Мой пылкий лорд - Гэлен Фоули

Подготовив себя к худшему, Люсьен сжал дверную ручку, и незапертая дверь, скрипнув, открылась в ее темную, освещенную луной комнату.

Когда скрипнула дверь, Элис приподнялась в кровати, сердце у нее неистово забилось. Она поняла, скорее, почувствовала, что это Люсьен стоит в дверях. Она ждала, что он будет делать. Люсьен перешагнул одной ногой через порог и замер.

Элис окинула его взглядом, ощутив спазм желания. Его черные панталоны обрисовывали каждую линию длинных ног. На нем не было ни куртки, ни жилета, ни галстука. Белая рубашка была расстегнута у шеи, рукава закатаны. Он показался ей устрашающим и неумолимо прекрасным.

Элис медленно стала на колени. Она увидела, как он дрожит, она просто ощущала его вожделение. Элис знала, зачем он пришел, и понимала, что, если сейчас она его оттолкнет, он никогда больше не вернется. Не говоря ни слова, она протянула к нему руку.

Люсьен не пошевелился.

— Войдите, — прошептала она. — Идите ко мне.

Казалось, его настороженный взгляд охватил ее всю, потом, через мгновение, он беззвучно закрыл за собой дверь и крадучись направился к ней. У кровати Люсьен, подбоченившись, остановился, и при свете луны, при слабом красноватом отблеске полупотухшего огня в камине Элис увидела в его глазах бушующую страсть.

— Мне не следовало требовать от вас слепого доверия, поскольку мы оба знаем, что я этого не достоин, — напряженным голосом сказал он. — Я закрою Грот, как только это станет возможным. Я не могу объяснить, только не покидайте меня.

Она протянула руку и обхватила его сильный подбородок. Он прижался щекой к ее руке, потом поцеловал запястье.

— Люсьен, — прошептала Элис, — мне не следовало притворяться, будто моя любовь к вам зависит от всех этих вещей. Это не так. Простите, что я причинила вам боль. Я люблю вас. И я вас хочу.

С тихим сдавленным стоном Люсьен схватил ее в объятия, впившись в ее губы бурным поцелуем. Элис подчинилась, отдавая ему себя полностью, без оглядки. Затаив дыхание, она ждала, пока он стянет с ее плеч лямки ночной сорочки и обнажит груди. В эту осеннюю ночь кожа у нее была прохладной, но его губы обжигали, они жадно обхватили ее сосок. Затуманенная страстью, Элис гладила его блестящие черные волосы.

Его рука прижалась к ее ноге, потом углубилась между бедрами, жарко, восхитительно нажимая на них. Элис сняла с него рубашку. Кожа его пылала, волосы разлохматились. Она почувствовала, как сильно бьется у него сердце, когда гладила его великолепный торс. Ладонь ее скользнула ниже, к его плоскому животу, глаза следили за рукой. Она остановилась на талии, на поясе панталон, подняла вопросительный взгляд и встретила его обжигающий взгляд.

Она ждала, чувствуя, как дрожат у него руки, пока он расстегивал панталоны. Элис приспустила их ниже, потом рука ее скользнула в уже не облегающую одежду и обхватила его плоть, обнаружив, как ему хочется, чтобы к нему прикоснулись. Люсьен застонал. Она принялась его гладить, и он закрыл глаза от восторга. Левой рукой Элис обнимала его за шею. Вожделение в ней нарастало, она целовала его ухо, шею, плечи до тех пор, пока Люсьен не задрожал и быстро остановил ее, схватив за плечи.

— Лягте, — приказал он грубым задыхающимся шепотом.

Дрожа от желания, Элис подчинилась и закинула руки за голову. Люсьен поднял сорочку ей на бедра, осыпал их поцелуями, а потом прижался лицом к ее промежности. Элис напряглась, выгнулась, дрожа от немыслимого восторга, а он все целовал и целовал ее. Ей казалось, что она теряет рассудок, а Люсьен добивался, чтобы ее бедра двигались в одном ритме с ним. Задыхаясь от разнузданного наслаждения, она приподнялась на локтях и смотрела, как он ласкает ее тело. Просто невероятно, что она столько времени лишала себя этого! Если бы она только знала!.. Сердце у нее гулко билось, и ей казалось, что внутри у нее вот-вот разразится буря.

Когда Люсьен поднял голову, оставив ее неудовлетворенной, Элис подумала, что сейчас умрет. В диком восторге она смотрела, как он опускается на колени между ее ног. Люсьен склонился к ней, потом опустился, положив руки на кровать по обеим сторонам от нее.

В то мгновение, когда тела их соприкоснулись, когда Элис ощутила на себе тяжесть его мускулистого тела, ей показалось, что она в раю. Его грудь была влажной от пота. Он нашел ее губы и поцеловал. Элис крепко обхватила его за шею. Он снова принялся гладить ее между бедрами, так что, в конце концов, она просто опьянела от этих прикосновений. Люсьен стремительно освободился от панталон. Голый и скользкий, он устроился между ее бедрами; она инстинктивно сжала его ногами. Его гладкая плоть ласкала ее пульсирующее тело, увлажняясь от ее росы. Страстно поцеловав Элис, Люсьен погладил ее по щеке и по волосам, обхватил ее голову своей крупной, ласковой рукой. На мгновение он замер, глядя на нее, охваченную томным желанием, и в его сверкающих глазах проступила вся его обнаженная душа — теперь между ними больше не было никакого притворства. Молчание, окружавшее их любовь, казалось почти священным.

Обессилев от его чарующего взгляда, Элис шепотом произнесла его имя, голос у нее был хриплый от вожделения, она провела руками по его атласно-гладкой коже и стиснула его ягодицы, неистово и требовательно притянув Люсьена к себе. Тихо застонав, он дал ей то, чего ей так хотелось.

Его поцелуй был так глубок, так всеобъемлющ, что Элис не могла даже дышать. Люсьен остановился, а потом одним быстрым движением прорвался сквозь тонкую преграду ее девственности. Ее болезненный крик он заглушил поцелуем. Он напрягал все мускулы, чтобы не двигаться и дать боли утихнуть. Люсьен не отпускал ее и даже прервал поцелуй, чтобы погладить Элис по лицу, по волосам, его молчание умоляло ее и приказывало подождать и собраться с силами, чтобы ее тело приняло его. Постепенно он позволил ей отдышаться.

— Расслабьтесь, — отрывистым шепотом проговорил он. — Расслабьтесь ради меня, милая. Не бойтесь. Если вы расслабитесь, вам не будет больно. — И он снова и снова целовал ее. — Какая вы красивая, любовь моя. Бояться нечего. Теперь вы моя. Навсегда. Все мое — ваше. Мое тело, мое сердце, мое имя.

— Люсьен, мой темный ангел. — Элис обхватила руками его лицо. — Мне нужно знать ваши тайны.

Он некоторое время смотрел на нее, потом опустил ресницы и слегка покачал головой.

— Нет, не нужно, — пробормотал он, а потом наклонил голову и поцеловал ее.

Некоторое время он просто играл, забавляясь ее чувствами, легко трогая ее щеки и нос губами. Когда он вернулся к ее губам, она жадно раскрыла их, и ее язык встретил его язык в самом сладком из всех приветствий. Ее тело лихорадочно дрожало под ним.