Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Юлия Славачевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Леля? – повторила Кувырла. – Агась! Щас! – И, покопавшись в бездонных карманах дизайнерски извазюканного платья, выудила несколько сильно смятых бумажек. Любовно их разгладила и сунула нам. – На-кась! Тута вам велено передать!
– Дай сюда! – выхватил бумаги разгневанный мужчина.
– Это кто ж тебя манерам учил? – не преминула заметить я, подходя ближе и заглядывая через плечо. Ну, хорошо-хорошо, вылезая из-под мышки…
Меня проигнорировали, вчитываясь в каллиграфически ровные строки письма, которое гласило:
«Дорогие клиенты, мы приносим свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства…»
Я бы не назвала милую прогулку в сад неудобством. Эх, если бы не угроза прочувствовать давление сверху… я бы согласилась немного погостить там…
«…К сожалению, наш Васикус не очень умен…»
Зато так представителен… Особенно его улыбка… сразу на память приходит Средиземное море, кишащее акулами…
«…Поэтому, исправляя его ошибку, мы прилагаем новые сопроводительные документы…»
А экспедитора к сопроводиловке не положено? Такого загорелого мускулистого мачо в набедренной повязке…
«…Вам лишь нужно доставить вашу спутницу в караван-сарай…»
Куда?! В сарай?! Я что, корова?! Нет, я овца! Потому что согласилась на эту ненормальную авантюру!
«…Оттуда ее сопроводят в гарем князя диэров…»
Не забыть бы уточнить, где этот гарем и как долго туда шлепать пешком?.. На местный сервис я уже просто не надеюсь…
«…Еще раз просим прощения за причиненные по нашей вине неудобства и откланиваемся».
– М-да-а-а, – одновременно протянули мы с Магриэлем.
– Пошли? – опомнился тот и потянул меня за рукав.
– Я тебе так надоела? – надулась, желая немного покапризничать, чтобы напомнить присутствующим, что я все же женщина. – Ты просто пылаешь желанием от меня избавиться?
– Естественно, – в тон мне ответил брюнет. – Чем раньше я тебя туда сплавлю, тем раньше получу компенсацию за твой гонорар и свою невесту.
– Ах ты… ну, ты! – задохнулась я от возмущения. – Тебя интересуют только деньги! А что по поводу меня?
– А что по поводу тебя? Мне уже всех этих диэров до смерти жалко, – невозмутимо бросил Магриэль, не поддаваясь на провокацию.
М-да, не повезло! Спустить пар мне сегодня не светит.
– Ничего, – буркнула я. – Ведите меня на закланье в ваш хлев!
– В караван-сарай, – поправил меня Лелигриэль. Ехидно ввернул: – И вряд ли тебе там предложат полежать…
– Кто о чем, а мужчина об эпиляции, – злопамятно ответила я. Провозгласила: – Вперед! Я готова сдаться на милость победителя, если победитель выживет в неравном бою со мной и моим романтизмом!
Но лишь мы совместными усилиями приняли решение двинуться в нужную сторону, мне в голову пришла исключительно важная мысль. Недолго раздумывая, я вырвала руку, за которую крепко держался Магриэль, и рванула внутрь агентства, минуя возмущавшуюся беспределом бабулю и грозно орущих эльфов.
Если мне не судьба сегодня оттянуться, то и вам обломится меня без приданого в гарем отправить!
Остановившись на секунду, я сориентировалась и поперла карманным танком в нужную сторону.
У меня, безусловно, географический кретинизм, но, один раз пройдя по маршруту, я уже не заблужусь никогда.
Поскольку на пятки мне наступали немного расстроенные моим неожиданным поступком ушастики, грозившие какими-то несущественными мелочами типа: «Голову оторву: она тебе без надобности» или: «Ты у меня месяц сидеть не сможешь, только лежать – и то на боку», пришлось достаточно резво скакать вниз по ступенькам.
На мое везение необъятная тетя-кладовщица оказалась на рабочем посту и вперила в нарушительницу покоя, то бишь меня, грозный взгляд хладнокровного убийцы. Со словами:
– И что ты тут забыла, шалава? – культурно демонстрируя фирменный сервис данного заведения.
– Вы не поверите, – широко улыбаясь, ответила я, откидывая за спину косу, – набор для гарема высшей категории.
– Ты ж от него отказалась, – прищурился цербер в ярком, режущем глаза аляповатостью рисунка и цветовых сочетаний, платье. – С чего вдруг передумала?
– Решила, что неприлично без приданого в гарем являться, – придав глазам кристально честное выражение, заявила я и в ожидании уставилась на женщину.
– Вот так всегда, – забурчала бегемотица, вынужденная оторвать свою нижнюю часть от стула и произвести некоторые телодвижения, способствующие похуданию. Покопавшись в недрах склада и выудив знакомый тюк, она проковыляла ко мне и плюхнула его на стол. – Расписывайся и забирай!
