Иктанэр и Моизэта - Жан ля Ир

Все еще с виду ошеломленный, в действительности, однако, монах овладел собой. Тем не менее он продолжал прикидываться испуганным и стал отвечать, как задумал.

— Моизэта? Да я не знаю! Да как я могу знать.

— Ее здесь нет?

— А зачем ей здесь быть?

— Затем, что она сюда прибыла! — отвечал взбешенный Сэверак.

— Она прибыла сюда? Когда? Вот уже год, как я здесь и не покидаю дома, но я никогда не видал Моизэты.

— Ты лжешь! — закричал Сэверак.

— Очень легко в этом убедиться самому, — возразил монах с таким спокойствием, которое могла дать ему лишь правдивость его утверждений. — Осмотрите дом. Ведь вы его знаете, кажется? Все двери открыты. Идите!

— Нет, — ответил Сэверак, — дом осматривать я не пойду. Ты бы мне этого не предложил добровольно, если бы у меня было хоть сколько-нибудь шансов найти здесь Моизэту. Ясно, что Моизэты здесь нет! Но она здесь была, я это знаю, с другой молодой девушкой. Где она теперь?

— Повторяю вам, — твердо проговорил монах, — что уже год, как здесь не было никакой молодой девушки.

Сэверак позеленел от ярости.

Он схватил футляр, раскрыл его, вырвал из него аппарат и направил его на ужасающегося с виду монаха.

— Говори, где Моизэта, — прорычал он, — или я тебя перережу пополам, как начал резать дверь.

Острым, быстрым взглядом, взглядом вдумчивым и расчетливым, монах впился в аппарат.

Он моментально врезал в своей памяти его точную форму, размеры, особенности; рассчитал вес; определил материал…

Но этот анализирующий взгляд химика и механика длился лишь одно мгновение.

Глаза монаха моментально закрылись, он покачнулся и, откинув руки пред собой, умоляюще простонал:

— Нет, нет! Дайте мне жить! Я скажу все, все!

Сэверак успокоился, передохнул. Ему бы и самому не хотелось убивать монаха, так как он чувствовал, что монах должен знать, где была Моизэта.

— Говори же! — проговорил он с волнением. — Говори, но не лги!

— Клянусь вечной жизнью! — торжественно воскликнул Фульгенс. — Правда вот! Моизэта, в сопровождении какой-то другой девушки, по имени Вера, приведена была сюда Антэем, кажется, дней десять тому назад. Они оставались здесь лишь одну ночь. Затем, по приказанию господина, Антэй посадил их снова на электрическую лодку и повез их на Затерянный остров.

— А Иктанэр? — проревел снедаемый ревностью Сэверак.

— Иктанэр последовал за ними! — отвечал Фульгенс.

Надо было отправиться на Затерянный остров при помощи электро-отражателя, неслышно проникнуть на лестницу и оттуда в комнату Моизэты, и похитить ее снова. После чего, благодаря все тому же электро-отражателю, истребить всех обитателей Затерянного острова, в том числе и Иктанэра, если он находится здесь, будет бешеной забавой.

На эти размышления Сэверака потребовалось ровно полминуты.

И приняв такое решение, он вдруг отступил на шаг назад и страшным по жестокости голосом палача проговорил:

— Хорошо, брат Фульгенс. А теперь, если ты веруешь в Бога, молись Ему. Я даю тебе одну минуту приготовиться к смерти.

И он схватил свой электро-отражатель.

На этот раз уже не притворно монах испугался и побледнел.

— Вы собираетесь убить меня? — пролепетал он. — За что?

— За то, что ты можешь по телефону рассказать о нашем разговоре Оксусу и Фульберу; а этого не следует делать.

— Я сохраню тайну.

— Ложь! Потом же мне нужно взять в собственность этот дом и эту телеграфную станцию. А ты меня стесняешь. И мало помалу то же самое произойдет и со всеми станциями того, кого ты зовешь господином. Будут они на земле или под землей, но я ими овладею всеми. Теперь начинается мое господство. Ты должен умереть. Я считаю до 60, это ровно одна минута!

И сухим тоном Сэверак начал считать:

— Один, два, три, четыре, пять…

Монах покачнулся. Но в его испуганном взгляде вдруг промелькнул луч жестокой радости. Он упал на колени, и этим падением приблизился вплоть к стене. Тогда он поднял свою правую руку и указательным пальцем оперся на крохотную черную пуговку, замаскированную в средине грубо вырезанной розетки. И голосом совершенно спокойным, и потому страшным в такую минуту, проговорил:

— Выслушай меня, Сэверак. Если ты коснешься пальцем до коммутатора твоего электро-отражателя, то я нажму своим пальцем эту кнопку, которой я касаюсь, и ты, Сэверак, погибнешь вместе со мной! Потому что этот мой нажим пошлет электрическую искру в массу, в три бочки, взрывчатого вещества, которое в сто раз сильнее динамита. И половина острова Кабреры полетит с нами на воздух. Господь предвидел все. Смерть за смерть! И я предпочитаю отправиться туда вместе с тобой.

Произнося эти страшные слова, монах не отрывал своих быстрых блестящих глаз от рук Сэверака, сжимавших его аппарат.

Смертельная взаимная злоба этих двух людей наполнила целую минуту. Они пытали друг друга, напрягали все свои нервы, как два враждующих демона; их глаза словно сшибались и метали пламя. Северак находился в полосе полного дневного освещения, тогда как Фульгенс оставался в тени двери. Но вдруг через эту, остававшуюся открытой после входа Сэверака, дверь взметнулась какая-то тень, и огромный человек сзади бросился на Сэверака и повалил его на землю. Электро-отражатель вырвался из его рук и выкатился наружу.

Десять секунд Фульгенс оставался ошеломленным. Но при виде четырех матросов, вошедших в ту же минуту и тоже набросившихся на Сэверака, он опомнился и никем не замеченный скользнул в тень к дверям коридора, который вел к подземной телефонной комнате, и там исчез.

Тем временем Сэверак был схвачен четырьмя неожиданными людьми, и колосс, накинувшийся на него первым, замкнул его руки в крепкие кандалы.

Потом он вернулся к порогу дома и, отсалютовав по-военному, произнес:

— Вы можете войти, адмирал!

Тогда появился адмирал Жерминэ. В руках его оказался поднятый им электро-отражатель.

— Сэверак, — проговорил он тут же, — хотя я пришел почти к концу, тем не менее я все-таки успел услышать, что нажать вот этот коммутатор вашего инструмента не безопасно. Так что не волнуйтесь. Люди — выйдите!

Пятеро матросов повиновались.

— Сэверак, — невозмутимо снова заговорил адмирал, — нам надо переговорить. Вы, конечно, знаете этот домик?

— Да, адмирал! — ответил Сэверак, понемногу начавший овладевать собой.

— Отлично! Идите же вперед и проводите меня в какую-нибудь комнату, где есть стол и стул. Стол для этого инструмента, который, признаюсь, меня стесняет и беспокоит, а стулья для нас.

Эти спокойные слова вернули Сэвераку все его самообладание. И вполне владея собой, он, не колеблясь, повел адмирала по лестнице вверх. В первом этаже он жестом показал следовавшему за нам адмиралу дверь и сказал: