишь до тех пор, пока ему не будет предложено доказать это на практике или у него хватит терпения следовать собственному эгоизму, своим амбициям или стремлению к власти.

Это ни в коем случае не означает, что амбиции и стремление к власти следует рассматривать как проявления психопатии. Они могут быть связаны с целым рядом хороших качеств. Ключевым же словом будет «только». Если это «только» амбиции, «только» стремление к власти, то они могут служить критерием психопатии.

Имея дело с нормальным человеческим существом, такое заключение сделать нетрудно, поскольку это не абстрактный научный вопрос, а эмоциональное, спонтанное выражение этической способности данного индивидуума. В то же время у здорового и несентиментального человека не будет никаких сомнений в отношении патологического эгоизма, отличающего психопата. Несправедливых оценок тут быть не должно. Окончательное решение будет всегда сбалансировано, если исходить из реальности существования души. В жизни отдельного индивидуума, как и в жизни всего народа, будущее определяется психическими данными. Нужно подчеркнуть, что люди различаются философскими и политическими взглядами, то есть их способностью рассматривать поражение героя как победу. Можно выразить эту мысль иначе: в жизни могут быть достигнуты любые цели, но эгоизм торжествовать никогда не должен. Счастье заключается в возможности удовлетворения всего, но только не эгоизма.

Что касается либерально-материалистического мировоззрения, выдвигающего своей целью достижение «наивысшего счастья для возможно большего числа людей», то оно претерпит сильное разочарование и приведет к глубокому заболеванию народной души, поскольку с ней не считается.

Третий рейх начертал на своих знаменах не счастье, а действие…

Поскольку целью моего выступления является доведение до вас основных положений немецкой психотерапии, необходимо предварительно сказать несколько слов о лечебных процессах и методологии лечения пациентов с душевными заболеваниями.

Для успешного лечения любого заболевания необходимо знать этиологию и причину болезни. В значительной степени это идентично пониманию развития болезни.

Несомненно, вполне возможно лечение многих болезней и без знания их этиологии. Боли в верхней части желудка часто проходят, когда пациенту предписывается постельный режим, диета и теплые компрессы. Такое лечение действует положительно во всех случаях, независимо от того, имеет ли место небольшой воспалительный процесс или что-то более серьезное. Однако при более сложных заболеваниях необходима диагностика не только заболевшего органа, но и характера заболевания.

Точно так же обстоит дело и с психическими болезнями. Значительная часть так называемых психических заболеваний проходит в результате соответствующего медицинского воздействия на пациента. Довольно часто психотерапевту достаточно назвать вещи, которые до этого пациент говорил сам себе, чтобы восстановить у него чувство уверенности в себе.

Все зависит от процесса и силы убеждения, которые являются обязательными составными частями целительной силы.

Убеждение является разносторонним процессом и лишь отдаленно связано со знаниями, как, например, в случае, когда молодая акушерка примет сотни родов, прежде чем сама станет матерью.

В методологическом плане ретроспектива — путь Фрейда. Подвергаясь риску быть причисленным к фрейдистам, приходится иметь дело с явлениями, относящимися к периоду полового созревания в жизни любого человека. Методологически многие открытия Фрейда верны, однако их интерпретация и отводимое им место в человеческой сущности представляются нам категорически неправильными.

Юнг в этом плане смотрит дальше. Если Фрейд спрашивает: «Откуда, каким образом?», то Юнг задает вопрос: «Куда?» Фрейд — ученый, и только ученый, Юнг же этик. Его можно даже назвать провидцем, в самом глубоком понимании этого слова. Юнг — поэт среди психологов. В его «подсознании» много живых форм, с которыми можно общаться как с живыми существами и которые в состоянии дать совет или предупредить, с которыми стараешься быть в хороших отношениях, чтобы они не «осердились». Психология Юнга демонична. Суть демона заключается в его названии. Исконная истина состоит в том, что дьявола можно разоружить и даже сделать из него слугу, если знать его имя.

По сути дела, это не что иное, как процесс внушения и убеждения, имеющий лечебный эффект, как и другие формы врачебной деятельности.

Настоящий чародей знает свои способы воздействия на людей, хотя иногда случается, что и у него возникает желание глубокого ознакомления немецкой молодежи с Дао, по аналогии с воздействием хоровой музыки и мелодичного перезвона колоколов Потсдамской гарнизонной церкви на умы горожан: «Всегда придерживайся преданности и честности!»