Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955 - Харальд Йенер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем Беате Узе второй раз вышла замуж. В 1947 году она была в отпуске на Зильте, который финансировала сама себе посредством нелегальной продажи привезенного из Брадерупа масла. Там на пляже она познакомилась с Эрнстом-Вальтером Ротермундом. Им было о чем поговорить, ведь он торговал туалетной водой для волос, рассылая ее по почте, как Беате – свои брошюры. Ротермунд – разведенный, отец двоих детей, – и Беате, вдова с ребенком, поселились у тетки Ротермунда в пасторате Санкт-Мариен во Фленсбурге, где ее муж служил пастором. Таких лоскутных семей в Германии после войны были тысячи. Ротермунд активно включился в коммерцию жены. Они вместе с двумя сотрудниками упаковывали и надписывали бандероли, отвечали на бесчисленные письма. Только в 1951 году они переехали в новое помещение с вместительным складом. Дела их быстро шли в гору; каталог товаров уже занимал 16 страниц.
Их предложение, очевидно, нашло грандиозный спрос. В 1951 году Беате выбрала для черно-белой обложки каталога лицо молодой женщины в наглухо застегнутом пуловере, которая с тревогой смотрит на зрителя. Ни намека на эротику; эта иллюстрация больше подошла бы к какому-нибудь экзистенциалистскому трактату, чем к «пособию по гигиене брака». Правда, подпись под ней, выполненная от руки, мгновенно переносит читателя в интимную сферу: «Все ли нас устраивает в нашем браке?» Если нет – проблему можно легко решить: в ассортименте имеются, например, «леденцы „Хона 6“ для преодоления временных затруднений».[262]
Импотенция была серьезной проблемой в послевоенные годы. Многие военнопленные вернулись домой настолько изможденными и больными, что утратили всякий интерес к жизни, не говоря уже о сексе. Практикующий врач доктор Конрад Линк писал в журнале Frauenwelt в ноябре 1949 года: «Возвращенец, худой или толстый, – всегда тяжелобольной, независимо от его худобы или упитанности. С этой точки зрения мы можем судить о его супружеской жизни. Многолетнее неполноценное питание привело кроме всего прочего и к атрофии его половых желез, так что он возвращается домой не как муж, а как старший сын. Это обстоятельство непонятно ни ему самому, ни тем более его жене. Оно становится источником недоразумений, недоверия, ревности и в конце концов ведет к полному распаду семьи, хотя оба партнера чаще всего готовы сохранить брак». Однако то, что продукция Беате Узе могла решить эту проблему, вызывает сомнения. Каждый третий ее клиент в своем заказе просил совета, как справиться с сексуальными проблемами. И вот в 1951 году Узе нанимает на работу первого постоянного сотрудника, медика, которому надлежало под говорящим псевдонимом Рат консультировать клиентов и одновременно заниматься разработкой медикаментов, повышающих потенцию.[263][264][265]
Чтобы подчеркнуть эффективность своей деятельности, Беате Узе стала печатать в своем каталоге благодарственные письма клиентов: «Позвольте выразить Вам мою искреннюю благодарность за Ваш проспект, которым Вы оказали мне и моему мужу неоценимую помощь и освободили нас от моральных предрассудков. Я буду рекомендовать Вашу замечательную фирму всем своим знакомым, чтобы Ваше поистине волшебное искусство стало доступно как можно большему количеству людей». Другая клиентка писала: «Проблема, омрачавшая мою супружескую жизнь, была решена так быстро и деликатно, что я не могу не выразить Вам свою глубокую благодарность».[266]
«Гигиена брака» – таким же стерильно-безобидным, как это название, было и поведение Беате Узе. Эта «графиня Дёнгоф сексуального раскрепощения» была поборницей сексуальности, лишенной покрова таинственности; она выступала за нудизм и так называемый товарищеский брак. Свободная любовь, мастурбация или гомосексуальность на первых порах у нее даже не упоминались. Ее консультативная служба была адресована исключительно парам, желавшим сделать свой секс ярче, – волна порнографии обрушилась на потребителей этого товара, разобщив их и метафорически приковав их к кабинкам пип-шоу и видеоэкранам, лишь в восьмидесятые годы. И Беате Узе опять будет возглавлять триумфальное шествие секс-революционеров уже в пенсионном возрасте. В 2000 году ей вручили в Каннах порноорден «Hot d’Or d’Honneur», самую почетную кинонаграду в области порнографии. [267][268]
Беате Узе «эпохи грюндерства» же стояла за сексуальность без непристойностей; обложку одного из ее каталогов украшает пожилая бюргерская пара, у которой был такой вид, как будто она совершает воскресную прогулку. Ее слоган «Добавь солнца в свои ночи!» мог бы служить эпиграфом ко всей ее программе. Узе нравилось купаться в ослепительном свете науки. Особенно близок по духу ей был американский зоолог и сексолог Альфред Чарльз Кинси, который своими эмпирическими сексологическими исследованиями оказал влияние и на Германию пятидесятых годов. Кинси опросил большое количество респондентов – по его словам, среднестатистических американцев – на предмет их сексуальных предпочтений и привычек и пришел к поразительным выводам. Сексуальные практики, считавшиеся до того извращенчеством, единичными случаями, вдруг оказались широко распространенными и довольно привычными. Кинси был просветителем в буквальном смысле этого слова: эффект его деятельности заключался в том, что он изменял вещи, проливая на них свет, то есть делая их объектом всеобщего внимания. Этот метод импонировал Беате Узе, ведь она тоже считала себя не миссионером, а всего лишь трезвым, свободным от предрассудков техником, умеющим смотреть в корень. Еще до появления двух «Отчетов Кинси» на немецком книжном рынке она, не без основания почуяв в них бестселлер, предложила своей аудитории краткое резюме этих трудов.
«Доблестный следопыт в эротической стране чудес», она обладала удивительной способностью так стерильно говорить о сексуальности, что эта тема оставалась вполне легитимной даже в послевоенное, радикально настроенное на соблюдение приличий время. Свои секс-игрушки она рекламировала с изысканно-целомудренной скромностью. Это были презервативы всех видов – рифленые, с накладками, с пупырышками, с усиками, – которые, «по мнению врачей», идеально подходят для того, чтобы «обеспечить несколько фригидным или еще не вошедшим во вкус женщинам самые глубокие и яркие ощущения, а значит, острое любовное наслаждение».[269][270]
Беате Узе демонстративно не стыдилась своего ремесла. Она не пряталась от клиентов, а, напротив, открыто обращалась к ним в рекламных проспектах, помещая в них свои фото с личной подписью. Стильная, современная, с бойкой короткой стрижкой, сухой, спортивной фигурой и характерной улыбкой веселого гнома, она старалась казаться очень «естественной»; в ее внешнем облике не было ничего эротичного – надежный товарищ, за которым хоть в огонь, хоть в воду, исторический антипод Долли Бастер. Открыто, даже демонстративно ставя свое имя и свою биографию в центр маркетинга, она сняла со своей коммерции покров таинственности
