Кадетская контрреволюция и ее разгром - Наталья Думова

В советской исторической литературе высказывалось мнение, что «после поражения Германии» под «главенством» Милюкова образовалась кадетская «заграничная группа, разместившаяся в Лондоне и Париже»42. Думается, что такая формулировка неточна. В обоих этих городах кадеты действовали под руководством Национального центра, осуществлявшимся через Маклакова и путем переписки с другими партийными деятелями (многочисленные отрывки из нее приводятся в настоящей работе). В полной мере это относится и к Милюкову. Никакой организующей роли в кадетской среде с осени 1918 по 1920 г. он уже не играл.

Облеченный официальными полномочиями и снабженный средствами Национального центра, Милюков вел в Англии широкую антибольшевистскую пропаганду. В посланном в Екатеринодар отчете он писал: «В моем активе числится очень большое количество завязанных в английских кругах связей и отношений, много статей и интервью в прессе, несколько лекций перед большими аудиториями в университетах (Лондон, Ливерпуль, Лидс, Кембридж, осенью будет еще Глазго и Эдинбург), ряд речей на банкетах и чужих лекциях… беседы с членами палаты всех партий»43. Милюков сообщал, что по-русски читает лекции на тему «Исторические основы русской революции», а по-английски — об англо-советских отношениях44. О политической направленности этих лекций говорить не приходится.

Оценивая усилия Милюкова, Национальный центр в письме к нему констатировал: «Мы считаем Ваше пребывание в Лондоне особенно ценным для нас, так как Англия… нам реально и практически помогает и мы знаем ту роль, которую Вы в этом отношении сыграли»45.

Милюков был не единственным организатором антисоветской пропаганды в Англии. Те же цели преследовал журнал «Русское государство», который издавал в Лондоне близкий к кадетам профессор-англовед П. Г. Виноградов. Другой профессор — кадет М. И. Ростовцев убедил эмигрировавшего в Англию богатого русского «дельца» Н. X. Денисова дать 10 тыс. ф. ст. на «организацию пропаганды русского дела». На эти деньги в Лондоне был создан так называемый Комитет освобождения России. Впоследствии комитет получал регулярную материальную поддержку от колчаковского правительства, крупные ассигнования от Деникина46. В руководящий орган комитета входили Милюков, Струве, Ростовцев, Тыркова и Вильямс, а также несколько англичан. Комитет располагал штатом журналистов и переводчиков.

Единственной целью Комитета освобождения России было, по свидетельству одного из его членов, А. Бормана, убедить английское общественное мнение в том, что «большевизм — это мировое зло, угроза для всего мира» и что с ним «прежде всего необходимо справиться в России». Это был главный аргумент в настойчивой агитации комитета в пользу дальнейшего усиления интервенции против Советской Республики47.

По воспоминаниям А. Бормана, комитет начал с печатания бюллетеней, которые рассылались всем членам парламента и политическим деятелям и содержали тенденциозную информацию с театров гражданской войны. Комитет снабжал английскую печать сведениями о России (кстати, и помещался он на Флит-стрит — в издательском центре Лондона). Больше всего, пишет Борман, удалось поместить в английских специальных журналах экономических статей, авторы которых пытались доказать, что «большевики разрушают все, к чему они прикасаются»48.

Некоторое время по соглашению с властями в Архангельске комитет издавал газету для войск Северного фронта. Впоследствии были установлены регулярные связи с Омском: оттуда через комитет передавалась в английскую прессу информация из сибирских газет. С армией Юденича комитет был связан через члена кадетского ЦК Карташева. И, наконец, под редакцией Милюкова выпускался еженедельный журнал на английском языке «Нью Раша»49, наполненный злобной клеветой на Советскую власть, на Коммунистическую партию.

Затем был организован выпуск брошюр на английском языке (в том числе Милюкова «Англия и Россия», Тырковой «Почему Россия голодает?», Вильямса «Дух русской революции» и т.п.)50. Тогда же готовилась к изданию выпущенная комитетом в 1920 г. монография Милюкова «Большевизм как международная угроза». Она стала одной из первых «основополагающих» работ, послуживших для создания (коллективными усилиями русской контрреволюции и ее вдохновителей на Западе) мифа о «советской военной угрозе»51.

