Хранитель лаванды - Фиона Макинтош

Они пожали друг другу руки. Говорить больше было не о чем. К себе в кабинет Килиан вернулся с блаженной улыбкой на лице.

Ближе к полудню на коммутатор поступил звонок от секретаря криминальной полиции фон Шлейгеля из гестапо. У Килиана перехватило дыхание. Точно дурное предзнаменование какое-то.

– Полковник Килиан?

– Да. Чем могу служить, фон Шлейгель?

– Возможно, это я смогу оказать вам услугу.

– Не очень понимаю, чем гестапо способно помочь в работе с духовенством.

– Ваша работа тут ни при чем, полковник.

Килиан молчал. В висках бешено стучала кровь.

– Полковник? Я в Париже проездом, направляюсь в Аушвиц, один из концентрационных лагерей в Польше, но до меня дошла кое-какая информация, которая может вас заинтересовать.

– Концентрационный лагерь? – Килиан рассмеялся, но без тени веселья. Его мутило при одном упоминании этих лагерей – год назад он выяснил истинное их предназначение, и с тех пор это не давало ему спать по ночам. Еще одна причина, по которой Гитлер должен умереть. – Лагеря меня совершенно не интересуют, – осторожно добавил он. – Вы упомянули услугу?

– Это касается некой особы, в обществе которой вас видели.

В тоне его Килиану послышалось насмешливое лукавство. Презренный тип!

– Назовите уже имя, и дело с концом! У меня нет времени на пляски вокруг да около.

В голосе его собеседника ощущалась гаденькая ухмылка.

– Ее зовут Лизетта Форестье.

Килиан ошеломленно промолчал.

– Надо понимать, вы прекрасно поняли, о ком идет речь? Немного поболтав с Эйхелем, я узнал, что вы выводите ее в свет?

– Я ее едва знаю… – недрогнувшим голосом заявил полковник.

– Именно. В том-то вся и опасность, – охотно поддержал фон Шлейгель.

– Фон Шлейгель, если вы хотите что-то сообщить мне о мадемуазель Форестье, буду признателен, если вы так и сделаете. У меня скоро встреча.

– Ничего особенного, полковник. Просто дружеский звонок от одного верноподданного немца другому. Мне довелось встретиться с мадемуазель Форестье в минувшем ноябре, и у меня не было причин ее задерживать, хотя на юге она водила компанию с сомнительными личностями.

– Вы ее арестовали?

– Нет, что вы, – лениво ответствовал гестаповец. – Скорее «ненадолго задержал».

– С кем она была?

– С Лукасом Равенсбургом. Слышали о таком?

– А что, должен?

– Не обязательно. Но если вдруг с ним повстречаетесь, советую быть начеку.

– Кто он?

– Ее жених. – Фон Шлейгель смачно поцокал языком. Цок подействовал на Килиана, точно пуля, раздирающая плоть. – Вы в курсе, что она помолвлена?

Килиан закрыл глаза. Карандаш в его руке с треском сломался.

– Почему это должно меня интересовать? – осведомился полковник ровным голосом, сам себе поражаясь.

– Да я так, к слову упомянул.

– И за что вы задержали мадемуазель Форестье и ее жениха?

– Равенсбург подходил под описание одного подозреваемого, опасного партизана.

– Вы не следите за ней?

– Официально – нет.

– А неофициально?

– Дело вышло из-под моей юрисдикции, полковник. Завтра я покидаю Париж, отдохну в Швейцарии перед тем, как ехать в Краков.

– Приятного отдыха, фон Шлейгель, – промолвил Килиан, стараясь не выдавать обуревающих его чувств.

– Если мне вдруг доведется повстречать фрау Фогель, передать ей от вас привет?

Кровь в жилах Килиана превратилась в лед. Поднеся руку к нагрудному карману, он услышал обнадеживающее похрустывание неотправленного письма.

– Ума не приложу, с какой стати вас интересует мое былое увлечение.

– Ах, полковник, нас интересуют все отношения и все связи.

Итак, гестапо знает всех его знакомых. Наверняка фон Шлейгель запугивает его, намекает, что в мгновение ока полковник может оказаться под наблюдением. Килиан еще не отправил письма.

– Мы с Ильзой не виделись семь лет, но, разумеется, передайте ей мои наилучшие пожелания, – сказал он, призвав на помощь всю свою светскость.

– Непременно передам. Всего хорошего, полковник. Хайль Гитлер!

Килиан не смог заставить себе ответить той же фразой и повесил трубку, обрывая связь. В воздухе носились отзвуки голоса фон Шлейгеля.

Люк с Лизеттой проснулись в полдень. Некоторое время оба лежали молча. Люк заговорил первым:

– Не хочу тебя отпускать.

– Тебе уже пора? – прошептала Лизетта, поглаживая его по плечу. – Мне понравилось просыпаться вот так, в обнимку с тобой.

Он вздохнул.

