Марш обреченных - Владимир Свержин

— Думаете, там кто-то есть? — шепчет законный наследник этого барского дома и угодий, прилегающих к нему. Надо отдать должное, здесь он чувствует себя вполне в своей тарелке. Сказывается выучка.

— Полагаю, нет. А может, и есть, — столь же тихо отвечаю я. — Проверим. Ты с такими фонарями дело когда-нибудь имел?

Егор отрицательно крутит головой. Оно и понятно. Не думаю, чтобы на территории бывшего Союза нашлось сколько-нибудь значительное количество подобных игрушек. Ожидай мы их появления «через верх», то есть, подавая заявки и плотоядно облизываясь при взгляде на каталоги, — ждали бы до второго пришествия. Благо, свое подсобное хозяйство под рукой.

Фонарь МП «Лайтинг-1500» был, очевидно, спланирован как одна из универсальных насадок для робокопа, но по какой-то причине запущен в серию. Что поделаешь! Америка — страна чистогана. Однако с фонарем, что и говорить, американеры удружили. В общем-то, данный агрегат фонарем можно было назвать с большой натяжкой. Это была некоторая смесь прожектора с полицейской дубинкой. Индекс 1500 обозначает количество свеч, одновременно зажигающихся внутри полиамидного корпуса при легком нажатии кнопки.

— Поверни головку фонаря направо до упора. Это рассеянный свет. Налево — узкий луч. На красную кнопку не нажимай. Это вспышка. Ударит по глазам, минут десять слепоты обеспечено с гарантией. Понял?

— Так точно.

— Обогни угол. Зайди с той стороны, где окно. Когда я свистну, включай. Только ж смотри, кнопки не перепутай. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ майор.

— Вот и славно. На фоне окна не светись.

На лице Георгия расплывается улыбка.

— Не волнуйтесь. Я в курсе.

Ну да. Конечно. В этом он безусловно прав. Софринец второго года службы — это серьезно. Но предупредить следует. Здесь не Чечня — Подмосковье. Мир и благодать. Расслабуха. Но пуле-то все равно, где валить с ног. Так что навыки навыками, а предупредить следует, чтобы не расслаблялся. Тем более ситуация не совсем штатная. Огнем по окнам перед заходом не пройдешься, гранату в дверь не вкатишь: во-первых, у нас с собой и гранаты-то нет, а во-вторых, что нам потом с этой грудой развалин делать? Войти надо мягко, интеллигентно. Без лишнего шума. Не ровен час, за дощатыми заборами встрепенутся соседи.

Короткая перебежка к двери. Свист. Яркий свет. Я вскакиваю в помещение, держа пистолет наготове. Резко вправо. Стоп!

В такие моменты, особенно поначалу, чувствуешь себя распоследним идиотом. Крадешься, таишься, продумываешь хитроумные планы… И что же? Кроме стаи тараканов, перепуганных ярким светом — никого. То есть напрочь.

В единственной комнате этого, с позволения сказать, дома, царит ужасающий разгром. Похоже, люди, побывавшие здесь до нас, не особо трудились скрыть следы своего пребывания. Перевернутые табуреты, вороха каких-то старых бумаг на полу, огородная одежда, вспоротый диван с торчащими в разные стороны пружинами, — в общем, впечатляющая иллюстрация на тему «арест пропагандиста». Я подхожу к окну и даю Валере сигнал гасить фары. Все эти груды мусора на полу уже успели покрыться пылью. Значит, как минимум последнюю неделю здесь никого не было.

— Как ты думаешь, Егор, то, что нам нужно, все ещё здесь?

— Полагаю, да. — отвечает Егор, почему-то все ещё шепотом.

— Ну ни фига себе. — Фигура майора Пластуна появляется на пороге, загораживая дверной проем. — Полагаю, это не вы тут так буянили?

— Угадал, — деланно усмехаюсь я, осматривая следы погрома. — Похоже, тем, кто здесь побывал, очень хотелось, чтобы их приняли за хулиганов, или дачных грабителей.

— Полагаешь, это не так?

— Окно выбито изнутри. В дом вошли через дверь. Посмотри, замок не сломан. Его открыли ключом или хорошей отмычкой. Скорее всего, сюда вошли, не нашли то, что искали, перевернули все вверх дном, а затем, чтобы не морочить себе голову, имитировали ограбление. Хорошо еще, пожар не устроили.

— Похоже на правду. Ну что, Егор, нам повезет больше?

— Обязательно. — Он подходит к старому платяному шкафу с распахнутыми дверцами, одна из которых украшена полуслепым зеркалом, отображающим мир с точностью отечественных средств массовой информации. Георгий, надавив на зеркало, сдвигает в сторону. Под зеркалом в дверце выдолблено небольшое углубление, в нем лежит ключ, прихваченный кусочком скотча.

— Вы не могли бы помочь мне убрать стол?

