Сын Золотого Неба. Глаза Дракона - Лина Лау
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Братья…
Казалось, им не было дела до прошлого, до рассказов — одни рвались в бой, на тренировочную площадку, мечтали оказаться при дворе…
Другие же были к истории равнодушны, с интересом поглядывая в сторону колдовских наук вроде алхимии или плетения чар, или даже запретных искусств — менталистики и некромантии.
Они жаждали могущества.
Они жаждали славы и почёта.
Они жаждали получить всё и как можно скорее, без долгих лет тренировок и бессонных ночей над древними книгами.
Они… жаждали оправдать возложенные на них ожидания, стать гордостью семьи, восславить её в веках.
Но Эша была самой младшей среди всех своих братьев и сестёр.
От неё ничего не ждали.
Её предоставили самой себе, кормилице да слугам.
Но почему-то дед привечал её больше остальных.
Может быть потому, что она умела слушать, не перебивая?
Может потому, что она не спорила, не выказывала своего взрывного характера, с почтением и вниманием относясь к чужим словам?
Или просто потому, что она была с ним искренне согласна?
Единственная из всех, казалось.
Дед считал, что нужно знать своё прошлое, нужно помнить не только свои победы, но поражения, и позор. И нести их с честью, с гордо поднятой головой. Чтобы не допустить повторения трагедий.
Он честно рассказывал о события давних пор, без прикрас.
И Эша верила.
И Эша хотела быть такой же — мудрой и рассудительной.
И Эша мечтала творить чудеса, как герои прошлого, но не с мечом в руках — руны и магические песни, заговоры ей были ближе, понятнее.
И Эша… Не оправдала надежд.
Не пожелала служить при дворе принцессы, не пожелала отправляться в академию и становиться верной слугой короны.
Потому что Талэ тоже ошибаются.
Потому что думать надо своей головой.
Потому что вечные правила её душили, вечные рамки приличий и этикета сковывали.
Потому что её искусство считалось бессчетным для благородных воинов и позорным для высокородной молодой госпожи.
Потому что шить и вышивать — удел слуг!
Но разве слуги хуже их, высокородных? Эша общалась с ними, много общалась. Эша любила переодеваться в простые платья и сбегать в город, чтобы играть с крестьянскими детьми, которые, казалось, действительно не замечали того, кем она являлась.
Да даже Рик!
Рик, милый друг, добрый друг, с пелёнок казалось не разлучавшийся с Улой, очередным её двоюродным братом, тоже был не столь высокого происхождения. Он вырос как и Ула при дворе её деда, обучаясь воинствам искусствам и грамоте наравне с остальными. Хотя и был человеком.
Рик не сразу признал в девчушке с внешностью южанки младшую госпожу, и, к своей чести, после выяснения её истинной личности не переменил своего отношения.
Рик был её отдушиной в бесконечных скучных буднях, прерываемых учебой.
Он знал, казалось, о ней всё.
Абсолютно.
Ула даже шутливо ревновал, мол, Рик с какой-то девчонкой проводил времени больше, чем со своим дорогим другом. Мальчишки…
Рик знал, как она ненавидела своё имя и знал, как сильно она любила охоту с соколами, как любила этих птиц вообще. Дед подарил ей нескольких своих. Он говорил, в ней это от матери, всё же кровь — не водица. Особенно для южан.
Рик дал ей это прозвище — Эша — ставшее её сутью, её второй кожей, всем её существом.
Сокол.
Стремительная, хваткая, крохотная по сравнению с иными хищниками — такая она по его мнению?
Что ж, это не сорока и не чайка.
Сокол — символ юга.
Соколы доставляют почту, они стремительнее драконов, от их когтей сложно спрятаться, как и от их острого взора.
…Когда Рик отправился в столицу, Эша убеждала, что это юношеская придурь, что он отучится в академии и вернётся домой, разочаровавшись в Тау'Ксе и увидев оборотную сторону большого города.
Рик не вернулся.
Рик стал Всадником.
Рик навсегда отрекся от прошлого, от её клана, чтобы стать проводником воли Владыки.
Рик навсегда оказался потерян для неё.
Единственный друг.
Это оказалось больнее, чем она ожидала. На фоне этого даже мысль самой отправиться в столицу не казалась столь отвратительной, но… Всадники рвали отношения со своими семьями, со своим прошлым, чтобы сосредоточиться на служении Империи. Она им мать, и сестра, и жена.
Звучало отвратительно.
На деле было ещё хуже.
Но так или иначе, без Рика стало невыносимо.
Совершенно.
В полном слуг и родственников доме Эша чувствовала себя невообразимо одинокой и несчастной.
Дед, казалось, не замечал ничего.
Она тоже должна была служить во славу рода, во имя исправления ошибок прошлого.
Но приносить себя, своё будущее, своё счастье во славу империи, отобравшей у неё единственного друга, она не собиралась.
И — сбежала.
Туда, где никто не удивился бы очередной Элишен с аристократической речью и манерами.
Туда, где всем было всё равно.
Где правили деньги.
Где правила свобода.
И равнодушие.
Диорен — великий город, древняя столица.
Диорен — громадная выгребная яма, собравшая в себя все пороки и грехи Ианэ.
Диорен, её ненавистный и любимый новый дом.
Они гуляли с Риком до самого заката.
Они говорили, казалось, обо всём на свете, больше не касаясь болезненных для обоих тем. Они оба теперь — персоны без прошлого и с сомнительным будущем. И если у Эши предвиделась раньше хоть какая-то стабильность, то Рика гибель могла поджидать в каждой на первый взгляд мелочи. Личная охрана принца — это, конечно, почётно, но ещё и безмерно опасно.
Эша старалась об этом не думать.
Не нужно печалиться.
Не сейчас.
Потом, когда Рик вернётся на юг, когда она вновь останется одна, наедине со своими мыслями и беспросветным одиночеством, тогда уже можно будет утонуть в жалости к себе и бессмысленном сетовании на несправедливость судьбы.
В конце концов, у неё наконец появилась такая непозволительная ранее роскошь — возможность всласть поныть прежде чем собрать волю в кулак и отправиться выполнять повседневные свои задачи.
Эша показала другу свои любимые места — ещё два фонтана, площадь перед храмом Лийаш, торговые ряды и, самое главное — самая прекрасная, самая замечательная во всём городе пекарня!
Вишневый морс и пирог с земляникой — так именуется восторг.
Рик это знал.
И потому, не слушая все возражения, купил угощения им не только на перекусить здесь и сейчас, просто полакомиться и вспомнить детство, но и с собой.
Тесто пахло умопомрачительно, а начинка из дивных