– Как бы мне хотелось остаться! Но это опасно для нас обоих. Кстати, к моему следующему приходу ты должна быть готова к отъезду.

Лизетта вздохнула. Она ждала подобного заявления, иначе Люк не явился бы к ней.

– Как ты попал к Килиану в шоферы?

– Я верноподданный немец, после ранения верно служу рейху. Меня зовут Кристиан Леве.

– Даже не спрашиваю, как ты сумел к нему подобраться. Чего ты хотел добиться?

– Послушай, Лизетта, – нежно проговорил он. – Я делал все для того, чтобы не выпускать тебя из виду, охранять тебя. Понимаешь, сейчас твое лондонское задание утратило смысл.

Лизетта во все глаза уставилась на него.

– Да ты…

– Ревную?

– Я хотела сказать – злишься на меня.

– Я не успел толком объяснить. – Он свесил ноги с кровати. – Ты здесь в изоляции и много о чем не знаешь. Мы получили новые планы. Все силы брошены на помощь вторжению с севера.

Она пожала плечами.

– Хм, его уже сколько лет обещают!

– Похоже, дождались. Бойцы Сопротивления готовятся ко дню высадки. Слежка за офицерами потеряла всякий смысл.

– Я получаю приказы из Лондона.

Люк с большим трудом сдержался.

– К броску через Ла-Манш готовится миллион американских солдат. Твои донесения из Парижа про одного-единственного немца никому не нужны.

Она рассерженно отвернулась.

– Говори что хочешь, но я свое задание без особого распоряжения не оставлю.

– Все переменилось, – сказал Люк, одеваясь. – Полученные тобой сведения не изменят того, что в ближайшие недели состоится наступление, предназначенное прорвать оборону врага. Радиоэфир полон сообщений. – Натянув брюки, он принялся застегивать пуговицы. – Союзники мобилизовали всех. – Он сел на кровать и взял Лизетту за плечи. – Ты можешь попасть под перекрестный огонь. Покатится немало голов. Кто знает, что произойдет, если Килиан обнаружит твое предательство. Я скорее умру, чем отдам тебя в руки гестапо. – Он хмуро усмехнулся. – Ты хочешь моей смерти?

– Он не отдаст меня в лапы гестапо.

– Не будь наивной! Он никогда не поставит тебя превыше долга и родины. – Люк с изумлением вгляделся в лицо возлюбленной. – Не может быть! Ты именно так и считаешь?

Лизетта вывернулась из его рук.

– Я не знаю, что думать, – простонала она. – Я так и не поняла, зачем ты здесь.

– Чтобы вытащить тебя, – честно признался Люк.

– А откуда тебе известно о моем задании? – выпалила она.

Разговор приходилось вести вполголоса, чтобы не услышали соседи.

– Легко было догадаться, что ты нацелена на конкретного человека – ты ведь даже рации не привезла. Все сложилось, когда я поговорил с главой твоей подпольной ячейки. Он доверяет мне и сказал, что ты упоминала полковника Килиана. Тогда-то я и сообразил, что он – твоя цель. Я устроился шофером в группу, обслуживающую его отдел. Они там из сил выбиваются в поисках немцев, которые прилично владеют французским. Честно говоря, они вообще из сил выбиваются, чтобы хоть кого-то найти. – Он чувствовал на себе гневный взгляд девушки, но не обращал внимания. – И кстати, вот еще одна причина, почему тебе надо уехать. Если я сумел вычислить твое задание, то и враги сумеют.

– По-твоему, я брошу свое задание, потому что ты попросил?

– Да. Твоя жизнь в опасности.

– По-твоему, я не знаю?

– Пожалуйста, пойми, ситуация изменилась! И Черчилль, и де Голль об этом говорят. Все силы союзников сосредоточены на Па-де-Кале. Мы должны затормозить немецкие пути сообщения, чтобы выгадать время для последних приготовлений. Мы обрежем все телефонные линии, взорвем все железные дороги, будем препятствовать передвижению солдат, уничтожать склады оружия и боеприпасов. Железные дороги, автотрассы, корабельное сообщение, воздушные пути… выбирай что хочешь – наши люди по всей стране не пощадят жизней, чтобы задержать движение немцев на север. Развернута особая операция с целью вынудить немцев пользоваться радио, а не телефонами – чтобы их можно было подслушать. Вот что происходит! Поверь мне, Лизетта, любовница Килиана уже не добудет никакой важной информации. Килиан в происходящем не участвует.

В глазах Лизетты вспыхнул гнев.

– Зато он участвует в заговоре с целью свергнуть немецкую верхушку изнутри!

Такого Люк не ожидал.

– Что?!

Лизетта рассеянно провела рукой по черным волосам.

– Между Килианом и Штюльпнагелем что-то происходит. Что-то очень важное.

Люк вопросительно посмотрел на нее. Она рассказала ему все, что знала, но убедить так и не смогла.