Комитет снабжал своей продукцией врагов Советской Республики не только в Англии, но и в других странах. Его издания переправлялись и в Соединенные Штаты, где активной антисоветской пропагандой занимались американские единомышленники российских либералов. «Ни в какой другой стране, — подчеркивал генеральный секретарь Компартии США Уильям Фостер, — кампания антисоветской клеветы не заходила так далеко, не велась с такой злобой и не приносила ее авторам таких материальных выгод»52. Постановке пропаганды в США Национальный центр придавал большое значение. «Не возьмете ли Вы на себя трудную и ответственную миссию, — писал по поручению правления Новгородцев Милюкову, — выполнить в Нью-Йорке ту же великую роль, какую Вы осуществили в Лондоне?»53

Однако пропагандистская шумиха за рубежом особых успехов не приносила. Бывший посол в Англии К. Д. Набоков в декабре 1918 г. в письме к Маклакову вынужден был констатировать, что «борьба с большевистской пропагандой» представляет собой «большую трудность», «ибо пропаганда в так называемой капиталистической прессе не убеждает те элементы населения, которые нуждаются в убеждении»54.

К тем же выводам пришли члены ясской делегации. Как констатировал один из ее членов, А. А. Титов, на заседании Национального центра в Екатеринодаре, агитация против «Совдепии» мало действует на рабочих, склонных объяснять появление соответствующих материалов в печати давлением и подкупом правительства. По словам Титова, в Лондоне ясской делегации пришлось ограничиться закрытыми общественными собраниями (в национально-либеральном клубе и на банкетах). Она не могла воспользоваться «публичными митингами», поскольку «местные большевики и их агенты положительно не дают говорить». Выступавший на одном из таких митингов Локкарт «был просто освистан»55.

Хотя военная цензура в капиталистических странах Запада свирепствует, говорил В. И. Ленин на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов, хотя в их прессе нет ни слова правды о Советской Республике, тем не менее «нет ни одного большого рабочего собрания ни в одной стране, где бы не обнаружилось, что рабочие массы на стороне большевиков…»56. В другой своей речи В. И. Ленин объяснил, почему это происходит: «…рабочий класс всего мира чувствует, что русская революция — его собственное дело»

Империалистические правительства Запада сознавали, что заставить народы своих стран воевать против Страны Советов невозможно. Интервенты решили прибегнуть к иной тактике — щедро снаряжая и вооружая белогвардейские армии, обеспечить им военную помощь со стороны находившихся в непосредственной близости от Советской России малых стран. Основная ставка здесь делалась на Финляндию и Эстонию, и потому главной ударной силой должна была стать действовавшая на Северо-Западном фронте армия, которой командовал генерал Юденич.

Кадеты из окружения Юденича, как только могли, старались поднять его акции в глазах правящих кругов Антанты, чтобы добиться от них максимальной помощи. «Ваша задача, — писал Карташев Струве, переехавшему по заданию Национального центра из Лондона в Париж, — поддержать всеми средствами признаний авторитета, дипломатических сношений и всякого рода материальной и государственной помощи именно нашу лояльную, ортодоксальную комбинацию Юденича, Карташева и К°».

«Большие деньги» требовались, по словам Карташева, на переброску в Эстонию «томящихся в бездействии во Франции 2–3 тыс. офицеров»; на подкрепление армии Юденича «наемниками из шведов»; на «отборы из русских военнопленных, извлекаемых из Германии». По вступлении на советскую территорию в Гдовском и Псковском уездах приспешники Юденича намеревались начать печатание собственных денег.

«Здесь наша обетованная земля, — писал Карташев Струве. — Устремите помощь Парижа нам в этом направлении». Поскольку группа Трепова отстранена от активной политики, говорилось в письме, «Юденич в своем политическом облике подравнялся теперь под Сибирь и Кубань». Далее следовало циничное заявление: «Итак, мы приняли вполне приличный вид для начала успешной деятельности при поддержке союзников»58.

В мае 1919 г. Политический центр был преобразован в Политическое совещание. «Первейшая задача Политического совещания, — писал Карташев в Омск Пепеляеву, — это быть представительным органом, берущим на себя государственную ответственность в необходимых переговорах с Финляндией, Эстонией и пр[очими] новоявленными малыми державами. Без таких ответственных переговоров и договоров невозможна никакая кооперация наша с ними против большевиков»59.