Сокровище троллей - Ольга Голотвина

Литисай сделал равнодушное лицо: мол, ему наплевать на чужие секреты, ему бы со своими разобраться…

А Маринга расцвела, как роза. Не оглянувшись на сестру и Литисая, шагнула к игроку. Коснулась его плеча маленькой красной варежкой.

— Мы с сестрой были бы так благодарны господину…

— Правда? — дерзко переспросил Челивис. — Мне всегда было интересно узнать, как выражают свою благодарность красивые девушки!

Взгляд Маринги на мгновение стал жестким, брови сдвинулись. «О чем ты посмел подумать, наглец? Что ты себе вообразил?»

Но тут же девушка вновь заулыбалась и ответила медовым голоском:

— Разумеется, одно зрелище — за другое. Мы с сестрой видели сегодня кое-что интересное — и охотно покажем это господину.

«Ах, змея! — восхитился Челивис. — Ах, злодейка! Отшвырнула этого сотника, словно пустую скорлупу! Использовала — и бросила, когда в нем пропала надобность! Даже взглядом не попросила разрешения выдать тайну, которую он ей доверил!»

Все правильно, зачем ей этот простофиля? Она и его, Челивиса, отбросит, если сочтет никчемным… но он-то не простодушный вояка Литисай! Он все время будет начеку… ах, какая предстоит великолепная игра!

— Договорились! — улыбнулся игрок Маринге. — Сегодня уже поздно бродить по лесам, солнце садится. А вот завтра, с утра…

— Отлично! — кивнула барышня. — Верно, сестренка?

И обернулась, глянув на сестру и — без малейшего смущения — на Литисая.

А на вояку стоило посмотреть: бледный, с детской обидой в глазах! Тоже понял, что его использовали — и больше он не нужен. Другой бы на его месте… ну, в драку с Челивисом вряд ли полез бы, не дал Челивис повода для драки… а вот сорваться, наговорить злых слов…

Нет. Молчит. Гордый…

— Я не согласна, — сказала вдруг Аймара негромко.

— С чем? — не поняла ее сестра.

— Я считаю, что нам незачем беспокоить господина. Уверена, что мы и без его помощи отыщем в лесу… на что посмотреть.

— Но с его помощью это будет быстрее и вернее! — Маринга не добавила слово «дура», но всем показалось, что оно прозвучало вслух.

— Я уверена, что мы с господином Литисаем справимся и вдвоем! — Голос Аймары звучал все тверже. — А ты — как хочешь!

«Ах ты, простушечка!» — умилился Челивис, наблюдая за тем, какой веселый вызов засветился в глазах Аймары. И каким счастьем полыхнуло лицо дарнигара.

— Ты предлагаешь мне соперничество? — медленно протянула Маринга.

— Да!

— Что ж, — рассмеялась Маринга, — так даже интереснее!

Она вопросительно посмотрела на Челивиса, и тот уверенно кивнул ей: да, мы проучим эту парочку!

— Что ж, принято! — сказала Маринга. — Тогда остается вопрос: как быть с Джайчи? — И она кивнула на кучера, с любопытством прислушивавшегося к беседе господ.

— А и верно… Джайчи… — приуныла Аймара. — Нас двое, а он один…

Челивис не сразу сообразил, о чем они. А когда понял — с трудом сдержал смешок.

Конечно, для барышни вполне допустимо остаться один на один с молодым человеком, это не запятнает ее репутацию. Но, видимо, отец этих красавиц пытается быть заботливым и строгим. И твердо приказал: «Без прислуги — никуда!»

— Кучера, — мрачно сказала Аймара, — придется поделить.

— Вдоль или поперек? — не без опаски поинтересовался Джайчи. От этих девиц он ожидал чего угодно.

— Мы с господином Литисаем гуляем по лесу, — пояснила мысль Аймара, — и Джайчи с нами. Вечером возвращаемся — а на следующий день ты, сестренка, идешь на прогулку с господином Челивисом и кучером.

— Это мне целыми днями по лесу шляться, раздери меня кракен? — возмутился бывший боцман.

— Внакладе не останешься, — посулила Маринга. — У нас с сестрой есть пилюли от усталости. Звонкие такие, полновесные…

Хашарнес уронил поводья и зашелся в кашле.

Кхасти про себя помянул всех пустынных демонов. Хозяин все-таки простудился! Разве можно по такому холоду — нараспашку?

Но силуранец думал иначе.

— Грудь болит, — пожаловался он. — Эта сука мне ребро сломала… баба под сосной…

Кхасти выругался уже вслух. Ничего, крепость должна быть близко. Там хозяину позволят отлежаться. А если это все-таки простуда… В Шевистуре обязательно есть баня, что за крепость без бани! Хозяин говорил, что с силуранца баня любую хворь смоет…

И только подумал о Шевистуре, как увидел впереди, среди деревьев верх бревенчатого частокола.

— Крепость! — радостно воскликнул наррабанец. — Крепость, хозяин!

Он подхватил поводья лошади Хашарнеса и ударил каблуками свою кобылу.

Лошади бежали рядом. Силуранец, чтоб не упасть, ухватился за луку седла.

— Сердце… — выдохнул он вместе с кашлем. — Больно…

Кхасти стиснул зубы. Свое бы сердце из груди вынуть и ему отдать… Потому что люди, способные биться с чудовищем ради спасения незнакомца, должны жить!

Кони вынесли всадников на холм. Одна створка ворот была приоткрыта, возле нее скучал часовой. При виде подъезжающих незнакомцев он подтянулся, спросил сурово:

— Кто такие?

— Помогите! — вместо ответа крикнул наррабанец. — Моему спутнику плохо. Есть в крепости лекарь?

Он оглянулся на Хашарнеса — и ужаснулся: лицо хозяина приобрело жуткий синюшный оттенок.

Кхасти спрыгнул с седла и протянул руки к хозяину, чтобы помочь ему спешиться. Силуранец обрушился на напарника всем весом, едва не повалил на утоптанный снег. Но на окрик часового уже сбежались солдаты. Хашарнеса подхватили с двух сторон, не дали упасть.

А Кхасти начисто забыл, что приехал в эту крепость в поисках мошенника, выдающего себя за целителя. Он понимал только одно: его хозяин, его друг умирает. Но вокруг люди, они помогут, они должны помочь…

— Лекаря! Умоляю, скорее лекаря!

Крик долетел до Дома Исцеления — и буквально вышвырнул Барикая на крыльцо.

Кого-то ведут от ворот… нет, несут, сам идти не может…

Барикай кинулся назад. Подтащил к очагу широкую скамью (прав Астионарри, прав, надо плотнику стол заказать!), подбросил дров в огонь.

Тронул талисман на груди:

— Просыпайся, старый лентяй, у нас больной!

«А почтительнее нельзя, паршивец?»

Ответить Барикай не успел: на крыльце уже топали сапоги наемников.

— Сюда! — скомандовал Барикай. — На скамью кладите! Я…

И не договорил. Отнялся язык от потрясения.

Да, синюшное, страшное, предсмертное лицо. Да незнакомый шрам через щеку, губы и подбородок. И все равно это Хашарнес, проклятый Хашарнес, самый настырный из ловчих!

Будь Барикай один, он бы застыл столбом. Но умница Астионарри не растерялся и взял дело в свои незримые руки. Это он голосом Барикая крикнул: