Невеста супергероя (СИ) - Вероника Ева

Лив не была голодна. Но что-то заставило ее заверить парня в том, что она просто умирает от голода.

— Отлично! — Воодушевился Август. — Я заказал немного еды… Китайской, японской, итальянской, пиццу, фрукты, чипсы и хлопья.

— Немного? — Хихикнула девушка, пытаясь спрятать глупую улыбку.

— Я не знал, что ты любишь, — сокрушился он. Наконец, он сбросил с себя все напускное безразличие и теперь сидел перед ней абсолютно растерянный и немного смущенный. Весь этот его вид наполнил ее естество неконтролируемой нежностью к нему. Так вот где он был. Ломал голову, как бы угодить девушке, которая вроде как теперь его девушка? Внезапно, растерянность в его взгляде сменилась чем-то озорным, и он расплылся в уже привычной ей улыбке. — Еще я заказал вина. Потому что о том, что Лив — любительница напиться, чтобы потом немного поворовать — знают все.

— Вот еще, чушь какая! — Взбесилась девушка, краснея. — Это был единичный случай! И долго ты мне еще будешь это припоминать?

— Столько, сколько позволишь, — с ноткой грусти ответил он и встал на ноги, протянув ей руку. — Поужинаешь со мной, Оливия?

Вся злость мигом испарилась, забыв забрать с собой только заалевшие щеки. И как ему это удается? Так мастерски управлять ее настроением одними лишь словами.

— Да, — смущенно пролепетала она и вложила свои подрагивающие пальцы в его широкую ладонь. Впрочем, он отпустил ее сразу же, как только она поднялась на ноги. Но покалывающее ощущение тепла в ладони осталось.

Ничего не исчезло в один миг. Нацисты, сверхлюди, опасные врачи, накачавшие ее адреналином, друг, следивший за ней, темная материя в ее ДНК. Все это еще давило на них. Но сегодня Августу удалось выстроить прочную стену от всего этого. Посреди крыши виднелся темный плед, один в один, как одеяло, которое она стащила у Августа, а на нем великое множество коробок и контейнеров, аромат от которых разносило на всю крышу, благодаря относительно безветренной погоде. Сегодня Август отбил достаточно места только для них двоих. И Лив знала, что он не побоится сделать это снова.

Солнце почти закатилось за горизонт, звезды робко появлялись на безоблачном небе, вдалеке виднелись загорающиеся окна чужих домов, но все, что чувствовала Лив сейчас — его молчание. И его силу.

Было видно, что он уже давно отвык от такого, да и сама она испытывала этот трепет впервые. Она уже была на свиданиях, но все они были такими… стандартными. Поход в кино, кафе, прогулка по парку. И ни одно из них не повторилось дважды по ее же инициативе. С ним же она уже бывала на концерте. Грелась в его объятиях на этой же крыше. И вот она снова здесь. А ей все мало. И, казалось бы, ничего особенного — крыша и плед. Но от вида всего этого ей захотелось плакать от счастья.

Захотелось увидеть, какого цвета его глаза на этот раз. И он охотно поймал ее взгляд. Даже в темноте она могла с уверенностью сказать — зеленые.

Бездонные и такие печальные внутри. Она готова была сделать что угодно, лишь бы стереть оттуда эту далекую печаль.

Мгновение звенело между ними, а затем все превратилось в движение.

Август уселся на плед-одеяло и принялся раскрывать коробки, старательно избегая смотреть на нее снова. Она не знала, что с ним происходило, но что-то точно беспокоило его. Поэтому она присела рядом и поймала его руки на пол пути к контейнеру с рисовой лапшой.

— Август, можно задать тебе вопрос? — Осторожно начала она, а он настойчиво высвободил руки и насмешливо вскинул бровь, взглянув на нее. Но она точно знала, что вся эта беспечность напускная.

— Я бы хотел сказать «нет», да только вот запретить тебе вообще-то не могу, — хмыкнул он.

— Ладно, я услышала там слово «да», — махнула рукой Лив и наклонилась чуть ближе. — Что с тобой происходит? Я же вижу, что тебя что-то беспокоит.

— Да, — резко выпалил Август и выпрямился. Лив приготовилась слушать и обороняться. Почему-то, она не ожидала от него ничего радужного. — Я долго думал, — начал он, нарочито долго растягивая слова. — И решил, что раз мы не можем остановить это, то нам нужны правила.

— Правила? — Насмешливо вздернула бровь девушка, чем немного разозлила Августа.

— Я вообще-то серьезные вещи тут говорю, посерьезнее, беда! — Возмутился он, всплеснув руками и встал на ноги. Лив продолжила сидеть, с любопытством смотря на него снизу-вверх. — Первое правило. Если тебе горячо или просто некомфортно, ты сразу мне об этом говоришь! Сразу, ясно? Не терпишь. А. Говоришь.

— А второе? — Перебила его Лив.

— Второе… — он немного растерялся, но все же продолжил. — Второе правило. И оно же самое важное, — Август смерил ее тяжелым взглядом. — Ты мне ничего не должна. Как только поймешь, что эти отношения зашли в тупик в виду моих… особенностей. Ты просто сразу говоришь мне об этом, а я тебя отпускаю. Никаких претензий и обид. Я, — его лицо снова приобрело каменный вид, очерчивая скулы. Ох, как же знакомо ей это выражение лица, — все пойму.

От его слов ей вдруг стало горько и неприятно. Будто ее облили грязью. И в то же время она понимала его порыв и уважала его, но… Встав, она потянулась к его руке и сжала ее так крепко, насколько хватило сил. Так, чтобы даже холодный осенний ветер не смог украсть его у нее.

Первым желанием было вылить на него ведро глупых фраз о чувствах, которые переполняли ее. Она хотела рассказать ему о своей любви, о своей уверенности в ней. Поведать ему о том, что все ее мысли, рано или поздно, приводят ее к нему. Только к нему, как к точке на горизонте. Убедить его в том, что, чтобы не случилось — весь ее мир отныне всегда будет замыкаться только на нем. Всегда.

Но это прозвучало бы так глупо, так по-детски. Она уже давно поняла, что слова в этом мире почти ничего не значат. Куда важнее поступки. И все, что ей нужно сделать — просто показать ему. Показать, что есть страсть, и есть любовь. И второе гораздо глубже впивается в кожу, проникает через нее, словно яд, расползаясь по венам. И вот эти чувства уже часть тебя, и нет никакого лекарства. Остается либо принять это, либо обманывать и ломать себя всю оставшуюся жизнь.

Все эти мысли пронеслись в ее голове лишь за долю секунды, Август и нахмуриться не успел. А вслух она сказала