Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Король просил президента о дружбе и поддержке независимости своей страны и получил соответствующие заверения. Как считал У. Эдди, Абдель Азиз рассматривал эту встречу как гарантию от возможных поползновений Великобритании против его независимости.
Что касается нефти, то Рузвельт добился подтверждения королем существующих американских концессий, а также его согласия на строительство Трансаравийского нефтепровода, который должен был связать район Эль-Хасы со Средиземноморским побережьем.
Во время встречи Абдель Азиз поинтересовался, не уйдут ли США после войны в Западное полушарие и не останется ли Саудовская Аравия в сфере английского господства. Ему об этом все время твердят англичане. Президент заверил его, что США не позволят сохранить английскую монополию в регионе.
На прощание президент подарил королю, страдающему от боли в колене в результате старой раны, свою инвалидную коляску и обещал прислать в подарок самолет.
Абдель Азиз расстался с президентом более чем довольным. За 69 лет жизни это был первый лидер «неверного» государства, с которым он встречался, но лидер самой могущественной державы мира. А через три дня была назначена встреча с Уинстоном Черчиллем. Учитывая, что США становятся его главным партнером, Абдель Азиз спросил Рузвельта, не возражает ли он против его встречи с британским премьер-министром. «Почему бы нет, — сказал президент, — мне всегда приятно видеть господина Черчилля. И я думаю, он вам также понравится»[99].
Абдель Азизу не понравился Уинстон Черчилль.
Американский президент вел себя достаточно деликатно, чтобы не оскорбить религиозных чувств своего собеседника. Они спустились на обед различными лифтами. И Рузвельт приостановил свой лифт, чтобы выкурить две сигареты, а затем присоединился к Абдель Азизу за столом, где никакого алкоголя не подавали. Видимо, Черчилля тоже предупредили об обычаях короля. Поэтому британский премьер-министр произнес небольшую речь, смысл которой состоял в следующем: мол, я, конечно, понимаю, что вера требует от его величества лишать себя табака и спиртного, но «я должен сказать, что мое жизненное правило предписывает мне как абсолютно святое дело курить сигары, а также пить алкоголь перед, после и, если есть нужда, во время принятия пищи и в перерывах»[100]. Во время встречи Черчилль пригубливал виски и курил свои сигары.
Но не это было главным. Абдель Азиз не получил от Черчилля таких же заверений, какие сделал Рузвельт по поводу палестинской проблемы. Черчилль был опытнее в ближневосточной политике, чем американский президент, он не мог обещать то, что обещал Рузвельт, а именно — консультироваться с арабами по палестинским делам. Премьер-министр попытался применить другую тактику.
Абдель Азиз затем рассказывал полковнику Эдди в Джидде, что Черчилль как бы размахивал большой дубинкой: Великобритания субсидировала короля 20 лет и в течение 20 лет обеспечила стабильность его правления. Поэтому, аргументировал премьер-министр, «так как Британия помогла Саудовской Аравии пережить трудные дни, она сейчас рассчитывает на помощь короля в решении палестинской проблемы, лишь сильный арабский лидер сможет сдержать фанатичные арабские элементы и будет настаивать на умеренном подходе арабов, позволяющем достигнуть реалистического компромисса с сионизмом»[101]. Абдель Азиз утверждал, что он отверг это предложение Черчилля. Но, возможно, в беседе он был гораздо более осторожен. Абдель Азиз после встречи с Черчиллем так характеризовал его в беседе с Эдди: «Контраст между президентом и Черчиллем очень велик. Г-н Черчилль говорит обиняками, избегает ясности, меняет предмет обсуждения, чтобы избежать обязательств, заставляя меня вновь возвращаться к одной теме. Президент ищет четкости в беседе, стремясь устранить недопонимание и прояснить проблему»[102].
Абдель Азиз вернулся на борту британского крейсера в Джидду, где его с радостью встретили Фейсал и местные жители Джидды.
5 апреля 1945 г. Рузвельт в официальном письме вновь пообещал Абдель Азизу консультироваться с арабами по поводу Палестины. Он писал, что это его обещание — не только его личное мнение, но он дал его «как глава исполнительной власти».
Через неделю Рузвельт умер.
Заменивший его Гарри Трумэн игнорировал обещание своего предшественника.
Тем временем Эдди работал не только как дипломат, но и как разведчик. Ему нужно было узнать подробности о здоровье Абдель Азиза. «Что случится, если король умрет и рухнет нынешняя династия?» — задавали вопрос в США. Распадется ли страна на четыре разных государства — Хиджаз, Неджд, Эль-Хасу и Асир? Что случится с АРАМКО — богатейшим коммерческим приобретением в истории? Что будет с американскими вложениями в Саудовскую Аравию? Кто получит в свои руки гигантский аэропорт в Дахране, который является важнейшей базой для стратегических бомбардировщиков? Здоровье саудовского короля представляло собой первостепенный интерес. Как заявил один американский дипломат: «Лишь недавно моча и кал иностранного правителя стали представлять такой интерес для наших разведчиков».
Американцы решили внедрить разведчиков в экипаж из десяти человек, который должен обслуживать самолет, подаренный Рузвельтом королю. Самолет прибыл 14 апреля 1945 г., в день, когда был объявлен официальный траур по внезапно скончавшемуся президенту Рузвельту. На его борту был и Джон Филби — ценный посредник между американцами и королем. Американская разведка все активнее работала в Аравии и нуждалась в Филби, который считался проамерикански настроенным. Король принял старого друга, и он стал источником информации для американцев уже непосредственно в Саудовской Аравии.
Война еще продолжалась, а в Саудовскую Аравию зачастили высокопоставленные английские визитеры: Антони Иден, министр иностранных дел Великобритании во время войны и будущий премьер-министр, фельдмаршал Алан Брук, главнокомандующий английским флотом в Средиземноморье, а также сын Джона Филби — Ким, который был важной персоной в английской секретной службе на Ближнем и Среднем Востоке.
(В честь Кима Филби были устроены многочисленные приемы, сам Абдель Азиз устроил банкет и подарил ему костюм аравийского араба, в том числе плащ с вплетенными золотыми нитями, и 30 фунтов золотом, которые Ким принял. Ничего удивительного в этом нет, потому что не принять подарок означало бы оскорбить короля.
