Крики прошлого. Часть I - Гело Никамрубис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошли прочь! А ну-ка, быстро давайте от сюда! – по началу, Виктор воспринял все за сон. – Батюшки! А ты еще кто такой? – открыв глаза, юноша увидел перед собой весьма крупную женщину бальзаковского возраста с пестрым платочком на голове. – А ну, вставай давай, тоже мне, разлегся он! – судя по всему, это была ее торговая лавка. Для подтверждения серьезности ее настроя женщина замахнулась метлой, угрожая непрошенному гостю.
– Встаю-встаю! – вставая и протирая глаза, пытался ее успокоить Кротов. – Простите. Не ругайтесь, пожалуйста, – женщина не отводила от него взгляд.
– А ну, быстро вышел из моей лавки! – перелезая через переднюю стенку, Виктор все-таки получил от нее подзатыльник.
– Куда ты лезешь, горе ты такое? Вон же дверка специальная! – сказав, женщина указала на маленькую калитку в самом углу передней стенки лавки. Странно, как она в нее пролазила с ее-то комплектацией?
– Простите, – опустив голову, словно провинившейся школьник, юноша все просил прощения. Выйдя, он увидел рядом с ней небольшую тачку, битком набитую непонятно чем и аккуратно укрытую старым потрепанным одеялом.
– Ходят тут всякие, понимаешь… – ворчала себе под нос хозяйка лавки, раскладывая всевозможные банки на прилавок.
–Извините еще раз, – неуверенно обратился к ней парень. – А у Вас не будет какой-нибудь работы для меня?
– Что? Работы? – рассмеялась она. – Да я такая, кто бы меня саму забрал на работу. Что, думаешь у меня много денег нанимать тебя?
– Я не знаю, – честно признался Виктор. – Но мне очень нужна работа, чтобы хотя бы заработать на еду.
– На еду? – крупная женщина перестала смеяться и принялась почесывать свою пухленькую щечку. – А мамка-то что, не кормит?
– А я один. Некому меня кормить, – до сих пор Виктор не знал, соврал ли он тогда.
– Что, совсем один? Как звать-то тебя, мальчик?
– Андрей, – здесь уж точно соврал.
– Что-то я тебя раньше не встречала, Андрюша. Откуда ты такой взялся?
– Из Москвы приехал. Там меня обижали все, вот и решил сбежать, куда глаза глядят.
– Эх, дурак ты! Не мог места что ли получше найти? – и она схватила мальчишку своими сильными ручищами, прижав к своей груди, как родного. – Ладно, хватит здесь сопли пускать! Чего стоишь, давай банки расставляй! Ух, лодырь какой! – она заулыбалась и потрепала парня за волосы. – А я сейчас вернусь.
Довольный молодой человек тут же начал послушно выполнять указания и через пару минут разложил весь товар на прилавок, а также закатил тележку в лавку. Женщина продавала разного рода соленья: огурцы, помидоры, грибочки, а также квашеную капусту, запахом которой был пропитан весь рынок. Вскоре женщина вернулась с небольшим пакетом, в котором было несколько пирожков: один – с мясом, и два – с ее любимой капустой.
– Держи, заработал, работничек, – она протянула два пирожка Виктору, а один с капустой оставила себе. – Тебя такая плата устроит? – доставая из тележки переносной термос, с серьезным видом спросила хозяйка лавки.
– Более чем. Спасибо Вам большое! – жадно поедая пирожок, с набитым ртом ответил юноша.
– Ну вот и славно. Сейчас еще чайку попьем и начнем работу. Меня зовут Клавдия Васильевна. Ну или просто – тетя Клава, я не обижусь, – подмигнув, задорно сказала она.
– Очень приятно, тетя Клава, – искренне улыбнувшись, честно признался Кротов.
Съев полтора пирожка, оставшейся половинкой юноша поделился со своим новым четвероногим другом, который остался один из всей стаи и тихонько сидел за торговой лавкой. Торговали они до трех часов дня, и за это время люди, которые Виктору еще вчера показались нахмуренными и совсем неприветливыми, теперь же выглядели совсем иначе: все улыбались и были даже дружелюбны к ним, интересовались делами доброй тетушки-начальницы, и неизменно задавали один и тот же вопрос: «А что это у нас за такой миленький мальчик?». Хотя еще совсем недавно этого милого мальчика все гнали и не желали с ним разговаривать. Конечно, никто не забыл Виктора, скорее это было самое обыкновенное лицемерие. Да, как очевидно, рыночный контингент составляли такие же женщины, как хозяйка торгового ларька, и, в целом, Клавдия Васильевна и молодой «Андрюша» больше болтали, нежели торговали. К концу рабочего дня вся их выручка не смогла бы оплатить обычный ресторанный обед в прежние беззаботные времена Кротова. Но выполняя ее нехитрые указания, ему становилось легче; парню было приятно находится среди улыбающихся людей, и все его тягости, хоть и не исчезли, уже не выглядели как беспросветная тьма. К тому же, эта работенка помогала не думать о случившимся и позволяла немного отвлечься. К концу рынка, собрав весь оставшийся товар обратно в тележку, Виктор спросил, можно ли ему еще раз переночевать в ларьке, на что получил очередной подзатыльник.
– Ну что ты глупый-то такой!? Будешь ночевать у меня, – приказывающим тоном женщина дала понять, что спорить не было смысла. Однако, ради приличия и ввиду скромности юноша не мог сразу согласиться, хоть его слова ее ужасно обрадовали.
– Но…
– Никаких «но»! Красть у меня все равно нечего. Только не расслабляйся, кормить за так я тебя не собираюсь. Дома я найду для тебя работу. Может, моему алкашу стыдно хоть станет, – видимо, женщина говорила о своем супруге. – А это еще что такое? – к ним незаметно подошел пес-вожак стаи.
– А это «Боська». Можно он пойдет с нами? Он добрый и не кусается.
– «Боська»? – удивленно и недоверчиво переспросила тетя Клава.
– Да. Я его так назвал, потому что он вожак стаи. А ласково так от того, что он хоть и выглядит страшно, но внутри добряк.
Подумав несколько секунд, Клавдия Васильевна все же согласилась, но предупредила: чтобы пес не делал и как бы не скулил, кормить она его не станет. С таким условием были все согласны, и они отправились к дому тети Клавы.
Жила она в двадцати минутах ходьбы от рынка, что в сравнении с недавними приключениями Виктора было совсем близко. У нее был совсем маленький и старенький домик. Стены были глиняные, а на крыше под шифером был толстый слой камыша.
