Серебряный туман - Оливия Вильденштейн

Эйс обнял меня за плечи. Если бы Грегор не стоял передо мной, если бы тысячи фейри не кружили вокруг нас, я, возможно, положила бы голову ему на плечо и тихонько вздохнула.

— Что Стелла сказала обо мне? — спросила я, её пыль клубилась у меня в горле.

— Да, что очаровательная Стелла Сакар сказала о будущей невестке драка? — огонь и специи поднялись с кожи Эйса и наполнили воздух ароматом. Как никотиновый наркоман, я втягивала его большими глотками.

Грегор прищурил глаза.

— Она сказала, что Катори была замечательной девушкой и одной из самых близких подруг её дочери.

Я фыркнула, прежде чем бросить свою собственную колкость.

— Её дочери?

Грегор нахмурился.

— Разве Фейт не её дочь?

Неужели он не знал, или прикидывался дурачком? Когда он покинул Роуэн?

— По правде говоря, — продолжил Грегор, — я удивлён, что она не пришла на вашу помолвку. Надеюсь, она всё же доберётся до дуобоси.

Руки Эйса сжались вокруг моей спины, его пальцы впились в плоть моей руки. В отличие от непреклонной хватки Круза, я не возражала против хватки Эйса. Это было чувство собственничества, защиты. Я предположила, что он не пожелал бы публичной брачной церемонии своему злейшему врагу.

— Я слышал, билеты уже распроданы, — сказал Грегор.

Я вздрогнула. Эйс убрал руку с моей руки, но держал её на моём теле, как будто боялся, что я могу упасть от страха, если он не поддержит меня. Он положил руку мне на поясницу, прямо под лентой, которую Вероли крепко завязала.

— Знаешь, Эйс, я беру свои слова обратно. Круз и ты были потрясающими дипломатическими посланниками. Особенно Круз. Он не только возвращается с охотницей, но и, по-видимому, у него в кармане Гвенельда.

— Гвенельда никогда бы ему не доверилась, — сказала я.

— Со всем этим волнением у вас двоих, вероятно, не было много времени, чтобы поговорить о чём-то другом, кроме вашей бессмертной любви друг к другу.

Грегор улыбнулся жестоко, обнажив белые зубы. У Фейт была такая же широкая, ослепительная улыбка, только у неё она была привлекательной. У него это было на грани гротеска.

— Теперь, когда ты больше не можешь вмешиваться, она разбудит охотников.

Мои пальцы сжались в кулаки.

— Она этого не сделает.

Эйс превратился в одну сплошную глыбу человека рядом со мной. Его дыхание стало поверхностным и вырывалось из едва приоткрытых губ. Он посмотрел на Круза, погруженного в беседу с Лайнусом Вудом.

— Извините меня, — пробормотал он.

Он убрал от меня руку и направился к своему отцу и Крузу.

Место, к которому он прикоснулся, стало ледяным, и я вздрогнула. Или, возможно, это была мысль о том, что Гвенельда собиралась разбудить охотников на моём заднем дворе, которая заставила меня вздрогнуть.

Так что Круз заставил меня переехать в Неверру, чтобы убрать меня с дороги.

Ублюдок.

Я бы убила Круза, если бы что-нибудь случилось с моим отцом.

— Ты выглядишь взволнованной, Катори, — сказал Грегор.

— А ты кажешься спокойным. Разве ты не беспокоишься о том, чтобы не разбудить охотников?

— Мы ждали два столетия, пока Негонгва отменит своё постановление о нашей пыли. Через несколько дней мы сможем вернуться на Землю с неограниченным количеством пыли.

— Но там тебя будет ждать ещё много охотников. Разве ты их не боишься?

— Ты говоришь так, как будто мы планируем оставить их в живых после отмены постановления.

— Ты собираешься убить их? — прошипела я.

Он хитро посмотрел на меня.

— Если они встанут у нас на пути…

Я пристально посмотрела на Грегора, прежде чем направиться к Крузу.

— Я бы хотела уйти.

Он наблюдал за моим разъяренным выражением лица с обескураживающим спокойствием.

— Лайнус, моя невеста спешит отпраздновать. Вы нас извините?

Я была уверена, что мои щеки были такими же пунцовыми, как у Эйса — бледными.

— Я так ждал возможности познакомиться с тобой, моя дорогая, — сказал Лайнус, его голос был таким же маслянистым, как и его зачёсанные назад оранжевые волосы. — Позволь мне, по крайней мере, принести тебе бокал игристого волшебного вина.

Он щелкнул пальцами, и фейри в платье, таком же зелёном, как мох на башнях, протянула Лайнусу мерцающую золотую сферу.

Он выхватил её у неё, оттолкнул и сжал шарик между пальцами. Блестящий внешний вид лопнул, оставив после себя прозрачный кубок, наполненный тёмно-янтарной жидкостью. Лайнус протянул его мне, но я покачала головой.

— Спасибо, но я не пью.

Особенно напитки, в которые можно добавить мальву. Однако у меня заурчало в животе, и я поняла, что с тех пор, как я ела, прошло уже несколько часов. Десятки часов. Но что я могла съесть в этом мире, что не повредило бы моему разуму и не отравило бы меня?

— Ты что-то упускаешь, моя дорогая.

Лайнус поднёс стакан ко рту и залпом выпил содержимое, прежде чем подбросить кубок в воздух, где он лопнул, как мыльный пузырь.

Я пялилась на пустое место в течение долгих секунд.

— Катори, завтра калидум празднует Середину Месяца, — рыгнул Лайнус. Дважды. — Рыночная площадь будет украшена к празднествам, и все будут продавать свои лучшие товары. Я был бы признателен, если бы ты составила мне компанию. Особенно с учётом того, что Круз утром первым делом уедет с дипломатической миссией.

Дипломатическая миссия, чёрт возьми. Я всё ещё не могла поверить, что он и Гвенельда могли работать вместе, но их желания совпадали. Гвен хотела пробудить своё племя так же, как и фейри. Но там, где Гвен хотела воссоединиться со своей семьёй, фейри хотели отменить своё регулирование пыли, чтобы они могли наводнить нашу Землю. Они убьют Негонгву и его людей в ту же секунду, как он снимет свой запрет.

— Я пришлю лусионага, чтобы забрать тебя на рассвете, — сказал Лайнус, хотя я не приняла его приглашение.

Я надеялась, что моё отсутствие ответа будет воспринято как отказ.

— Я могу забрать её, — проворчал Эйс. — Я всё равно пойду.

Одна густая, медово-рыжая бровь Лайнуса приподнялась, в то время как мои щеки покраснели. Всё, что я сделала, чтобы защитить Эйса, было бы напрасно, если бы он не перестал так беспокоиться обо мне.

— Разве у принца нет дел поважнее, чем таскать за собой чужую невесту? — спросила я.

На загорелом, едва заметном лице Лайнуса появилась улыбка.

Эйс отступил назад, удивление и боль боролись в его чертах.

— Верно. О чём я думал, ведя себя по-рыцарски? — его тон глубоко резал. — Возможно, мне следует пойти с Крузом, чтобы контролировать пробуждение охотников.

Я попыталась отвести взгляд от лица Эйса, но мазохист во