Максим Галкин. Узник замка Грязь - Федор Раззаков

Вопрос: А из юмористов-классиков прошлого – дореволюционного и советского – кто тебе интересен сегодня?

Ответ: Я настолько привык принимать юмористический жанр в его утилитарном, практическом направлении, что писателей-классиков не могу считать юмористами. При советской власти писателем-юмористом считался Зощенко. Но его невозможно исполнить со сцены, это все равно не эстрадный автор. Если Филиппенко имел успех с рассказами Зощенко, то только благодаря своим актерским способностям, вопреки тому, что было написано. Классные сатиры, по крайней мере для меня, – Салтыков-Щедрин. Я с детства обожаю «Историю одного города». При этом мне как зрителю и читателю интересно то, что происходит в современном юморе, а не то, что было раньше. Все-таки жанр, в котором я работаю, – актуальный.

Вопрос: Для своих поклонников ты – само воплощение успеха. А что ты сам считаешь своими жизненными неудачами?

Ответ: Меня об этом часто спрашивают, и не было случая, чтобы хоть раз припомнил какую-то весомую неудачу. Я вообще очень благодарно отношусь к жизни, считаю, что она – череда удач, которая, надеюсь, не прервется. А о незначительных неудачах не стоит и вспоминать.

Вопрос: Ну, например, у тебя был план записать диск с западными ретрошлягерами – диск не вышел. С чем это связано?

Ответ: Яркий пример: я поделился планами – и они не осуществились, по крайней мере на данный момент. Именно поэтому я и не рассказываю о своих планах…

Вопрос: В суждениях ты всегда оптимист. Но две свои программы ты заканчивал песней «Арлекино» – не самая мажорная точка…

Ответ: Вот поэтому я больше и не заканчиваю концерт «Арлекино». Песня замечательная, и мне было приятно, что Алла разрешила мне ее спеть (в последнее время многие поют песни Аллы Борисовны и разрешения не спрашивают, а я спросил). Но, видимо, потому, что я на самом деле никогда не хотел сыграть Гамлета, и я перестал ее петь. Теперь я заканчиваю выступление по настроению – песней «Это любовь» или другой, но из собственного репертуара. «Арлекино» – песня артиста более закрытого, она «театральная», тяготеет к драматическому представлению. А мой концерт строится на постоянном общении с публикой: мне говорят из зала, я отвечаю. Часто бывает так, что выхожу на сцену, думая, что буду говорить одно, а реплика из зала или атмосфера выводит меня на совсем другие слова.

Вопрос: Бывает так, что из диалога с залом возникает идея, которая потом становится частью твоего постоянного репертуара?

Ответ: Конечно. Так во Владивостоке я попросил зрителей назвать песню, чтобы спеть ее голосами других артистов, мне закричали: «Белые кораблики». Никогда про эту песню я не думал, а тут стал изображать ее в лицах. И на следующих концертах стал исполнять этот фрагмент.

Вопрос: Твои концерты сильно отличаются друг от друга в зависимости от того, где и перед кем ты выступаешь?

Ответ: Я выступал в Новой Зеландии (в конце 2005 года. – Ф. Р.). Аудитория – русскоязычные жители, в основном те, кто там работает по контракту. Нашего телевидения тогда там не было, только два часа радио на русском языке. Естественно, я не показываю пародию на «Слабое звено». Приехал на гастроли в Австралию, перед выступлением побывал на параде пингвинов – есть там такое веселое мероприятие – и сразу на концерте в Мельбурне его обыграл. В Израиль я приезжаю с номерами на иврите – например, показываю, как моя героиня, одесская тетушка, проходит через израильскую службу безопасности, те к ней на иврите обращаются, а она им по-русски отвечает. А в России вряд ли поймут номер, который я сделал для Германии, понаблюдав, как там выбрасывают мусор: не просто стекло отдельно, а пластик отдельно, но для стекла каждого цвета – особый контейнер.

Вопрос: У тебя есть планы приобрести новое жилье?

Ответ: Только я начинаю где-то говорить об этом, как дома соседи по этажу меня уже встречают и с удивлением спрашивают: «Вы, говорят, переезжаете?» Со временем, наверное, так и будет. Но сейчас я живу там же, где жил раньше.

Вопрос: Как организован твой быт?

Ответ: Могу сам себе что-то приготовить, могу зайти по дороге домой в ресторан. Есть помощница, она уже десять лет у нас, работала у родителей, которых, к сожалению, уже нет в живых. Домработница с утра приходит – поможет приготовить, убрать квартиру.

Вопрос: Сегодня мало кто, даже из молодых твоих коллег, не имеет звание хотя бы заслуженного артиста. А у тебя к тому же юбилей…

Ответ: Если бы хотел звание – и раньше попытался бы его получить. Но это раньше за него квартиры давали, в гостиницах в номерах люкс селили, а сейчас-то что? Я понимаю, когда ветеран войны носит на груди ордена – это святое, а когда некоторые артисты, не будучи участниками боевых действий, цепляют награды, – я не осуждаю их, но у меня это вызывает иронию. И потом – звания же старят! А так я – не народный, не заслуженный – значит, молодой еще!

Вопрос: Если юмор актуальный жанр, откуда ты берешь свежие впечатления для своих номеров? Приходится хотя бы иногда ездить в метро? Бывать на рынках?

Ответ: С тех пор как я стал ездить на машине, всего два раза был в метро, оба раза – из-за пробок. То доехал с «Октябрьской» до «Китай-города» на встречу со Швыдким, тогда Михаил Ефимович еще был министром (в 2000—2004 годах. – Ф. Р.), а второй раз – от «Третьяковки» до «Кузнецкого моста» – на встречу с Задорновым. В обоих случаях маскировался: опустил глаза, закрылся воротником – дело было зимой – и даже не знаю, узнал меня кто-то или нет, потому что сам я никого не видел. А на базар за свежими впечатлениями смысла нет ходить. Как тысячелетия назад там интересовались тем, почем помидоры, так до сих пор и интересуются, настроения народа там не почувствуешь. Свежие впечатления я получаю из телевизора, ну и из газет. Еще из разговоров с людьми – когда приезжаю куда-то.

Вопрос: Ты ведь и по дорогим магазинам, кажется, не большой любитель ходить?

Ответ: На самом деле не люблю. Раз в полгода похожу, за два часа куплю то, что нужно, и потом еще полгода не хожу. И лучше ходить за границей, в некоторых наших бутиках купишь вещь, а она по швам расходится и пуговицы ломаются.

Вопрос: Из тех девушек, с которыми светские хроникеры приписывали тебе романы, ты с кем-то продолжаешь общаться? С Настей Чернобровиной, с Ксюшей Бородиной, с Ирсон Кудиковой?

Ответ: Я их помню, но общаться… как-то пока не получается.

Вопрос: А ты не думал о том, чтобы наконец-то жениться? Хотя бы для того, чтобы от тебя просто отстали с вопросами и домыслами по этому поводу?

Ответ: Только ради этого?! Я и раньше говорил и сейчас могу сказать: женюсь, когда встречу ту, которую полюблю. А это никогда не поздно. Меня не настолько напрягает, что пресса меня с кем-то постоянно «женит», чтобы я женился абы на ком. Я от этого не особо страдаю, а все предположения, домыслы… Ну путь они висят надо мной как дамоклов меч.