Белый Коршун - Наталия Никульшина

— Тебе решать. Моё дело — поставить тебя в известность.

— Тем более, если ты будешь оперировать!

— Да Боже упаси! — захохотал Дима. — Я тебе тогда вместе с гландами и язык отрежу, лучше доверься другому доктору!

— Пошёл ты, — обиделась мама.

— Илюхе, например, — не обращая на неё внимания, продолжил Дима. — Он мастер у нас гланды без языка противным пациентам резать! Вежливый он! Даже с такими, как ты.

— Вали из моей комнаты! — зло прошипела мама, кидая в Диму подушку.

— Так ты сама меня позвала! — хохотнул он, направляясь к выходу. — Карину я, кстати, забираю, мамочка! Ты болеешь, нечего ей тут рядом бациллы твои ловить. Отец в курсе, можешь ему перезвонить, уточнить, мало ли.

— Да ты…

— А насчёт операции подумай, с отцом поговори. А я Илюху предупрежу, он тебя прямо завтра ждать будет в больнице с караваем! Оформит тебя сразу, как випку! — схватив меня за руку, он шмыгнул за дверь до того, как в неё что-то прилетело. — Вазу разбила, дура психованная, — констатировал Дима с сожалением.

— Правда операция нужна?

— Птенчик, да там ангина, но гланды надо глянуть. Если б нет — я б Илюху не напрягал.

— Операция опасная?

— Если бы делал я — то да, — засмеялся он.

Я тоже не смогла сдержать смеха, хоть и было немного стыдно. Всё-таки, мама болеет.

— Илья всё хорошо сделает! — сомневаться в этом докторе у меня причин нет, а вот Димке я бы маму и правда не рискнула доверить.

— Если она согласится хотя бы на осмотр в больнице, — поправил брат. — Давай, птенчик, бери нужные вещи, и поехали. Нам же к Пашке ещё.

Послушно кивнув, я бросилась в свою комнату. Ура, Добби снова свободен!!!

ГЛАВА 29

ГЛАВА 29

Дима отвёз меня к Пашке, а сам поехал по делам, велев мне ждать его в больнице и развлекать пока Пашку. Я, в принципе, никуда убегать и не собиралась, а насчёт Пашки надеялась, что его Жасмин развлекает. Но красавицы в палате не было, а Стадников выглядел ужасно. Не физически, его тело, наоборот, с каждым днём только крепнет, а вот морально… Посмотрев на мрачного друга, я даже испугалась. Что могло его так сильно расстроить?!

Пашка полусидел в своей кровати, отвернувшись к стене и уперев взгляд куда-то сквозь неё. Не среагировал, когда я вошла.

— Привет! — бодро воскликнула я. Пашка и глазом не моргнул, мне пришлось подойти и легонько потрепать друга за плечо: — Паш, привет, говорю…

— Привет, — пробормотал он, нехотя переводя на меня взгляд.

— Ты чего? — прошептала я, присаживаясь рядом на стул. — Что случилось у тебя?

— Ничего не случилось, всезнайка, — печально улыбнулся Стадников, заставляя меня сглотнуть мигом образовавшийся в горле ком.

Всезнайкой меня назвал тот Пашка, прошлый, у которого глаза горели, и было полно надежд. А у этого… всё наоборот.

— Ты всё вспомнил, Паш?

— А лучше бы и нет, — сухо ответил он, снова отворачиваясь к стене.

Я вздохнула, сожалея:

— Спрашивать бессмысленно?

— Не о чем спрашивать, Карин, — тоже вздохнул Паша. — Я идиотом был, но только я это понял и без памяти. Зачем она вернулась? Я не хочу…

— Память вернулась? — уточнила я, боясь, что он может говорить о той девушке, которую я во всём и виню. Конечно, многие со мной могут поспорить, аргументируя тем, что, даже если она и была последней, кого видел Стадников перед принятием того страшного решения, то виноват всё же он один. Никто ведь Пашку под машину не толкал. Но я всё-таки считаю, что вину надо возлагать и на того, кто к такому шагу подтолкнул, пусть и не физически. Иногда это даже и не нужно.

— Память, — кивнул он. — А я не хотел этого! А она так внезапно… мы говорили с Мадиной, а потом я просто всё вспомнил, прямо посреди разговора…

— С Мадиной, — улыбнулась я, решив срочно менять тему. — Она ещё приходила?

— Угу, только больше не придёт.

— Почему? — испугалась я.

Пашка в ответ тяжело вздохнул:

— Да я грубанул… хотел один остаться, мне это срочно нужно было, чтобы мысли в кучу собрать! А она стала спорить, что одному мне только хуже станет… Ну, я и прогнал…

Расстроившись, я немного помолчала. Надо найти Жасмин и объяснить, что Пашка не со зла.

— Она всё поймёт, Паш, — подбодрила я друга. — И придёт, обязательно!

— Только стоит ли, Карин?

— Вместе с памятью и чувства к… Оле вернулись? — осторожно спросила я.

— Коршун, я же сказал, что больше ошибок не повторю! — с раздражением ответил он. — Сейчас я не о себе говорил, а о Мадине. Я же, чуть что — сразу выпиливаться бегу! Нафига я ей такой придурок сдался?!

— Самокритика — это, конечно, хорошо, — тоже вздохнула я. — Но, может, ты позволишь ей самой решить? Если уж она приходила…

Пашка вдруг шмыгнул, но слёзы сдержал, хотя было понятно, что плакать ему очень хочется. А мне снова стало жалко его. Даже не представляю, что он чувствует. Да и не хочу представлять, если честно.

— Я пока не знаю… но… надо же, память ко мне вернулась, а чувства — нет. Ну, кроме понимания собственной тупости.

— Так что же с тобой произошло, Паш?

Он опустил голову, будто стыдясь, сглотнул:

— Меня выставили посмешищем… Я же думал, что нравлюсь ей… ладно, ничего я не думал, просто надеялся. Все желания исполнял, столько денег родительских на неё потратил! Позволял смеяться над собой. А она… в тот день она сама мне позвонила, попросила прийти. Ты прикинь, я решил, что вот оно, свершилось! Последние деньги на цветы потратил, идиот. А она не одна была…

— С парнем? — прошептала я. — Ты застукал её с другим?

— Никого я не стукал, — горько усмехнулся он. — Они ждали меня. Она и мой лучший друг… ну, я считал его таким…, — Пашка на мгновение замолчал. — Зачем это надо было, Карин? Я, дурак, расплакался, а они меня на камеру снимали, ржали. В