Невеста супергероя (СИ) - Вероника Ева

— И что? Ты на вопрос-то не ответил.

***

Как оказалось, Ами очень любила тесные контакты, хоть по ней и не скажешь. Едва они улеглись в широкую постель Лив, где с легкостью уместилось бы и трое, Алая прильнула к ней, закидывая на нее свою ногу, руку, волосы… Но Лив не возражала. Ей нравилось, когда Ами расслаблялась и вела себя так, как ведут себя девушки ее возраста. Когда она переставала бесконечно думать, как ей защитить целый мир.

Уже давно она так не спала. Энергия струилась по венам, как ударная доза кофеина. Проснувшись, она обнаружила Ами, сидящую за ее столом и читающую какой-то типичный женский роман в нежно-розовой обложке. Неожиданно.

— Ты проснулась, — заулыбалась ей Ами, сразу же переходя к делу. — Грейс занесла пол часа назад. — девушка протянула ей какой-то прибор с красным кругом, напоминающим кнопку, и приклеила ей на ладонь. Он был небольшим и почти не чувствовался в руке, но зацепился на нее надежно. — Если вдруг что-то случится, просто сожми руку и нажми на красную панель. Так мы будем знать, что что-то стряслось и найдем тебя. Но спать все равно придется со мной, уж извини.

— Мне даже понравилось, — сонно улыбнулась Лив и потерла глаза. — Ты теплая.

— Любишь тепло? — Ами улыбнулась одним уголком рта и кинула заинтересованный взгляд на одеяло. — О, это что, одеяло Августа?

Лив покраснела с ног до головы и опустила взгляд. Сонный мозг отказывался придумывать достойные оправдания. Предатель.

— Я рада, что вы поладили, — она не видела ее лица, но ее голос тепло улыбался ей. Но смущение от этого никуда не делось. — Он изменился. Теперь я знаю почему.

С этими словами Ами тихонько встала и вышла, оставляя Лив одну. Красную и пойманную с поличным. Дурацкое одеяло. Надо бы вернуть, но… Она уже привыкла к его грубой, колючей поверхности. Зато как оно согревало…

***

Когда ушла Ами, Лив еще долго лежала в кровати, уткнувшись в подушку и думала. Это уже успело войти у нее в привычку. Пожалуй, все дело в этой подушке. Именно она заставляла ее мысли вырываться наружу и полностью поглощать ее. Скорее всего, они были в сговоре против ее душевного спокойствия.

Она думала об устройстве у себя на руке. Есть ли в нем какой-то смысл? Ведь она своими собственными ушами слышала, что больше не нужна злодеям. Хорошо бы это оказалось правдой. Но, если да, то что это означает для нее? Она сможет вернуться домой? Снова ходить на лекции и жить обычной жизнью? Еще пару недель назад она мечтала об этом, но теперь…

Она обрела здесь самую настоящую семью.

Останутся ли они ее друзьями после того, как она перестанет быть им нужной?

Конечно. Лив мысленно отругала себя. Как ей в голову могла закрасться такая глупая мысль. Все они — ее друзья. Это не изменить, но как изменятся их отношения, когда они перестанут жить под одной крышей? Будет ли она видеть Августа так же часто, как и сейчас?

Август…

От одного звучания его имени у нее внутри все замирало и приятно сжималось где-то в районе живота. Но, как бы там ни было, она чувствовала, что между ними расставлены не все точки. Не все стены пали под натиском их светлых и искренних чувств. И падут ли вообще? Она все еще чувствовала его зажатость и страх причинить ей вред.

Ее очень беспокоила его позиция. Ведь он на полном серьезе считал, что у него внутри живет монстр, который может вырваться наружу. Его можно было понять, но принимать это она не собиралась.

Вчера Август воодушевился от тех чертежей, что она нарисовала на доске. Он уверен, что это поможет ему избавиться от сил, но… Сама она не была в этом полностью уверена. Как она поняла — все это изучено очень поверхностно, и результаты запуска мини-коллайдера могут быть абсолютно непредсказуемыми. И ее критическое мышление услужливо подсказывало ей, что не стоит обнадеживаться раньше времени.

Она всегда заставляла себя верить в лучшее, но готовиться к худшему.

К тому, что она никогда не сможет коснуться его. Целовать его, трогать его легкую щетину кончиками пальцев, проводить ладонью по скуле, щекотать его длинные белесые ресницы. Не сможет дотронуться указательными пальцами до ямочек на его щеках, когда он улыбается.

Странно, но это больше не пугало ее, как раньше. Конечно, ей очень хотелось бы всего этого, но… Она и так получила больше, чем могла бы мечтать. Она, наконец, смогла полюбить кого-то по-настоящему. Всем своим естеством.

Ей наконец-то захотелось просто быть с кем-то рядом. Хохотать от его так часто неуместных шуток. Грустить с ним вместе, улыбаться, радоваться. Поддерживать его, как самого настоящего героя. И просто греться в его горячих объятиях, чувствовать на своем теле кожу его… костюма.

Кого она обманывала?

Она сходила с ума каждый раз, когда рука сама тянулась к нему. Каждый раз, когда готова была обжечься, лишь бы быть ближе.

Когда-нибудь она сгорит в его объятиях. Теперь она точно знала это.

Каждый раз, когда ей казалось, что она все понимает, оказывалось, что… нет. А когда она представляла свою прежнюю жизнь, без опасностей и героев, без Августа и тварей в ее животе, ей становилось больно, будто от ее тела оторвали кусок плоти. Будто она лишилась руки или ноги. Или сердца.

Все, что ей остается — контролировать себя неимоверным усилием воли. Чтобы просто быть рядом. Быть там, где она должна быть.

Она и не представляла, что любовь — это так странно. Потому, что ее переполняло совсем неожиданное для нее желание — отдавать. Она просто хотела отдать ему все. Сама не знала, что именно, лишь бы он забрал это себе. Без остатка.

Резко поднявшись на ноги, она подошла к шкафу и переоделась. Чувство бодрости переполняло ее. На такие вот чудеса способен самый обычный, всем известный, сон.

Тогда-то ее чуткий глаз и заметил, что гардероб был сдвинут из угла, в котором до этого стоял. Должно быть водяная леди постаралась, когда топила ее сонное тело. Собрав всю свою силу в кулаки, Лив всем телом навалилась на многострадальный предмет мебели, чтобы он сдвинулся всего лишь на пару миллиметров. Зато у нее самой было ощущение, что она только что разгрузила вагон. Придется как-нибудь позвать Ами. Ну, или парней, они вроде тоже ничего. Хотя Ами все равно круче.

— Не женское это дело — мебель тягать, — удивилась ли она внезапному