– Вы так любезны… – пробормотала я, ставя закорючку в ведомости и сгребая в охапку свое обмундирование.
– Вот ты где! – с радостным криком ввалились в помещение эльфы и сделали ну оч-чень грозные лица. Прямо скопировали индейцев из фильма, когда те окружали бледнолицую.
– Так точно! – отрапортовала я и всучила ношу Болисиэлю. – Помоги даме не оттянуть руки.
– Это кто здесь дама? – начал нарываться Магриэль.
– Очки дать? – не полезла я за словом в карман. – Между прочим, нас тут даже две.
– Ах, простите, – вспомнила о вежливости брюнетистая сволочь и… поцеловала лапищу кладовщицы. – Еще раз прощу прощения за грубость, не имею чести знать вашего имени…
– Маргарита Розалия Василия, – зарделась женщина. И кокетливо добавила: – Но вы можете звать меня Маргариткой!
На этом заявлении мы с Болисиэлем уронили манатки и во все глаза уставились на многопудовый цветочек.
– Почту за честь, – невозмутимо ответил Магриэль, – но сейчас мы вынуждены удалиться. Срочное дело, знаете ли…
– Да-да, конечно, – счастливо откликнулась кладовщица. – Я понимаю… дела для настоящего мужчины – это первоочередное занятие… – И прижала руку эльфа к необъятной груди.
Ну да, ну да: «Первым делом, первым делом самолеты! Ну а девушки? А девушки потом»…[23] в самолете. Ага!
– Приятно встретить такую понимающую даму, – польстил толстушке брюнет, стараясь высвободиться из борцовского захвата. – Немногие прекрасные дамы способны на подобное самопожертвование… – вешал он ей тоннами лапшу на уши, не прекращая попыток освобождения.
Кладовщица внимала всему этому бреду с благоговением, а мне сильно захотелось стукнуть его по голове.
Желательно чем-нибудь тяжелым, с размаху и несколько раз, не останавливаясь! Чтобы не пудрил несчастной женщине мозги и не тешил ее несбыточными надеждами!
Пока я предавалась сладостным мечтам о членовредительстве некоторых органов отдельно взятого эльфа и, наклонившись, собирала потерянное от удивления имущество, моей пятой точке тихо, но злобно прошипели:
– Быстро сгребай барахло и выметайся отсюда!
О как! Вежливый мальчик! Главное, нашел с кем разговаривать и чему команды отдавать! Хотя… если вспомнить общепринятое выражение «шевели плюшками» – или нет? – в общем, нужно активно работать хлебобулочными изделиями, что, по моему мнению, непростительное оскорбление продукта!
Додумать и повозмущаться мне не удалось, потому как эльфы, не сговариваясь, вынесли меня с приданым за дверь в темпе вальса и протанцевали на выход, не выпуская меня из-под контроля.
Вслед нам доносился нежный трубный рев слона в брачный период:
– Я буду ждать вас!
И мне стало та-ак обидно! Вот за весь женский пол обидно – и все тут!
Пользуются, понимаешь, нашим неуемным и неистребимым романтизмом направо и налево без возмещения ущерба амортизации!
Я дождалась удобного момента, когда мое драгоценное создание оставили в покое и отпустили на волю, покровительственно похлопав по плечу и сообщив:
– Больше не теряйся! – в придачу ко всему попытались придать ускорение моему хрупкому организму.
На сие зловредное изречение, подкрепленное ударом по пятой точке, я мило улыбнулась, и эльфов перекосило. Самый смышленый – Болисиэль тут же отодвинулся подальше и спешно прикинулся окружающей средой. Но зуб у меня вырос не на него, а на некоего брюнетистого соблазнителя бегемотиков, поэтому, наплевав на воспитание и пару раз вдогонку плюнув на вбитые с младых ногтей приличия, я залепила ему увесистую пощечину:
– Это тебе за обман!
– Ты спятила?! – заорал Магриэль, держась за щеку. – Ты что творишь?!
– Не творю, – поправила я, цепким взглядом оценивая нанесенный ущерб, – а борюсь за справедливость во всем мире!
После этого заявления я приосанилась и немножко погордилась собой и своими принципами. На этом бы все и закончилось, но коварный соблазнитель толстушек решил продолжить выяснение отношений:
– Леля, ты что – ревнуешь? – и расцвел блаженной улыбкой дауна.
Озадаченно прикусив губу и подивившись, как все же раздутое самомнение мужчины подвигает женщин на исправление внешнего вида, залепила вторую пощечину.
– За что?! – завел свою шарманку богом обиженный Магриэль, схватившись за вторую щеку.