Стол действительно тяжеленный. Дубовый, двухтумбовый. Такой в одиночку не передвинешь. Но для троих здоровенных мужиков, это, пожалуй, не проблема. Место для дальнейших священнодействий готово. Наш проводник наклоняется над досками пола, убирает в сторону кусок плинтуса и одну за другой снимает три доски. Тайник! Как говорят братья математики: что и следовало доказать! Однако оборудован он всерьез и надолго. Такое впечатление, что весь этот приют убогого чухонца возведен с единственной целью — скрыть вмурованный в бетонный фундамент стальной сейф.

— Нож у кого-нибудь есть? — почему-то шепотом спрашивает Егор.

— Зачем? — задаю я вполне, на мой взгляд, резонный вопрос. Не собирается же, в самом деле Сухорук выколупывать сейф из бетонного панциря.

— Ключ достать.

— А этот?

— Это не от сейфа.

Прекращая наш диспут, Валера щелкает спринг-найфом.

— Такой подойдет?

— Вполне.

Георгий вставляет лезвие в щель между столешницей и тумбой, и на пол падает плоский латунный ключ. Спустя мгновение, замок клацает и, спрятанные в стенках пружины поднимают крышку. Я гляжу вовнутрь, и на ум мне приходит старая сказка о смерти Кащеевой: «Яйцо в щуке, щука в утке» и так далее.

Внутри толстенного стального ящика не менее стальная планшета. Вот так-так! Не хватало еще, чтобы бумаги в планшете, если, конечно, там бумаги, были зашифрованы, а ключ к шифру спрятан, скажем, в наносном украшении вождя охотников за черепами из Папуа Новой Гвинеи!

Планшеты такой конструкции мне знакомы. На торце — восьмизначный кодовый замок. Три буквы, пять цифр. Рядом замок обыкновенный. Видимо, ключ от него-то и хранился в шкафу за зеркалом. В начале следует набрать код. Причем, в наборе лучше не ошибаться. Здесь, как и в большом спорте, всего три попытки. В случае четвертого варианта набора вмонтированная в днище планшеты взрывное устройство уничтожит все содержащееся внутри и кое-что, находящееся снаружи. Тех же результатов можно добиться, нажав на клавишу возле наборника кода или же пытаясь взломать замок, открыть его другим ключом и просто перепутав последовательность операций. Техника ошибок не прощает.

Похоже, перед нами такой проблемы не стоит. Если, конечно, отбросить мысль о том, что Георгий решил геройски погибнуть, уничтожив материалы своего отца и прихватив с собой нас. Идея, как ни крути, абсурдная, а вот, поди же, не выходит из головы — и все тут! Одна из многих издержек нашей профессии — тотальное недоверие. Ничего не поделаешь.

Сухорук младший не спеша набирает С,О,Г19891. Тишина. Ключ входит в замочную скважину, и мне кажется, что поворачивается он неестественно долго и как-то по особенному громко. Щелчок. Мы переглядываемся с Валерой, не скрывая нашего облегчения. Ну, слава Богу! Обошлось!

Внутри планшеты одна на другой вложены толстые пачки с привычными до тошноты надписями: «Хранить ___ лет___ до 19__г. ст___. Комитет Государственной Безопасности… Дело №___, Том___» и далее в том же духе.

— Ну что, чудо-богатыри? — улыбается Пластун. — Поехали домой. Своих порадуем. Уборку оставим для следующего раза, все равно по темени мы много не наработаем, а фонарь садить — дело дурное.

Мы возвращаем тайнику первоначальный вид, задвигаем стол и, прихватив с собой планшету, отправляемся в обратный путь. Сегодня у нас крупная победа, едва ли не самая крупная с начала нашего следствия. Ей-богу, следует по дороге купить бутылку шампанского, чтобы отметить сегодняшний успех!

«BMW», миновав проселок, выскакивает на Горьковское шоссе и устремляется в сторону Москвы. «Деревня Соболиха», — читаю я освещенный фарами дорожный знак. Забавное название. Мы пролетаем мимо двухэтажного особняка, который по своим габаритам вполне тянет на барскую усадьбу, и мои мысли как сами собой возвращаются к каркасно-щитовой хижине, недавно покинутой нами. Стоп! Размышления о социальной несправедливости этого мира прерываются словно по мановению волшебной палочки. Стол! Ну конечно же! Как же я раньше не сообразил!

— Егор, скажи пожалуйста, кто знал о даче? — отвлекаясь от созерцания ночных пейзажей, спрашиваю я.

Сухорук пожимает плечами.

— Да, в общем-то, сама дача никогда тайной не была. Многие знали. Я сходу даже не соображу, кто именно.

— А о тайнике, кроме тебя и отца, ещё кто-нибудь знал? — конкретизирую я вопрос.

Егор, немного подумав, пожимает плечами.

— А что?