Глаза Авроры - Дарья Норок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вас понял, молодой человек! — нетерпеливо перебил он меня. — Так при чем тут депрессия?
— Все вроде бы проще простого! — со злостью произнес я. — Его выпнули из этого состояния. Он до поцелуя не ощущал абсолютно ничего. Аврора вдохнула в него жизнь, — очередной раз больно кольнуло в сердце. Воспоминание о том, что из депрессии меня вывела не Аврора, а наркотик, неприятно отозвалось в груди. Это была наша первая встреча с ним. — А ударом в морду его вернули к нормальной жизни. Он проснулся от долгого сна. Даже если бы его пинали толпой, то и после этого он почувствовал, что снова умеет дышать и мечтать.
Я заметил, что большая часть людей уставилась на меня с сочувствием и удивлением. Режиссер пристально всматривался в меня пару секунд, а затем сказал: «Отлично! Тогда вы будете помогать мне!»
— Что? Каким образом? Я не собирался участвовать в этом! Достаточно того, что я написал эту чушь.
Режиссер ухмыльнулся, не глядя на меня, и сел на свой трон. Подбежала девушка и протянула ему стакан с кофе.
— Вот, месье Морель.
Он взял стаканчик и отпил из него. Сморщив лицо, режиссер поманил пальцем девушку, которая только что принесла ему кофе и уже успела отойти. Он отдал ей стаканчик и спокойно сказал: «Ты уволена». Оторопев, девушка встала как вкопанная, глядя на него. Тот махнул на нее рукой, давая понять, чтобы она ушла и не стояла над душой.
— Я понимаю, что вам не нравится писать по заказу, — обратился он ко мне. — Мне тоже не нравится снимать это дерьмо. — Мне словно пощечину влепили. Его резкие слова отрезвили меня. — Но я же не жалуюсь!
— Да и я не жалуюсь. Просто с меня и так достаточно.
Я увидел, как девушка на ходу зашвырнула стакан с кофе в мусорное ведро. По всему помещению прокатилось эхо. Морель словно и не заметил этого.
— Это же и в ваших интересах! Нам нужно сделать так, чтобы первая работа понравилась зрителю. Тогда будет заказ и на вторую часть. От вас не требуется писать шедевр, просто любовную историю на потеху среднестатистической домохозяйки. Не слишком замудренную, больше простоты!
Вот, оказывается, какая моя жизнь — все мои чувства были потехой для людишек среднего класса.
— Так, а я тут причем? Я итак упростил все, что только можно!
— Это вам так кажется. Если бы не сжатые сроки, то я бы попросил вас переписать сценарий. Но, увы, время поджимает. Я же не прошу вас делать за меня всю работу. Просто иногда будете объяснять актерам, что да как делать. А то эти безголовые иногда не понимают простейших вещей. — Он мельком взглянул на второго Гелиоса. Тот сразу покраснел. А я с трудом сдержался, чтобы не сказать про то, что режиссер сам должен понимать эти простейшие вещи. — А позже мы вместе будем вычеркивать все лишнее. Вам, к тому же, это зачтется плюсиком в резюме.
Я прекрасно понимал, что Морель хочет переложить часть своей работы, а может, и ответственности, на меня. Он был либо слишком ленив, либо тщеславен. Возможно, работа над таким дешевым фильмом задевала его самолюбие, и он хотел таким образом отгородить себя от этого позорища.
Я посмотрел на Рейчел, которая сияла от счастья. Она кивала мне.
«А что, собственно, мне терять?»
Потерев лоб, я выдохнул и коротко ответил: «Ладно».
С того самого момента я стал личным помощником Мореля. Съемки начинались с раннего утра и заканчивались поздним вечером. Как-то так получилось, что Рейчел начала жить у меня. Наш роман, если его так можно назвать, закрутился сам собой. Она взяла инициативу на себя, а я и не отпирался. Мне было все равно: с ней или без нее. Без Авроры я потерял интерес к жизни. Но хуже всего было то, что я не смог прийти на ее похороны. Не нужно было даже гадать о том, стоит ли мне там появляться или нет. Было итак ясно, что все друзья и родственники Авроры разорвут меня в клочья, если увидят рядом с ее гробом. Так что моим наказанием стало еще и то, что я не увидел в последний раз ее лица.
Рейчел не давала мне ни минуты для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Я никак не мог оплакать свою новообретенную и так быстро потерянную любовь. Стоило мне погрузиться в себя, как тут же возникала она. Рейчел бесцеремонно вырывала меня из апатии и прострации, что жутко бесило. Я не хотел выбираться из своего болота, а хотел полностью погрузиться в него и утонуть… Но меня подгоняли пинками, заставляя жить и работать.
— Как мне стоит играть опьянение? — в очередной раз вытащила меня Рейчел из грез.
Был поздний вечер. Мы только вернулись со съемок, а она уже вовсю готовилась к завтрашнему дню.
— Как, как — пьяно, — буркнул я.
— Да нет же! Мне быть расслабленной или, наоборот, стать напряженной? Люди по-разному пьянеют.
— В сценарии все написано, — устало ответил я и упал лицом в подушку.
— В нем в основном чувства главного героя. А Аврору ты обделил подробным описанием!
В ее голосе появилась обида. Я повернул голову и посмотрел на полураздетую Рейчел. Странно, но она не вызывала во мне никакого желания с того самого дня, как я понял, что люблю Аврору.
— Она напряжена, хоть и скрывает это. Нет, — я запнулся, — точнее, Аврора наконец-то расслабилась. Да еще и до такой степени, что ее нервное напряжение и страхи начинают выходить наружу.
Рейчел надолго задумалась и вцепилась глазами в листы бумаги. Я не собирался дожидаться ее, поэтому просто отвернулся и попытался заснуть. И снова перед глазами была Аврора: улыбающаяся и смеющаяся. Затем я вспомнил нашу последнюю встречу. Вновь увидел ее красные глаза и крупные слезы. Уголки губ были опущены. Вот-вот и она закричит.
Мое дыхание участилось. Я сел в кровати и понял, что вокруг было темно. Рейчел лежала рядом и спала. Я чувствовал грохот, с которым билось мое сердце. Мне было одновременно и жарко и холодно. Я снова лег, пытаясь
